Эксклюзивное интервью - Браун Сандра - Страница 7

• Предыдущая
• 7/92
• Следующая

Лучше бы он никогда не видел этого интервью.

Теперь его неотступно будет преследовать мысль о Дэвиде, Ванессе и их ребенке, который умер в детской Белого дома.

Что его больше всего раздражало, так это то, что интервью способно было разжечь в нем новый интерес к общественной жизни. Вот-вот начнутся всякие дискуссии, предложения, будут высказываться различные точки зрения. Затем эта тема примет массовый размах и охватит всех и повсеместно.

Дэвид Меррит вышагивал вдоль стола в Овальном кабинете. Рукава рубашки закатаны по локоть, руки в карманах.

— Я никогда не слышал ничего подобного. Что это значит? — нахмурившись, спросил он.

— Его называли синдромом Мюнхгаузена по доверенности, в честь одного немецкого графа, который занимался тем, что причинял себе страдания.

— Я думал, это называется мазохизмом, — заметил Спенсер Мартин.

Доктор Джордж Аллан пожал плечами и плеснул себе еще шотландского виски из личной коллекции президента.

— Это не совсем моя область, и я еще не до конца исследовал проблему.

— А Барри Трэвис это удалось, — с упреком произнес Меррит.

Доктор, видимо, смутился:

— От этой так называемой «по доверенности» можно умереть, если страдания причиняют кому-нибудь еще, особенно детям.

— Как это связано с СВДС? — поинтересовался Меррит. — Почему Барри так далеко зашла в этом вопросе?

Доктор Аллан быстро отхлебнул и ответил:

— Потому что взрослые, страдающие этим расстройством, иногда впадают в крайности. Они физически ранят своих детей, иногда даже убивают их в попытке привлечь к себе внимание и симпатии людей. Некоторые загадочные случаи детских смертей, первоначально приписываемые СВДС, в настоящий момент рассматриваются как возможные убийства.

Ругаясь себе под нос, Меррит сел за стол.

— И зачем эта Трэвис в своей передаче использовала все эти ужасные истории?! Плесни мне чего-нибудь.

Доктор налил ему виски.

— Спасибо. — Меррит помолчал, затем взглянул на Спенсера и нахмурился. Как мог Спенсер думать о чем-то еще в то время, как президент озабочен обсуждаемой проблемой?!

— Наверное, мне не надо было разрешать интервьюировать Ванессу, — произнес Меррит.

— Ну что ты! Чем навредило ее выступление перед камерой? — спросил доктор.

— Ради Бога, Джордж, кому, как не тебе, знать… — раздраженно отозвался Меррит. — Этот чертов сериал…

— Люди видят, — вмешался вдруг в разговор Спенсер. Меррит скользнул по нему взглядом, всем своим видом давая понять, что интересуется конкретными именами. — Обслуживающий персонал, сэр. Они видят, как меняется настроение у первой леди, и очень обеспокоены.

Президент с упреком посмотрел на доктора.

— Я не могу контролировать перепады настроения до тех пор, пока она будет так много пить, — ответил Джордж.

— Клет скоро совсем достанет меня! Я каждый раз повторяю ему, что потеря ребенка не могла не сказаться на ее здоровье. С чего он взял, что его дочь спокойно перенесет такую утрату?

— Все по-разному реагируют на трагедию. — Доктор старался помочь ему. — Некоторые люди с головой окунаются в работу, стараясь таким образом отвлечь себя от постоянных воспоминаний. Некоторые приходят к Богу, ставят свечки, молятся. Некоторые…

— Понятно, понятно. Все понятно — оборвал его Меррит. — Но мой тесть этого не понимает.

— Я поговорю с ним, если хочешь, — предложил Спенсер.

Президент невесело рассмеялся.

— Спенсер, ты не нравишься Клету. Если бы он захотел услышать об эмоциональном состоянии своей дочери, то ты был бы последним, кого он принял бы. Кстати, она тебя тоже не очень любит. — Он повернулся к доктору. — Но, возможно, если поговоришь с ним ты, Джордж, и объяснишь…

— Я позвоню ему завтра и скажу, что вы просили меня доложить ему о состоянии здоровья его дочери. И постараюсь успокоить его тем, что мы постоянно следим за ее здоровьем.

— Спасибо, — улыбнулся Меррит.

— Нам надо думать не только о Клете, — произнес Спенсер. — В следующем году состоятся выборы. И этой администрации необходима сегодняшняя первая леди, нужна Ванесса, и как можно быстрее. В хорошей форме, готовая к новой кампании! — Он повернулся к доктору. — Вы сможете вернуть ее к жизни?

— Конечно. Другого пути нет.

— Всегда есть альтернативы. Возражение Спенсера прозвучало так, словно ветром холодным потянуло.

— Черт возьми, Спенсер, — произнес Меррит, — это звучит, как на похоронах. Не обращай внимания на этого демона тьмы и смерти, Джордж. — Он встал из-за стола и подошел к доктору. — Ванесса в хороших руках, и потому я не волнуюсь. И спасибо, что объяснил мне про этот самый синдром Мюнхгаузена, хотя он не имеет никакого отношения к смерти Роберта.

Глядя на доктора в упор, он добавил:

— Роберт перестал дышать прямо в своей кроватке. Причина неизвестна. Таково официальное заключение, и ты его разделяешь. Верно?

— Абсолютно! СВДС. — Доктор Аллан допил виски и, попрощавшись, вышел из кабинета.

— Лучше бы он был с нами, — заметил Спенсер, когда они остались с президентом наедине.

— Нисколько в этом не сомневаюсь.

— А Ванесса?

— Она всегда была с нами заодно, разве нет?

— Вначале — да. А сейчас я что-то не очень уверен… — Только Спенсер Мартин мог позволить себе делать такие откровенные замечания о первой леди.

Меррит высоко ценил способности своего главного советника, однако в этом вопросе они расходились во мнении.

— И все-таки. Спенсер, я настаиваю, на своем: народ хотел, чтобы Ванесса дала интервью. Она великолепно выглядела и хорошо говорила.

Спенсер, однако, так и не одобрил этой затеи.

— Я обеспокоен тем, что она еще до интервью встречалась с этой журналисткой.

— Я тоже волновался поначалу, — согласился Меррит. — Но все прошло замечательно, как для нее, так и для нас. Как сказал Джордж, от этого интервью никакого вреда.

И президент исподлобья взглянул на Спенсера.

— Поживем — увидим. — Многозначительно произнес главный советник.

— Ну хорошо, кто он?

— О ком вы? — не поднимая глаз, спросила Барри.

На полу перед ней лежали телефонограммы, визитки, открытки, письма от телезрителей, и все — по поводу сериала о СВДС. Она и представить не могла, что ее передача вызовет такой общественный резонанс.

— А ты скрытная, Барри. Решила не распространяться об этом…

Наконец журналистка подняла голову.

— О Боже!

На пороге стояла секретарша отдела новостей с огромной корзиной цветов, из-за которых ее почти не было видно.

— Куда поставить?

— Ух ты… — Как всегда, стол Барри был завален разными бумагами и представлял собой отнюдь не самое безопасное место. — Думаю, лучше всего на пол.

Опустив корзину, секретарша выпрямилась.

— Кто бы он ни был, пусть даже чистый крокодил внешне, выложить кучу баксов за цветы — это я тебе скажу не хухры-мухры! Он явно к тебе неравнодушен.

Барри развернула открытку, вложенную в букет, и заулыбалась.

— Я бы тоже так подумала, но он женат.

— Все они женаты, ну и что?!

Барри протянула женщине открытку. По мере того как секретарша читала написанную от руки записку, глаза ее становились шире и шире. Под конец она даже взвизгнула, чем привлекла внимание коллег, находящихся в этом огромном помещении.

Барри взяла открытку и, обращаясь сразу ко всем, произнесла:

— Это всего-навсего знак признательности со стороны нашего президента; он превозносит мой талант и способность проникать в суть дела, хвалит за великолепный сериал и благодарит за исполненный гражданский долг.

— Еще одно слово, и меня стошнит, — бросил присутствующий здесь Хови.

Барри засмеялась и вложила открытку обратно в конверт. Когда-нибудь она покажет ее своим внукам.

— Ты просто завидуешь и злишься, что я, в отличие от тебя, знакома с Мерритами.

Собравшиеся стали медленно расходиться, кто-то разворчался, что, мол, некоторым везет в этой жизни.

• Предыдущая
• 7/92
• Следующая