Рыжая звезда - Брэкетт Ли Дуглас - Страница 21

• Предыдущая
• 21/38
• Следующая

Харгот ничего не ответил. Старк не мог догадаться, о чем он думает.

Он был уверен только в одном – больше он не будет пленником ни у кого, даже если придется умереть в бою. Он слегка изменил позу, сожалея о том, что мышцы его окоченели от холода.

– Ты очень умен, – сказал Харгот. – Как нам называть тебя?

– Старк.

– Ты очень умен, Старк. Но я тоже не глупец. И я скажу тебе, что между нами и Цитаделью лежит Тира.

– Ее можно обойти. Земля широка.

– Здесь она узка. И самое узкое место оседлала Тира. Тира очень сильный город. И очень жадный. – Он помолчал, а затем хрипло сказал:

– Они имеют дело с Бендсменамн. То же слово, которое получил я, еще раньше пришло к ним.

Старк кивнул. Он хмуро смотрел в землю.

– На юг, – сказал Харгот. – Это единственный путь.

В его голосе прозвучала нотка торжества.

Старк сохранил спокойствие и ответил только пожатием плеч, которое Харгот мог истолковать как угодно.

Очевидно, он решил принять это как покорность, хотя и неохотную, потому что он повернулся и стал спускаться.

– Идем, от костров тепло, палатки готовы, отдохнем, а завтра утром попросим благословения старого солнца.

Старк неохотно последовал за ним. Хотя ничего угрожающего в том, что сказал этот человек не было, Старк ощутил какое-то беспокойство. Он посмотрел на Геррит, которая шла за ним. Из-под мехов выбивалась прядь волос солнечного света. Что хочет от нее Харгот?

Он хотел с ней заговорить, но она сделала предостерегающий знак, а Харгот оглянулся на них через плечо. По его лицу скользнула какая-то кривая улыбка.

Молча они следовали за ним.

В лагере были только молодые мужчины. Женщины, дети и старики, как объяснили они, готовятся к походу – упаковывают вещи, сушат мясо и пекут хлеб, отбирают лошадей, которые повезут вещи и будут служить живым запасом продовольствия в пути.

Затем они запели, как объяснил Харгот, древний гимн. Этот гимн учит каждый человек их расы, но он никогда еще не исполнялся. Это гимн освобождения.

Люди, собравшиеся вокруг костров, самозабвенно пели, когда появился Старк и остальные. Их лица выражали восторг, глаза блестели, когда они смотрели на пришельца, явившегося к ним с небес. Старк очень смутился и даже забеспокоился. С самого начала когда он появился на Скэйте, люди старались надеть на него цепи. А эти тоже хотят надеть на него цепи долга, которого он не выбирал и не хотел. Черт бы побрал этих людей с их легендами и пророчествами!

– Наши предки очень много знали, – сказал Харгот. – Они мечтали о звездных полетах. Когда мир погибал вокруг них, они продолжали мечтать.

Мечтать и работать, но было уже поздно. Они ушли от нас, но обещали, что если мысами не сможем взлететь, то придет день, когда явишься ты.

Старк был рад, когда гимн кончился.

Геррит отказалась от пищи и попросила, чтобы ее отвели в ее палатку.

На ее лице застыло выражение отрешенности, как будто она собиралась изречь пророчество. Старк смотрел, как захлопнулась за ней кожаная дверь палатки, и по его спине пробежал озноб.

Он съел все, что ему дали, но не потому, что был голоден, а повинуясь звериному инстинкту, потому что зверь никогда не знает, когда в следующий раз ему придется есть. Он выпил что-то, что было похоже на искусственное молоко. Ирнанцы сидели рядом с ним тесным кружком. Он чувствовал, что они хотят поговорить, но им мешал Харгот и его люди, которые ходили среди костров как привидения. Высокие, сутулые, с одинаковыми серыми масками на лицах, не имеющих никакого выражения. Хотя Люди Башен освободили его из плена Амнира, Старку они определенно не нравились. Было в них что-то безумное, рожденное ночным страхом, в котором они жили, и так долго, целыми поколениями, подавляя свои желания. Он чувствовал себя очень неспокойно, так как их безумие было направлено на него.

Тент палатки Геррит откинулся. Она вышла и встала у костра. Она сбросила свою тяжелую верхнюю накидку. Ее голова была обнажена. В руках она держала маленький череп, все еще покрытый кровью, пролитой в Ирнане.

Харгот поднялся. Геррит взглянула на него. Ее глаза цвета теплого солнца встретились с его глазами цвета холодного льда.

Она заговорила. И голос ее зазвенел мягко и чисто, как в тот раз, когда Мордах пытался унизить ее.

– Харгот, – сказала она. – Ты хочешь принести меня в дар старому солнцу, чтобы получить его благословение?

Харгот не отвел взгляда, хотя понял, что Старк и ирнанцы вскочили на ноги и схватились за оружие.

– Да, – сказал он Геррит, – ты выбрана жертвой и послана мне именно для этого.

Геррит покачала головой:

– Мне не суждено умереть здесь, и если ты убьешь меня, твой народ никогда не пойдет звездной дорогой и никогда не увидит яркого солнца.

В ее голосе было столько убежденности, что Харгот заколебался и не стал говорить то, что хотел сказать.

– Мое место с Темным Человеком, – сказала она. – Мой путь лежит на север. И я говорю вам, что там много крови, и что ее достаточно, чтобы досыта накормить старое солнце, прежде чем все закончится.

Она держала череп двумя руками над костром и пламя костра превращалось в кроваво-красное, окрашивая всех в цвет смерти.

Теперь уже Харгот потерял всякую уверенность. Но он был горд и величественней.

– Я – король, – сказал он. – Я высший жрец. Я знаю, что нужно делать для блага моего народа.

– Знаешь? – спокойно спросил Старк. – И ты уверен? Ты знаешь только сны. Я ценю реальность. Откуда ты знаешь, что я тот, кто обещан вам?

– Ты пришел со звезд, – сказал Харгот.

– Да. Но и тот пришелец, кого привели в цитадель, тоже пришел со звезд. И это он сказал вам о кораблях, которые летают между звездами, а не я.

Харгот долго смотрел на него в кроваво-красном свете костра.

– Он очень могущественен?

– Да, – сказал Старк. – Почему ты уверен, что это не он?

– Геррит опустила руки и отступила от костра. Пламя приняло обычный цвет. Она спокойно сказала:

– Ты стоишь на перепутье, Харгот. Путь, который ты выберешь сейчас, определит судьбу твоего народа.

Заявление, которое накладывает большую ответственность, – подумал Старк. Но он не испытывал желания улыбнуться. Ведь это было правдой, да к тому же решалась и его собственная, и Аштона, судьба, так же как судьба народа Харгота.

Рука его сжала рукоять меча, взятого у одного из людей Ампира. Он ждал ответа Харгота. Если этот глупец будет настаивать на пожертвовании Геррит солнцу, а затем двигаться на юг, то старое солнце получит много жертв прямо сейчас.

Взгляд Харгота неуверенно метался между Старком и Геррит, взгляд, вызывающий дрожь, сверкающий взгляд фанатика, недоверчивого безумца.

Жрецы, которые помогали ему в лагере Амнира, подошли поближе. Их лица под серыми масками были неподвижны и ничего не выражали. Внезапно Харгот повернулся и встал рядом с ними. Они разошлись в стороны. Их спины образовывали плотную стену, за которой не было видно, то что они делали, но по движению их плеч можно было догадаться что они совершали некое ритуальное действо. Они что-то негромко пели монотонными приглушенными голосами.

– Они лишились готовой жертвы, – сказала Геррит. – Сейчас они советуются с каким-то авгуром.

– Может быть, это к лучшему, – заметил Старк и вложил меч в ножны.

Тишина затягивалась. Пляшущее пламя издавало зловещее шипение, когда снег и лед попадали в костер. Люди Башен стояли поодаль во мраке и ждали.

Жрецы издали единый стонущий вздох. Они поклонились кому-то невидимому и затем вернулись к огню.

– Мы трижды бросали священные пальцы Весеннего Ребенка, – сказал Харгот. – Трижды они указывали на север. – В его глазах горел отчаянный гнев. – Хорошо. Мы пойдем на Тиру. И если мы пробьемся через нее, вы знаете, что будет ждать нас там, за Тирой, что будет препятствовать нашему пути в Цитадель?

• Предыдущая
• 21/38
• Следующая