Лучший из миров - Браунинг Дикси - Страница 18

• Предыдущая
• 18/28
• Следующая

Он сразу почувствовал подвох, как только мисс Эмма рассказала ему эту историю. Чтобы разобраться в ситуации, он подключил свои старые связи, поскольку сам разбирался в рисовании ничуть не лучше, чем в балете. Одной из таких связей была преподавательница рисования, которой он помог, когда ее пятнадцатилетний сын попался на краже в магазине.

Мона Хаммонд ему все доходчиво объяснила.

Существует несколько разновидностей оттисков с картин — некоторые из них могут быть весьма ценными, в зависимости от известности автора и редкости картины. Но если художник, тем более ныне здравствующий, рисует картину и тут же снимает с нее копии, то это… просто копии, не имеющие ни малейшей ценности. Номер и подпись в углу не делают их ни на цент дороже. Это все равно что купить настоящий золотой «Ролекс» из-под полы у уличного торговца.

— Некоторые из эстампов могут быть весьма неплохими, но, даже отпечатанные на самой качественной бумаге с помощью лучших красок, они все равно остаются репродукциями, просто копиями оригинала.

— А можно считать их покупку вложением средств?

Мона лишь рассмеялась.

— Ни в коем случае! Репродукцию покупают в том случае, если тебе очень нравится картина, но ты не можешь купить подлинник, чтобы любоваться им ежеминутно и ежесекундно. В качестве вложения средств следует покупать только оригинал. Ты когда возвращаешься домой? Мы с Майком скучаем по тебе.

Бей сказал, что пока еще не определился с планами, повесил трубку и задумался. В отличие от Мэгги он не чувствовал себя спасителем мира, защитником униженных и оскорбленных. Он вырос на улицах маленького городка, почти совсем не помнил отца. В памяти осталась лишь поездка через полстраны в старом грузовике с поломанным глушителем к мисс Эмме. Бену было тогда восемь или девять лет. Его отец был водителем-дальнобойщиком и в дороге проводил времени больше, чем дома. Однажды он уехал и забыл вернуться.

Спустя год мать Бена арестовали за хранение наркотиков; социальный работник вызвал мисс Эмму, которая оставалась с Беном до тех пор, пока мать не освободили. Спустя еще несколько лет мать сбежала из города с одним из своих любовников, и Бен остался один в их трейлере, из которого его вскоре выселили за неуплату. Потом он долго жил в пустующем складе, пока не примкнул к банде автоугонщиков.

Если бы не Элвин Мерсер, грузный и спокойный коп, ставший впоследствии шефом полиции, Бен завершил бы свою жизнь в тюрьме. Вместо этого он закончил школу и долгое время носил полицейский значок.

А спустя годы он уличил в коррупции и Мерсера, и многих коллег по работе. Если бы все всплыло наружу. Мерси пришлось бы подать в отставку. Бен утешал себя тем, что невольно оказал бы шефу услугу, поскольку тот был серьезно болен и ему следовало заняться своим здоровьем, но чаще он чувствовал себя предателем и мерзавцем, хотя правда была на его стороне.

Он пытался представить, что будет думать о нем Мэгги, узнай она его историю. О том, кем он был и как и почему он покинул Драй-Крик. Посчитала бы его предателем или просто парнем, который пытался поступить правильно в ситуации, в которой не было ни белого, ни черного, а лишь множество оттенков серого?

Бен погрузился в беспокойный сон, несколько раз просыпался в поту, потом долго не мог уснуть из-за храпа Чарли, снова засыпал и снова просыпался. Наконец, не выдержав, он схватил в охапку чистую одежду и тихонько спустился вниз, чтобы принять душ, побриться и выпить кофе.

Хотя первые занятия начинались в девять, дежурная по кухне команда была уже на посту, судя по аромату кофе.

— Садись, сынок. Через минуту я подам тебе яичницу с беконом.

— Спасибо, мэм.

Завтрак и ленч обычно сервировали в кухне, обед, он же ужин — в столовой, которая служила одновременно и галереей для творений Силвера и лучших ученических работ. Бен пил кофе и размышлял о том, каково это — вырасти в семье, где мама готовит по утрам завтрак и зовет его «сынок», когда в кухню вошла Мэгги, по виду которой Бен решил, что спала она не лучше его. Но несмотря на это, на своих нелепых платформах и в бесформенном голубом платье по самые щиколотки она казалась Бену самой сексуальной женщиной на свете. Влажные после душа волосы были рассыпаны по плечам — Мэгги не только не потрудилась высушить их, но явно не пользовалась никакими липкими муссами и лаками для укладки, которыми злоупотребляла его последняя подружка. Волосы Мэгги всегда выглядели так, как будто она провела некоторое время на ветру, а потом забыла причесаться. На взгляд Бена, выглядели они при этом просто великолепно.

Вспомнив о хороших манерах, он вскочил на ноги. Естественно, Мэгги врезалась в него.

— Ты блокировал движение транспорта, — пробормотала она сердито хриплым со сна голосом. — Где моя кружка?

— И тебе доброго утра, дорогая. — Бен сел на свое место за дальним концом длинного кухонного стола и стал размышлять о том, что бы сделала Мэгги, если бы он сейчас схватил ее, усадил себе на колени и стал гладить.

— Энн уже завтракала? — спросила Мэгги у женщины, ловко переворачивающей бекон на огромной чугунной сковородке.

— Да, она уже была здесь и варила кофе, когда я спустилась, чтобы начать готовить завтрак. Она взяла кружку и тарелку и пошла наверх.

Чувствуя присутствие Бена каждой клеточкой своего тела, Мэгги тем не менее старательно делала вид, что не замечает его. Она налила себе кофе, добавила молоко и две полные чайные ложки сахара. Итак, одна загадка разрешилась — Энн где-то в доме. По словам Сюзи, она где-то на третьем этаже выполняет кое-какую офисную работу для Перри, чтобы оплатить свое пребывание в Школе.

— Только зачем ей это, если она почти не появляется в классе? — задала вполне резонный вопрос Сюзи, втирая в кожу шеи увлажняющий гель после душа.

— Не знаю, но то, что она нарисовала вчера, мне очень понравилось. Больше, чем рисунок Перри, честно говоря.

— В таком случае нам следует поменять преподавателя. Кстати, почему бы мне не развлечься с твоим ковбоем, пока Перри пропадает где-то и я не могу опробовать на нем свои чары?

Глотая свой кофе, Мэгги силилась вспомнить, что же она вчера ответила Сюзи на это. Она все еще находилась под воздействием романтического, пропитанного ароматом глицинии и лунным светом тумана и представляла себе, что могло бы случиться, будь они с Беном одни, а не в окружении множества людей, а потому плохо соображала.

Испытывая острое отвращение и презрение к собственной слабости, Мэгги добавила в кофе еще одну ложку сахара и напомнила себе, что развитое воображение хорошо для романиста, но не для объективного журналиста, каковым ей было приятно себя считать.

Она украдкой посмотрела на Бена и тут же наткнулась на его насмешливый взгляд и покраснела.

В этот момент появился маэстро — застыв в картинной позе в дверном проеме, он одарил всех лучезарной улыбкой.

— Доброе, доброе, доброе утро! — Мэгги заметила, что он вообще любил троекратные повторения в своих выступлениях. — Помните, в первый день я спрашивал, кто из вас может достать пальцами рук пальцы ног?

Послышался общий стон — к этому времени на кухне собрались почти все ученики.

— Это что, инквизиция? — спросила женщина в просторном цветастом платье.

— Это всего лишь методика. Помните, вчера я вам сказал, что искусство заключается не в том, чтобы срисовывать природу, а в том, чтобы передать свои ощущения? Свое видение? Мне кажется, некоторые из вас не понимают самой концепции…

— Вот и объясни свое видение амбара на одной из твоих картин, которые висят в столовой. Амбар он и есть амбар, тем более выписанный с такой тщательностью, что виден каждый ржавый гвоздь, — пробурчал Чарли.

Кто-то из женщин поставил перед Перри тарелку, и он наконец замолчал, занявшись завтраком.

— Даю вам тридцать минут, — предупредил он, подхватывая на вилку кусок яичницы. — Сегодня нам предстоит немало потрудиться.

На столах в студии все еще были разложены результаты их вчерашних усилий. Мэгги поторопилась спрятать подальше свою грязную мазню от критического взора маэстро. Да, как художник она безнадежна. Даже Сюзи рисовала лучше ее.

• Предыдущая
• 18/28
• Следующая