Лунный цветок - Браун Вирджиния - Страница 71

• Предыдущая
• 71/74
• Следующая

— Не совсем, мистер Бинго, — спокойно сказала Стефани. — Он только мой проводник…

— Извините, если я лезу не в свое дело, но мне кажется, тут все серьезнее. Я видел, как вы двое себя ведете, как смотрите, когда вам кажется, что другой вас не видит, и если Корделл не значит для вас куда больше, чем просто проводник, я готов съесть свою шляпу вместе с волчьими клыками!

— Не потребуется. — Стефани криво улыбнулась. — Вы правы. Но боюсь, между нами пропасть, через которую не перекинуть мост.

Бинго захохотал и сплюнул табачную жвачку. Утерев рот тыльной стороной ладони, он въедливо заметил:

— Если очень захотеть, то и через Большой каньон можно перекинуть мост, барышня. Запомните это.

— О, вы не понимаете, — начала Стефани, но он ее перебил.

— Вы что думаете, я никогда не любил прекрасных женщин? Любил, а теперь с сожалением понимаю, что стал слишком стар и привычен к своему образу жизни, но он-то не таков. — Бинго показал на Райана.

— Нет, Райан Корделл не принял моих извинений, а повторять их я не буду. Лучше умереть!

— Гордость делает кровать ужасно холодной, мисс, а любовь согреет и в метель. — Он подмигнул. — Подумайте об этом на досуге.

Слова Бинго преследовали Стефани всю дорогу до Флагстафа. Она стояла на террасе в окружении солдат и вымученной улыбкой отвечала на вопросы о здоровье отца и о предметах искусства, которые он набрал, ей казалось, что прошли часы, и она готова была кричать. Райана все не было.

Бинго устало прошагал через учебный плац, чтобы попрощаться, пришли даже Хантли с Бейтсом, стыдливо извинились и пожелали счастливого пути, но Райана не было. К тому времени как носилки Джулиана установили в глубине дилижанса и готовый к отъезду эскорт гарцевал на конях, улыбка уже примерзла к ее лицу.

Когда Стефани подсадили на широкую переднюю лавку полуоткрытого дилижанса, Бинго сказал:

— Ну что ж, мисс, передайте своему отцу, что давненько не бывало, чтобы я проводил время так здорово, как с ним…

— Скажи мне сам свои негодные оправдания за то, что был нестоящим проводником, в том смысле, что цены тебе нет, — вмешался слабый голос. — И не говори так, как будто я инвалид или уже умер, черт тебя подери!

Бинго ликующе завопил и залез в дилижансе, и радостно сказал:

— Странник, ты выглядишь так, как будто неделю провел в могиле. И воняешь так же. Ты бездельник, франт и лентяй, и когда в следующий раз увидимся, чтоб стоял на двух ногах!

Джулиан ухмыльнулся и пообещал:

— А когда ты приедешь в Нью-Йорк, я буду твоим проводником.

— Ну, этого не произойдет никогда! Мне не нравятся большие вонючие города, где не видно неба. Странник, человек должен иметь возможность дышать свежим воздухом, который до него никто не глотал. — Бинго покачался на пятках и улыбнулся. — Так вот, если тебе надоест дышать безвкусным воздухом Нью-Йорка, приезжай в Айдахо. Я собираюсь там поохотиться на гризли, чтобы сделать себе ожерелье из медвежьих зубов. Тут в Аризоне медведей мало, но Корделл говорил, у них там больше, чем на собаке блох.

— Гризли, говоришь? — заинтересовался Джулиан. — Вроде того, что содрал с тебя часть волос? Мне говорили, они свирепые, охотиться на них опасно.

— Тебе правильно говорили, Странник. Эта охота для настоящих мужчин, больших, как дуб и хитрых, как лиса. Если сумеешь перехитрить гризли, то это здорово!

— Заметано! Когда к тебе можно приезжать? — спросил Джулиан. — Лечение займет несколько месяцев…

— Папа, — вмешалась Стефани, — ты еще не скоро сможешь ходить на охоту. Ты плохо себя чувствуешь, и на то, чтобы выздороветь, уйдет какое-то время. К тому же ты просто стар для этого! Посмотри, что получилось, когда ты…

— Дочка, я ранен не смертельной не собираюсь до конца жизни сидеть в кресле и толстеть! — Улыбка вышла дрожащая, но он решительно сказал: — Мистер Бинго, я приеду весной, чтобы охотиться на медведя-гризли!

— А, тебе это понравится, Странник! Там такие горы, что против них Альпы — холмики, детская забава.

— Прощайтесь, мистер Бинго, — сурово сказала Стефани. — Нам пора ехать.

Бинго, улыбаясь, стянул шляпу с волчьей мордой. Утреннее солнце блеснуло на золотой серьге. Он взглянул на нее.

— Мисс, я надеюсь, вы найдете то, что ищете, иначе останетесь сухой старой девой, без чувства юмора и без любви к чему бы то ни было, — сказал он. — Но я почему-то думаю, что у вас все сложится правильно. Вы очень красивая девушка, когда забываете про глупую гордость. В Библии сказано, что гордость — предшественница разрушения, а высокомерие ведет к падению. Я думаю, Корделлу тоже надо перечитать Библию;

— Может, вы его заставите, мистер Бинго, — с улыбкой сказала Стефани, а старик ответил, что так он и сделает. Она наклонилась и прошептала ему на ухо, так чтобы никто другой не слышал: — И еще скажите Райану, что я желаю ему добраться туда, где дуют светлые ветра. Он поймет, что я имею в виду.

Бинго кивнул и вылез из дилижанса.

Глядя на Хантли и Бейтса, одиноко стоящих у террасы, Стефани поколебалась, но потом помахала им рукой на прощание.

— Я надеюсь, что теперь, когда вам — простили ваши грехи, вы будете держаться подальше от неприятностей,— строго сказала она. — Мы не станем подавать в суд в надежде на то, что вы займетесь честным трудом.

Круглое лицо Бейтса расплылось в улыбке, он радостно закивал:

— Мы так и сделаем, мисс Эшворт! А что, я подумываю насчет ранчо, а может быть, буду ловить диких мустангов и продавать их правительству. Капитан говорит, армии всегда нужны хорошие лошади.

— Это честный труд, — одобрила Стефани. Увидев недовольное лицо Хантли и кислый взгляд, которым он одарил болтливого друга, Стефани улыбнулась.

— Это тяжелый труд, вот что это такое, — проворчал Хантли. — Алви, я думаю, после костра индейцев у тебя ссохлись мозги.

Бейтс толкнул его локтем под ребра и сказал:

— На этот раз план есть у меня, Хантли.

Бинго отошел от дилижанса, поскольку возница сел на лошадь и взял в руки хлыст. Широкий фургон со скрипом тронулся. Стефани обернулась на ряд деревянных и глиннобитных домов в надежде увидеть Райана. Но уже ничего не было видно, он уже забыл о ее существовании.

Когда дилижанс, в котором ехала Стефани, завернул за поворот и скрылся из виду, Бинго сплюнул в пыль и пошел обратно в тень фрактории. Только Хантли и Бейтс все еще стояли на солнце на учебном плацу.

Ядовито глядя на Бейтса, Хантли сказал:

— Ранчо? Ты свихнулся, Алви? Я не хочу работать на чертовом ранчо! И какого черта ты заговорил о диких мустангах, за которых дают всего по несколько долларов за голову? — Он презрительно фыркнул.

— Хантли, может быть, мы купим собственное ранчо.

— О, точно, ты тронулся. Купим собственное ранчо? На какие деньги? У нас на двоих два доллара… — Он замолчал, прищурился, разглядывая простодушное лицо Бейтса, и его охватило дурное предчувствие. — Алви, что ты сделал?..

Бейтс расплылся в счастливой улыбке и подцепил пальцем потрепанный мешок, висевший через плечо.

— У меня коллекция, Хантли. Вот и все.

— Дурак! Я покажу тебе коллекцию — из твоих поломанных костей! А я-то думал, у тебя действительно что-то есть.

— Есть. — Бейтс говорил так убежденно, что партнер снова навострил уши. — Пока вы раздавали приказы и придумывали, как спуститься с холма, я подобрал сувенир из того, что там валялось. Сунул его в карман, и никто не заметил. Я видел, что Эшворту на самом деле не нужны все эти штуки, которые он набрал, — старые кости, разбитые вазы и прочее барахло, и я позаботился о себе. Он не будет о нем печалиться, у него и так в мешках всего полно. — Хантли возмущенно фыркнул, но Бейтс только пожал плечами и спокойно продолжал: — Я его не потерял даже тогда, когда меня захватили эти чертовы индейцы, так что он и сейчас у меня…

— Ну говори же, Алви! Что это такое? Ты меня утомил своей подготовительной работой, и меня не особенно интересуют старые кости…

• Предыдущая
• 71/74
• Следующая