Сладкая боль - Браун Сандра - Страница 31

• Предыдущая
• 31/48
• Следующая

– Да, но ведь с тех пор, как вы вышли замуж за мистера Ланкастера, это и ваш дом. А может, вы намерены жить там все вместе? Большой дружной семьей?

– Вот именно, – холодно улыбнулась Каролина. – Большой дружной семьей.

– Это замечательно! – с энтузиазмом заверещали сплетницы.

– Передавайте привет Саре, – сказала Каролина матери своей одноклассницы. – Я слышала, она снова стала матерью.

– Да, это уже четвертый ребенок. – Бесцветные глазки с завистью впились в стройную фигуру Каролины. – Какая жалость, что мистер Ланкастер не подарил вам ребенка! Маленький ангелочек служил бы юной маме утешением в ее горе.

Каролина никогда в жизни не сталкивалась с таким лицемерием. В другой момент это ее, наверное, позабавило бы, но сейчас это замечание вконец вывело ее из себя.

– Но зачем Каролине ребенок, Фло? – подала голос миссис Харпер. – У нее есть Ринк. Он ее утешает. И еще Лаура Джейн, милейшее создание, сущее дитя.

– Ах да, Ринк! Ну конечно! Я совсем забыла о Ринке и его бедной сестре.

– Мне пора. До свидания! – торопливо сказала Каролина и устремилась прочь.

Усилием воли она все же заставила себя купить все необходимое, хотя единственным ее желанием было поскорее выскочить на улицу и уехать. Каролина чуть не плакала от обиды и унижения.

При жизни Роско никто не смел так с ней разговаривать. Знакомые неизменно выказывали почтение супруге Ланкастера, пусть зачастую оно и было показным. Однако судя по всему, на вдову Роско это уже не распространялось. Она опять стала для них Каролиной Доусон. Похоже, ей так и не смыть с себя клеймо дочери пьяницы. Она может жить как святая, но, помня о ее происхождении, все в городе все равно будут подозревать ее в смертных грехах и предосудительных поступках.

Почему, почему она не может уехать подальше от этих ограниченных, самодовольных людишек?

По той же причине, что и Ринк. Ее корни тоже здесь. Это и ее родной город. И пусть Ринк принадлежит к сливкам общества, а она – к дну, но корни эти не менее крепкие. Какая вопиющая несправедливость – с самого рождения закреплять за человеком его место под солнцем, лишая всякой надежды изменить это! Выходит, неважно, что она фактически является директором процветающей фабрики? И окончила колледж… А может, ее успехи лишь распаляют их зависть?

Но тогда зачем ей терпеть все это?! Почему бы не уехать туда, где ее никто не знает?

«Ответ ясен – из-за Укромного уголка», – честно призналась себе Каролина.

Сколько она помнила себя, столько мечтала жить в Укромном уголке. Но теперь, когда Ринк получит его в наследство, куда ей деваться? Может, действительно лучше уехать из города и не возвращаться сюда?

Нет… Она снимет дом в Уинстонвиле и снова будет мечтать об Уголке. Потому что расстаться с ним навсегда невозможно. Для нее это гибель. Для нее это единственное место, где она хотела бы и могла жить.

За ужином Каролина сидела, не проронив ни слова. Ринк настоял, чтобы они ужинали в парадной гостиной – ему хотелось отметить подписание выгодного контракта. Хейни и Лаура Джейн весело щебетали, но Каролине после сцены в супермаркете было трудно разделить их радость.

Поймав на себе вопросительный взгляд Ринка, Каролина постаралась встряхнуться и к концу ужина немного оживилась.

Вечером она решила немного прогуляться. Вечер выдался прохладный. Ветерок тихо шелестел листвой. Каролина села на качели, висевшие на большом ореховом дереве в дальнем конце парка. Это было ее любимое место. Рядом еле слышно струилась в ручье вода. Стволы деревьев поросли серебристым мхом. Еле касаясь мыском туфли мягкой зеленой травы, Каролина лениво раскачивалась взад и вперед, мысли ее блуждали далеко.

Но покой ее вскоре был нарушен. Длинная тень отделилась от дерева и неслышно приблизилась к ней.

– Что случилось, Каролина?

– Господи, в твоих жилах явно течет индейская кровь! Только индейцы умеют ходить так бесшумно.

– Я пришел не для того, чтобы обсуждать, у кого какая кровь. Отвечай, что случилось?

– Как ты узнал, что я здесь?

– Какая разница? – Ринк ухватился за веревки и остановил качели. – Так что же случилось?

Она беспокойно заерзала.

– Ничего.

– Не притворяйся. Скажи мне правду.

– Это правда.

– Послушай, я не сойду с этого места, пока не выясню, в чем дело. Учти, к ночи у здешних москитов просьшается зверский аппетит. Так что если не хочешь стать добычей для кровопийц, лучше признайся, из-за чего ты расстроена. Что-нибудь на фабрике стряслось? Или я в чем-то виноват?

– Будь проклят этот город! – в сердцах воскликнула Каролина, спрыгивая с качелей.

Ринк от неожиданности выпустил из рук веревки и попятился. Вспышка Каролины застала его врасплох.

– Чем тебе наш город не угодил?

– В нем слишком много подлых глупых людишек.

Ринк тихо рассмеялся:

– Неужели ты только сейчас об этом узнала?

– Нет. Я знала это с тех пор, как научилась ходить и ковыляла рядом с мамой, которая развозила по домам на тележке чистое белье своим клиентам. Я всегда знала, что наши соседи – тупые, высокомерные жлобы! – Каролина отвернулась от Ринка и прислонилась к стволу дерева, уткнувшись в него лбом. – И ничто мне не помогло: ни диплом колледжа, ни престижная работа, ни замужество… Я для них все равно как была, так и осталась оборванкой.

– Корни есть корни, никуда от них не денешься.

– Ты прав. И сегодня мне об этом напомнили.

– Каким образом?

Каролина откинула волосы со лба.

– Да что об этом говорить? Не стоит расстраиваться из-за мелочей.

– И все же я хочу знать.

Каролина, вздохнув, рассказала о своей встрече в супермаркете.

Услышав имена сплетниц, Ринк хмыкнул:

– Не нравится мне это… Ну и что было дальше?

– Они… долго распинались о том, как, дескать, хорошо, что теперь, после смерти Рос-ко, ты живешь со мной под одной крышей. Ну и… намекали… сам понимаешь на что.

– На то, что мы не просто живем в одном доме, да?

Она подняла на него глаза.

– В общем, да.

Ринк тихо выругался.

– Короче, эти дуры все за нас уже решили, так?

– Да.

– Значит, мы, по их мнению, нарушаем запреты, ведем непристойный образ жизни? И у нас с тобой не те отношения, какие должны быть у пасынка с мачехой?

Каролина кивнула, не в силах произнести ни слова. Они долго молчали. Слышался лишь неумолчный стрекот цикад да кваканье лягушек. Ринк и Каролина смотрели друг на друга как зачарованные, не в силах отвести взглядов. Их сердца бились в одном ритме, их дыхание слилось в одно.

– Забудь об этих облезлых кошках, Каролина. Что им еще делать, как не сплетничать? О нас или о ком-нибудь другом. Они всегда перемывают кому-нибудь косточки. Вся их жизнь в этом.

– Я это понимаю, но, Ринк, это так противно – слушать их подлые намеки. Мало ли что они еще выдумают! Скоро я буду бояться выходить на улицу, ездить по городу, заходить в магазины.

Однако и Ринк, и Каролина отдавали себе отчет в том, что в едких словах местных кумушек была большая доля правды. Даже если в своих прогнозах они и опережали ход событий.

– Было бы глупо разъезжаться до того, как огласят завещание, – вполне резонно сказал Ринк. – Это вызовет еще больше пересудов.

– Да, наверное. Начнутся разговоры о том, кто кого выгнал. Все решат, что ты меня осуждаешь.

– За то, что ты вышла замуж за моего отца?

Они вскинули друг на друга глаза. Каролина отвернулась первой и закусила губу.

– Да, – кивнула она.

– Но почему я должен тебя за это осуждать?

– Потому что я из «плохой» семьи, потому что мой отец – спившийся оборванец. – Каролина отстранилась от шероховатого ствола и отряхнула светлое платье. – И потом… у нас с Роско такая большая разница в возрасте.

На сей раз, встретившись с ней глазами, Ринк не спешил отводить взгляд.

– Знаешь, вообще-то так и есть, – прошептал он, подходя к Каролине. – Я действительно тебя за это осуждаю.

• Предыдущая
• 31/48
• Следующая