Неистовая страсть - Браун Вирджиния - Страница 24

• Предыдущая
• 24/53
• Следующая

— Так что же, сумеешь справиться со своими обязанностями?

— С какими обязанностями? — удивилась Дженни, она по-прежнему смотрела на улицу.

— Выходит, ты меня не слушала. С обязанностями помощника фотографа.

— Я ничего не знаю об обязанностях помощника фотографа, — заявила Дженни.

Кейн улыбнулся:

— Нужно будет делать то, что я скажу, мисс Эллисон. Все очень просто.

— Просто — для кого? — Тут девушка наконец-то обернулась.

— Для вас, миледи. Если, конечно, будете точно выполнять мои инструкции.

Дженни молча отошла от окна и направилась к кровати. Пора было ложиться спать, но она до сих пор не имела ни малейшего представления о намерениях Кейна. Ляжет ли он с ней в постель или устроится на полу? Смотреть на него она не осмеливалась, Кейн же не отводил от нее взгляда: он прекрасно понимал, о чем думала сейчас его спутница.

«Но почему же, почему она боится меня? — спрашивал себя Кейн. — Почему считает, что я не в состоянии контролировать свои действия? Что ж, неудивительно, что многие мужчины ведут себя подобно животным, ведь женщины ожидают от них именно этого».

Кейн подошел к двери и, отворив ее, повернулся к Дженни и с язвительной усмешкой проговорил:

— Ложитесь спать, мисс Эллисон. А я поищу себе более дружелюбную компанию.

Щелчок притворившейся за ним двери заставил девушку вздрогнуть. При мысли, что Кейн догадался, о чем она думала, Дженни вспыхнула. Ей стало неловко. Мало того что он от нее отказался, так еще и разыграл спектакль, точно актер в шекспировской пьесе. Удивительно, как это он не добавил: «В расставании столько сладостной печали!»

Дженни присела на край кровати и со вздохом подумала: «О Господи, ведь я же сама не знаю, чего хочу». Да, как ни странно, но Дженнифер Эллисон, которая всегда знала, чего хочет, теперь оказалась в весьма затруднительном положении. Разумеется, она прекрасно понимала, что ей следует держаться подальше от Кейна Рэнсома. И в то же время она чувствовала, что ее по какой-то необъяснимой причине влечет к этому мужчине.

После беспокойной ночи, проведенной в одиночестве на широкой кровати, Дженни проснулась, выскользнула из постели, сладко потянулась и зевнула. Интересно, какие новые проблемы принесет ей этот яркий солнечный день?

Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать.

Едва Дженни набросила на плечи рубаху, как в дверь постучали, и раздался знакомый баритон — Кейн спросил разрешения войти.

— Подожди минутку! — крикнула Дженни, застегивая последнюю пуговицу. — Я не совсем одета!

— Ты лентяйка, — послышалось из-за двери. — Солнце уже давно встало.

Дженни рывком распахнула дверь.

— А я — нет, — буркнула она.

Кейн окинул взглядом девушку и с улыбкой протянул:

— Это видно…

Он направился в угол, где лежало аккуратно сложенное фотографическое оборудование. Взяв тяжелую камеру с треногой, Кейн попросил девушку захватить коробки со стеклянными пластинами и растворами.

— Только будь осторожна! Я не хочу, чтобы от пластин остались одни осколки. С меня хватит тех, что ты уже разбила в дороге.

— Лучше скажи это своему мулу, — огрызнулась Дженни. Убрав волосы под широкие поля шляпы, она добавила: — У него ужасная поступь. Ты разве не замечал?

Проигнорировав вопрос, Кейн продолжал:

— Когда доберемся до тюрьмы, тебе придется вернуться за походной лабораторией, а я тем временем займусь установкой камеры.

— Это слишком хлопотно, — проговорила Дженни, выходя следом за Кейном из номера. — Я не успела поесть.

— Ты постоянно чем-нибудь недовольна.

— Как только вам надоест меня слушать, мистер Рэнсом, можете отправить меня домой, — заявила Дженни.

— Не забывай, Джонни, что ты молодой человек, а не капризная девчонка. Иначе местным жителям будет о чем посплетничать.

Напоминание оказалось своевременным. Дженни воздержалась от дальнейших жалоб, однако задумалась: что все-таки случится, если вдруг станет известно, кто она на самом деле? Она снова и снова задавала себе этот вопрос, однако ответа не находила.

Когда они пришли в тюрьму, где содержались Гилберт и Пруитт, Кейн велел Дженни вернуться и принести палатку.

— И захвати еще какой-нибудь снеди, — добавил он, бросив девушке золотую монету, которую она ловко поймала.

Слишком уж пристальный взгляд шерифа Хотчкисса, таращившегося на нее, вызвал у Дженни легкую тревогу, но она постаралась скрыть свое беспокойство.

— Это все? — Дженни старалась говорить грубым голосом.

— Все, парень. Поторопись.

Она поспешила покинуть тюрьму и направилась в гостиницу, находившуюся на другой стороне улицы. Ей не потребовалось много времени, чтобы заказать завтрак и захватить походную лабораторию, но оказалось довольно трудно доставить все это в тюрьму. Одной рукой прижимая к себе громоздкую палатку и колья, она в другой руке несла тарелку с яичницей, жареным беконом и горячей овсянкой.

Добравшись до тюрьмы, Дженни поднялась на первую ступеньку, но в этот момент распахнулась дверь и ей навстречу выбежал какой-то мужчина. Не заметив девушку, он наткнулся на нее и столкнул со ступеньки. Стараясь удержаться на ногах, она взмахнула руками — и тотчас же раздался дикий рев, а в следующее мгновение Дженни поняла, что перед ней шериф Хотчкисс. Шериф прижал ладони к лицу, и из-под его пальцев стекал на рубашку оранжевый яичный желток. При виде столь потешного зрелища Дженни невольно расхохоталась и выронила палатку.

Однако шериф Хотчкисс не усмотрел в ситуации ничего смешного. Напротив, он решил, что зеленый юнец подстроил все нарочно, чтобы сделать из него, шерифа, посмешище. Выбросив вперед руку, он схватил Дженни за ворот рубашки и рванул на себя.

— Эй! — взвизгнула она от неожиданности, когда ее ноги оторвались от земли. — Эй!

В дверном проеме появился Кейн. Он мгновенно оценил ситуацию и с невозмутимым видом проговорил:

— Шериф, думаю, вам лучше отпустить моего помощника.

— Отпустить?! — заорал Хотчкисс, обдавая Дженни брызгами яичного желтка и овсянки. — Этот парень запустил мне в лицо тарелку!..

— Сомневаюсь, что он сделал это намеренно. Вы же знаете, какой аппетит у мальчишек его возраста. Если бы он хотел вас оскорбить, то вряд ли стал бы жертвовать собственным завтраком. — Кейн спустился с крыльца и, осторожно разжав руку шерифа, высвободил Дженни. Затем достал из кармана чистую тряпицу и помог Хотчкиссу стереть с лица и рубашки остатки желтка и каши. После чего повернулся к Дженни и проворчал: — Не стой здесь. Лучше иди и протри чистой фланелькой стеклянные пластины. Я тем временем установлю палатку, а затем приду к тебе.

Девушка молча кивнула и, надвинув на глаза шляпу, взбежала вверх по ступенькам. Она тотчас же принялась протирать пластинки, стараясь не привлекать к себе внимания. Вскоре Кейн к ней присоединился. Через несколько минут, повернувшись к шерифу, он объявил:

— У нас все готово. Можете их привести. Гилберта и Пруитта вывели из камер и провели в просторную комнату, залитую ярким солнечным светом.

— Надо же, — пробурчал Гилберт, — меня никогда еще не фотографировали. А теперь, когда дождался такого счастья, мне даже не дали возможности побриться.

— Сомневаюсь, что кого-то интересует, как ты выглядишь, Томми, — заметил его дружок. — Ты не на празднике, не забывай.

— Что ты за человек, Холл! — посетовал Гилберт. — Обязательно все испортишь. Если бы не ты, ничего бы такого не случилось.

— Я?! Ведь это тебе помешал пианист, разве не так?

— А кто у нас такой меткий, что промахнулся с двух метров? — усмехнулся Гилберт.

— Заткнитесь! — прикрикнул на них шериф. — Если бы Пруитт не промахнулся, болван, то вас бы обоих вздернули за убийство, вместо того чтобы посадить за мелкое воровство.

Гилберт и Пруитт тотчас притихли. Шериф же с помощником отошли в сторону, чтобы Кейн мог сфотографировать арестованных. Дженни, ожидавшая дальнейших распоряжений, с любопытством поглядывала на преступников.

• Предыдущая
• 24/53
• Следующая