Томительный смех - Брендон Джоанна - Страница 30

• Предыдущая
• 30/41
• Следующая

Он предпочел бы видеть ее в гневе, а не в страхе. Но Коулби не хотел, чтобы этот гнев был направлен на него. Он робко улыбнулся и опустился снова рядом с ней на кушетку.

– Боже, Лорен, неужели же ты думаешь, что мне легко видеть, как над тобой издеваются? – Он захотел было взять ее за руку, но передумал и снова встал с кушетки. Для него было бы лучше уйти. – Вот почему мне надо быть здесь в следующий раз, когда он позвонит.

От ярости на преступника, который делал Лорен такой несчастной, в глазах Коулби появилось выражение твердой решимости. Он знал, что только кто-то из ее близких знакомых мог получить доступ к ее новому номеру или кто-то из числа ее клиентов. Но кто? Черт, у этой женщины слишком много знакомых!

Лорен ни на мгновение не отводила взгляда от его рыжевато-карих глаз, она замечала любую морщинку, избороздившую широкий лоб. Всем своим нутром она чувствовала, что он знает что-то такое, о чем, даже если бы она его спросила, он бы все равно ей не рассказал.

– Ладно, – сказала она со вздохом и встала с кушетки. – Я сделаю все, что ты захочешь.

«Если бы ты всегда была такой сговорчивой», – подумал Коулби, озорно улыбнувшись.

– Мне бы хотелось остаться на ночь, – сказал он, – а завтра я позвоню в телефонную компанию и попрошу их поставить на твою линию отслеживающее устройство. – Его улыбка была извиняющейся. – Мне жаль, что в данный момент мы не можем сделать больше ничего, но я думаю, что отслеживающее устройство на твоей личной линии – это именно то, что необходимо, – Надеюсь, что так, – ответила Лорен, бросая взгляд на коммутатор. Если это ничтожество все же позвонит, то наверняка по ее личному телефону. – Ты можешь остаться в спальне для гостей.

– Не беспокойся, – поспешил сказать Коулби. – Я могу спать здесь на кушетке, если ты не возражаешь. – Он многозначительно посмотрел на телефон. – В этом случае я был бы рядом с телефоном, когда… если этот мерзавец опять позвонит.

Лорен знала, что ей было бы гораздо спокойнее, если бы Коулби был в ее спальне. Когда начали донимать ее эти проклятые звонки, она уже не могла спать спокойно. И когда ей было невмоготу оставаться без сна в постели, она любила пойти в гостиную почитать или поработать со своими деловыми бумагами.

– О, я не могу позволить тебе спать на кушетке, – нахмурилась она. – Ведь у меня прекрасная комната для гостей с кроватью, достаточно большой даже для тебя. – Она окинула его быстрым взглядом с головы до ног. – Кушетка всего лишь пяти футов в длину. Коулби любезно уступил.

– Хорошо, если ты настаиваешь. Я просто не хотел причинять тебе каких-либо дополнительных хлопот.

– Да что ты, какие хлопоты. – «Пока мы не сомкнем глаз, я буду вынуждена найти в себе силы примириться с мыслью, что ты в соседней комнате», – думала она.

– Я сейчас же пойду и достану магнитофон, – сказал он мрачно.

Лорен увидела, что Коулби направился к двери, и подумала, что он чуть ли не бежит трусцой. Приписывая его поспешность желанию приступить к расследованию. Лорен пожала плечами и пошла в комнату для гостей, чтобы застелить постель чистыми простынями.

– Мне надо поехать домой и прихватить с собой пару вещей, – сказал Коулби, когда через несколько минут Лорен вернулась в гостиную. – И, пожалуйста, не удивляйся, если кто-нибудь позвонит сюда и попросит к телефону меня. Я скажу в участке, что буду здесь, на тот случай, если срочно понадоблюсь им.

– Хорошо.

Лорен взглянула на аппарат, стоящий у нее на письменном столе. Как будто она никогда не видела магнитофона! Он занимал большую часть ее рабочего места.

Наблюдая за ней, Коулби объяснил:

– Голоса так же уникальны, как и отпечатки пальцев. С помощью этого устройства мы получим неопровержимые улики о преступлении этого негодника.

При условии, конечно, что полиция сможет поймать это ничтожество и сравнить его голос с тем, который Коулби горел желанием записать на пленку.

– Ты простишь меня, если я не буду преклонять колени, чтобы воздать этой штучке должное, а? – заметила Лорен, боясь даже надеяться на то, что приближается конец ее беспокойству из-за этих хулиганских звонков.

В какой-то момент Коулби просто уставился на Лорен так, будто у нее вдруг выросли рога. А потом он мысленно выругался. И сказал мягко:

– Ничего, если я оставлю тебя одну и схожу домой за вещичками?

– Сделай милость, – пробормотала Лорен, расстроенная тем, что Коулби не предложил ей пойти с ним вместе, но она решила не показывать своего огорчения.

Он сердечно улыбнулся.

– Как ты отнесешься к тому, если я заскочу куда-нибудь и принесу кое-какие продукты, чтобы можно было приготовить ужин?

– Ты можешь готовить?

– А ты нет?

– Конечно, могу. Но ты сказал это так, будто собираешься сам приготовить обед для меня. – Она озорно улыбнулась. – И я собираюсь позволить тебе это сделать.

– Понимаю. Ты думаешь, я не умею готовить.

– А ты умеешь?

– Приготовься на этот раз попробовать одно из самых вкусных суфле из крабов!

– Я не могу дождаться. – Лорен облизнула рот кончиком языка, а затем чмокнула губами. – И не дай мне Бог совать нос не в свои дела!

Рассмеявшись и покачав головой по ее поводу, Коулби пообещал вернуться к шести часам и пошел в полицейский участок.

Наступило шесть часов, а он даже ни разу не позвонил. Лорен подошла к телефону, чтобы позвонить в полицейский участок и спросить, там ли еще Коулби, но вспомнила, что он собирался еще зайти к себе домой.

Подожду до семи часов, подумала она, а потом начну обедать без него.

Было уже пятнадцать минут восьмого, а от Коулби никаких известий. Лорен почувствовала, как у нее засосало под ложечкой, но это не имело ничего общего с голодом. Она позвонила в Службу точного времени, надеясь, что все часы в ее доме спешат на час. Но гнусавый голос сообщил, что точное время семь часов пятнадцать минут и тридцать секунд.

В ее желудке что-то забурчало в знак протеста, напоминая, что Лорен ничего не ела со времени завтрака в доме у сестры. Не буду больше ждать, решила она и пошла на кухню. Лорен положила небольшой бифштекс на жаровню, сделала немного салата и заварила чай.

Через сорок пять минут, когда Лорен с наслаждением пила вторую чашку чая и с интересом читала о тайне старика Дика Поуэлла, она услышала шум машины, остановившейся на ее подъездной дорожке.

Лорен почувствовала облегчение, а вслед за этим в ней поднялась волна возмущения.

«Ты приятно провел время!» – подумала она, когда пошла открывать ему дверь. Упрямо она ждала до тех пор, пока не услышала его стук, и только затем сосчитала до десяти и открыла дверь.

– Скажи, – сказала она холодно, – сколько же времени тебе потребовалось на то, чтобы купить что-нибудь к обеду? Неужели эти бесхитростные вещички было так трудно приобрести?

Глуповатая улыбка играла на губах Коулби. В одной руке он держал небольшую дорожную сумку, а в другой бледно-желтую розу.

– Поверишь ли, я обошел три разных магазина в поисках свежих крабов для нашего суфле, но их нигде не было.

Лорен не могла не улыбнуться при виде несчастного, как у маленького мальчика, выражения его лица.

– Роза, как я понимаю, это своего рода извинение?

– На самом деле я подумал, что с ее помощью смогу задобрить тебя. Видишь ли, я голоден, а моя кладовая и холодильник так же пусты, как у той старушки из детской песенки, у матушки Хаббард.

– Заходи, – сказала Лорен, тяжело и драматично вздыхая, и отвернулась. – Я что-нибудь приготовлю для тебя.

– Да хранит Бог твое отзывчивое сердце, – прошептал Коулби так тихо, что Лорен не могла его услышать.

– Черт! – Слово отозвалось в тишине комнаты и эхом вернулось к нему с язвительной насмешкой. Коулби заскрежетал зубами и в третий раз с тех пор, как лег спать, ударил кулаком по подушке, словно она была виновата в том, что он не мог угомониться.

Коулби громко застонал и уткнулся лицом в подушку. И зачем он только не велел ей опять поменять номер телефона? Сейчас ему хотелось только одного: встать, одеться и пойти к себе домой. Этого было бы недостаточно, чтобы избавиться от назойливых мыслей о Лорен, но знать, что она здесь, в нескольких ярдах от него, и он не может к ней прикоснуться, было сущей пыткой.

• Предыдущая
• 30/41
• Следующая