Будь по-твоему, Алекс... - Кэссиди Карла - Страница 10

• Предыдущая
• 10/36
• Следующая

Оставался один выход: игнорировать откровенно раздевающие взгляды Алекса и избегать всякого физического контакта с ним. Ханна достаточно хорошо изучила себя, чтобы знать о своей слабости влюбляться в красавчиков вроде Алекса, но одновременно имела достаточно реалистичный подход к жизни, чтобы понимать: Алекс решил завести с ней легкую интрижку, чтобы всего-навсего несколько разнообразить свой отпуск. Пускай! Она не намерена становиться его игрушкой. Она вообще не собирается становиться «его» – в любом смысле этого слова.

– Этой ночью в нашем саду опять кто-то похозяйничал, – вместо приветствия объявила Эдна, когда Ханна – невыспавшаяся и с больной головой – шаткой походкой прошла на кухню и в ожидании обычной порции утреннего кофе присела на стул.

Ханна со стоном приняла из рук Эдны чашку с дымящимся напитком.

– Что они еще натворили?

– Расписали стены сарая из баллончика с красной краской.

Ханна поморщилась и снова простонала:

– Даже не хочу смотреть на это безобразие до завтрака. – Она осторожно отхлебнула горячего кофе.

– Может, вызовем полицию?

Ханна покачала головой.

– Зачем? Мы же прекрасно знаем – они ничем не смогут нам помочь.

– Или не захотят, – вставила Эдна.

– Или не захотят, – согласилась Ханна. – Мне лучше не откладывать и прямо с утра заняться сараем. Думаю, он сейчас в таком состоянии, что ему не помешают несколько слоев краски.

– А этой несносной ребятне не помешает хорошая порка, – со зловещим выражением изрекла Эдна.

– Дети всего лишь воплощают в жизнь мысли своих родителей.

– Тогда родителей тоже следует хорошенько выпороть!

Ее мрачная категоричность рассмешила Ханну.

– Будем надеяться, что, если не обращать внимания на их выходки, им быстро наскучит новая игра, и они оставят нас в покое.

Эдна согласно кивнула и развязала тесемки передника, плотно облегающего ее необъятные формы.

– Пойду схожу в бакалейную лавку. Вам хочется чего-нибудь особенного?

Хочется – темноволосого мужчину с пронзительными золотистыми глазами, чтобы он все ночи напролет сжимал меня в объятьях. Мужчину, рядом с которым я позабуду прошлое и перестану бояться будущего.

– Ханна?

– О нет, ничего! – Волнующее направление собственных мыслей и восставший в памяти образ темноволосого мужчины вогнали Ханну в краску.

– Я вернусь примерно через час, – сказала Эдна. Она достала из ящика кухонного стола кошелек и, пригладив пухлой ладонью седые кудри, направилась к двери.

– А я займусь покраской сарая! – сообщила ей вслед Ханна. Она одним глотком осушила чашку и встала.

Минутой позже она уже спускалась по ступенькам крыльца. С ее губ сорвался вздох при виде ужасного зрелища: белые стены сарая, в котором она держала корм для животных, были изуродованы сделанными ярко-красной краской надписями. С каждой стороны сарая кричало послание: Убирайся! Прочь отсюда! Сваливай немедленно!

– Они не отличаются оригинальностью, – пробормотала Ханна и вынесла из сарая жестяную банку с белой краской и связку кистей. Исписанные стены не испугали Ханну: она не видела в надписях ни малейшей угрозы. Единственной эмоцией, которую она испытывала, было раздражение. Ханна подавила очередной вздох, открыла банку с краской и, взобравшись на лестницу, принялась замазывать вопиющие красные надписи.

Когда у дома припарковалась машина Алекса, она уже почти докрасила первую стену. Ее наручные часы показывали без нескольких минут девять – приближалось назначенное время начала сеанса.

Алекс вышел из машины и в одну секунду очутился около сарая – лицо помрачнело, посерьезнело.

– Что случилось?

– Похоже, ночью нас посетили непрошеные гости, – объяснила Ханна, спускаясь с лестницы. – И похоже, они не питают ко мне чрезмерной симпатии.

– Вы сообщили полиции? Вы знаете, кто это сделал?

– Пока я не представлю полиции неоспоримых улик на тех, кто потрудился над сараем, они не смогут мне помочь. А у меня нет никаких улик, есть только смутные подозрения.

– Раньше такое случалось?

Она кивнула.

– Дважды. – Ханна улыбнулась извиняющейся улыбкой. – Подождите минуточку, я только вымою кисть, и мы приступим к сеансу.

– Сеанс подождет, – нетерпеливо заговорил Алекс. – У вас есть вторая кисть?

– Есть, но…

– Никаких «но». Перенесем сеанс на следующий раз. Сейчас мне представляется более важным закрасить эту гадость, а между делом вы расскажете, за что кто-то так сильно невзлюбил вас. – Алекс не стал дожидаться протестов ошарашенной Ханны, нашел другую кисть и обмакнул ее в краску. – Рассказывайте же! – потребовал он, но дружеская улыбка смягчила приказной тон.

– Да почти нечего рассказывать, – начала Ханна Она снова взгромоздилась на лестницу, а Алекс принялся замазывать надписи внизу. – Пару месяцев назад Шерман каким-то образом выбрался на волю и посетил других наших соседей. Во дворе они понасадили каких-то экзотических растений, и Шерман, естественно, полакомился ими. Соседи жутко разозлились и, хотя я заплатила за ущерб, продолжают держать на меня зло. Они регулярно посылают прошения, чтобы меня и моих животных выселили отсюда.

– Вы думаете, это они исписали стены сарая?

– Конечно, нет, но у них есть два сына-подростка. Когда надписи появились впервые, Эдна встретила мальчиков в магазине, и они похвастались перед ней своими художественными способностями.

– Хоть тогда-то вы обратились в полицию? – спросил Алекс с возмущением в голосе.

Ханна кивнула.

– Обратилась, а что толку? Мальчики сказали полиции, что Эдна лжет, а их родители подтвердили, что оба ребенка провели дома ту ночь, когда на сарае появились надписи.

История показалась Алексу настолько невероятной, что он покачал головой.

– Вы, наверное, сильно расстроились, – предположил он.

Она пожала плечами.

– Только чуть-чуть, но мы еще посмотрим, кто кого переупрямит. Пусть сколько угодно пишут на сарае, я буду продолжать закрашивать надписи. Меня никто не сгонит с насиженного места.

Алекс улыбнулся. Его восхищала не только ее стойкость, но и округлые изгибы бедер, оказавшиеся на уровне его глаз, когда Ханна поднялась на ступеньку выше. Он не ошибся: у нее были потрясающие ноги. Облаченные в короткие джинсовые шортики, стройные и загорелые, они были способны довести любого нормального мужчину до умопомрачения.

При звуке подъезжающей к дому машины Алекс и Ханна одновременно оглянулись.

– Это Эдна вернулась из магазина, – сказала Ханна и снова заработала кистью.

Алекс тоже продолжил работу. Автоматически обмакивая кисть в краску и проводя ею по стене сарая, он прилагал отчаянные усилия не обращать внимания на окутывающее его благоухание Ханны. Она пахла прохладой лесов, в чащобах которых скрывались волшебные тайны, ароматом цветочных полян, чистотой прозрачных лесных ручьев. Алекс боялся потерять контроль над собой и, ускорив ход событий, разрушить хрупкое благополучие их зарождающихся отношений.

– Я принесла вам попить, – неожиданно раздался за их спинами голос Эдны. В руках она держала два стакана с охлажденным чаем.

– О, Эдна, ты спасаешь мне жизнь! – воскликнула Ханна, спускаясь с лестницы и вытирая тыльной стороной руки капельки пота со лба.

– Нет ничего более освежающего, чем стакан свежезаваренного чая, – с подкупающей улыбкой на губах обратился Алекс к пожилой матроне.

– Ха! Нате растворимый! – ответила она и, бросив на Алекса косой взгляд, передала ему двумя пальцами стакан.

Когда Эдна гордой походкой прошествовала в дом, Алекс спросил:

– Я не очень-то ей нравлюсь, верно?

– Просто Эдна считает своим долгом оберегать меня, – ответила Ханна, с наслаждением выпивая холодный чай.

– Да-а, ваша Эдна – это некая смесь бульдога с эсэсовцем, – сухо заметил он.

Ханна изумленно уставилась на него и расхохоталась.

– Лучше мне не передавать ей такую характеристику! Иначе ваша репутация в ее глазах погибнет раз и навсегда! – смеялась она.

• Предыдущая
• 10/36
• Следующая