Дороже всех сокровищ - Браун Вирджиния - Страница 5

• Предыдущая
• 5/65
• Следующая

С этими словами Джеронимо поднялся, давая понять, что разговор окончен. Джордан не знал, что именно побудило вождя отпустить его с миром, но, разумеется, не мог не радоваться освобождению. Выйдя из вигвама в сопровождении индейца, который привел его сюда, Джордан с наслаждением вдохнул свежий воздух. Яркий солнечный свет больно резанул его по глазам.

До слуха Джордана вдруг донесся негромкий женский смех. Он обернулся и успел заметить двух молоденьких темноволосых девушек, тут же скрывшихся за пологом островерхого вигвама, разукрашенного странным орнаментом. Джордан отвел взгляд, но почувствовав, что девушки опять наблюдают за ним, снова посмотрел в сторону вигвама. Девушки стояли у дверей. На почти плоской груди одной из них висел огромный серебряный медальон, горевший на ' солнце и слепивший Джордану глаза. Второй была та самая девушка, которую он уже видел. Одета она была скромнее первой.

Провожатый Джордана что-то сердито произнес на своем языке. Джордан слов не понял, но о смысле их догадался.

— Не смотри туда, бледнолицый, — добавил индеец уже по-английски. — Это вигвам незамужних девушек, и амулет внучкиВикторио защищает ее. Если тебе дорог твой скальп, бледнолицый, садись-ка на коня и уезжай поскорее! — Взгляд индейца был пронзительным и холодным, словно стальной клинок. — Тебе еще повезло, приятель. Будь я вождем, ты бы у меня умирал долго и мучительно…

Прячась в тени вигвама, Гааду вместе с Густсил внимательно наблюдала за бледнолицым красавцем.

— Не смотри такими глазами на 'indee', Гааду! — вдруг послышался рядом чей-то ревнивый голос.

Резко обернувшись, девушка увидела Чаа.

— Почему это? — фыркнула она и горделиво вскинула голову. — Почему бы не посмотреть на него? Разве он не красив?

— Это неприлично, Гааду! — Взгляд Чаа был так суров, что девушка невольно отпрянула назад.

— На кого хочу, на того и смотрю! — продолжала упрямиться она. — Я, кажется, не помолвлена ни с тобой, ни с другим мужчиной!

— Dah! — Мальчишка схватил девушку за руку. — Скоро ты будешь со мной помолвлена!

Густсил, не обладавшая и десятой долей смелости своей подруги, до этого момента наблюдала за сценой молча и лишь нервно теребила свой амулет. Когда же Чаа схватил Гааду за руку, она и вовсе убежала.

Резко вырвав руку, Гааду тряхнула волосами, словно непокорная лошадь гривой:

— Я не из вашего народа, Чаа. К тому же я не такая трусиха, как Густсил!

Чаа приблизился к девушке на шаг и, яростно сверкнув глазами, проговорил:

— Но я хочу, чтобы ты стала моей женой, Гааду!

— Я никогда не выйду за тебя, Чаа! Я выйду замуж только по любви или никогда не выйду, как Лозен, — выпалила ему в лицо Гааду и снова посмотрела вслед белому незнакомцу. Сомнений не было — это был тот мужчина, что столько раз являлся ей во сне и в мечтах… С яркими глазами и горевшей огнем на солнце рыжей копной волос, он был необычайно красив. Стройный и сильный, как все мужчины их племени, он в то же время был каким-то другим, не похожим на остальных. В чем заключалось это отличие, Гааду до конца не могла понять. Вероятнее всего, в его длинных мускулистых ногах и крепких бедрах, плотно обтянутых кожаными брюками. Глядя во все глаза на бледнолицего, Гааду вдруг поняла: отныне для нее существует на свете только один мужчина и никто другой ей не нужен.

Дребезжащие звуки расстроенного пианино, доносившиеся из салуна, действовали Джордану на нервы, так же как уличный шум и нестерпимая жара. Ловкими, привычными движениями скрутив сигарету, он чиркнул спичкой и с наслаждением вдохнул терпко-пряный дым и выпустил его в небо.

День действительно выдался невероятно жарким — казалось, закопай в песок яйцо, и через пять минут оно сварится вкрутую. Джордан проделал трудный путь, и в горле у него пересохло, но, слава Богу, через минуту он сможет утолить жажду.

Докурив и отбросив щелчком окурок, капитан вдавил его в песок каблуком и вошел в салун. Пол здесь был земляным, точнее, песчаным, а воздух прокуренным. На грубой деревянной полке выстроились в ряд рюмки разного калибра, на стене красовалась картина, изображающая обнаженную женщину, — неизменный атрибут всех дешевых салунов.

— Чего изволите? — Круглое, как луна, лицо бармена расплылось в дежурной улыбке.

— Виски, пожалуйста.

В момент на стойке появился стакан, и бармен наполнил его, пролив при этом несколько капель драгоценной жидкости. Джордан осушил его одним глотком и тут же потребовал второй. С удивлением взглянув на посетителя, бармен вытер пролитое грязной тряпкой и исполнил приказание. Второй стакан Джордан осушил с той же скоростью, что и первый, и тут только наконец почувствовал, что хоть немного утолил жажду.

Прислонившись к стойке, он стал оглядываться вокруг. Поначалу разглядеть что-либо в клубах дыма было очень трудно, но, присмотревшись, Джордан увидел, что зал салуна переполнен. Кроме него, у стойки находились еще двое мужчин, остальные посетители сидели за расставленными в беспорядке маленькими столиками. Кое-кто перекидывался в покер, но большинство пили, болтали или просто сидели с отсутствующим видом, задрав ноги на стол.

Знакомых лиц Джордан не заметил. Не глядя на бармена, он молча протянул ему пустой стакан, и уже через мгновение тот был наполнен.

— Каким ветром тебя занесло в наши края, приятель? — спросил Пит (так звали бармена, если верить висевшей на стене деревянной табличке).

— А тебе-то что? — небрежно бросил в ответ Джордан, по-прежнему не глядя на него.

— Мне-то, собственно, без разницы, но вот другим может быть до этого дело.

Обернувшись, Джордан посмотрел на бармена таким взглядом, что тот наверняка пожалел о сказанном. Взгляд голубых глаз незнакомца буквально прожигал насквозь.

— Много будешь знать — скоро состаришься, — ледяным тоном проговорил Джордан.

— Извини, приятель, — промямлил бармен. — Больше вопросов не имею. — Он собрался было убрать бутылку, но Джордан поспешно перехватил ее.

— Не надо. Дай сюда! — рявкнул он.

Пит не стал спорить и на всякий случай отодвинулся от грозного незнакомца подальше. Вообще незнакомцы во Франклине не были редкостью — ведь городок стоит на самой границе Техаса с Мексикой, — но этот высокий, плотно сбитый малый разительно отличался от остальных. Чем именно, Пит не мог понять и потому продолжал изучать его, пристально глядя в лицо. В этот момент в дверях салуна показалась фигура очередного посетителя.

Хотя с момента окончания Гражданской войны прошло ни много ни мало восемнадцать лет, кое-кто все еще никак не мог примириться с тем, что принесла победа южан, — свободой для людей с черной кожей. Одним из этих «несмирившихся» был Пит Макколл.

— Эй! — закричал он при виде входившего в его заведение чернокожего. — Ты куда, приятель? Тебе сюда нельзя!

В баре тут же стало тихо. Даже тапер прекратил бренчать и повернул голову в сторону двери.

— Это ты мне? — спросил огромного роста негр и твердой походкой направился к стойке. На боку у него красовались два пистолета. Подойдя к стойке, он с вызовом посмотрел Питу в глаза.

— Тебе! — рявкнул бармен. — Черномазых и краснокожих не обслуживаем!

С минуту негр стоял молча, меряя Макколла презрительным взглядом, а затем спокойным тоном произнес:

— Я не краснокожий, но проливал кровь, чтобы краснокожие поменьше беспокоили таких тыловых крыс, как ты. Так что, полагаю, я заслужил право пить виски где хочу. А если этот аргумент тебе, приятель, покажется недостаточным, может быть, этот, — негр дотронулся до одного из своих пистолетов, — будет поубедительней!

Пит поднялся с места. По тому, как он прищурил глаза, было понятно, что он в бешенстве.

— Уж не собираешься ли ты устроить здесь пальбу, приятель? — с расстановкой произнес бармен, стараясь держать себя в руках.

— Если понадобится, — повторил негр, при этом ни один мускул не дрогнул на его широком лице.

• Предыдущая
• 5/65
• Следующая