Распутный век - Бретон Ги - Страница 50

• Предыдущая
• 50/59
• Следующая

Через несколько недель несчастная получила письмо с известием об окончательном разрыве, что повергло ее в бесконечную тоску. Волшебно прекрасный роман пришел к своему концу.

Свободный, Габриэль стал искать новую любовницу. Ею стала красивая, богатая актриса Сен-Юбертен. Какое-то время он находился на ее содержании. Эта связь позволила ему пожить в роскоши, которую он так любил ничего не делать и оплатить некоторые долги.

В начале 1784 года у одной из своих подруг, маркизы де Сен-0…, он встретил девятнадцатилетнюю голландку Генриэтту-Амелию де Нера, дочь Онно Эвьера ван Харена. Очарованный ее красотой, Мирабо соблазнил ее, изнасиловал и отвез к себе домой. По привычке он предложил ей семейный союз. Обладательница солидного состояния, де Нера не согласилась, и Мирабо смог продолжать приятную жизнь любовника. С новой любовницей, как некогда с Софи, он отправился в Голландию, затем на некоторое время — в Лондон. Но как только ему вздумалось вернуться во Францию, он узнал, что французское правительство решило арестовать его на границе и снова отправить в тюрьму.

Де Нера, добрая душа, села на корабль и поехала хлопотать за своего беспокойного любовника. В Версале она встретилась с бароном де Бретеем, уговаривала его, умоляла дать объяснение… Так она узнала, что королева недовольна «одной из книг Мирабо». День за днем она являлась к министру и, призвав на помощь свое очарование и дар убеждения, пыталась добиться разрешения на въезд для Мирабо. Ей это удалось. Бретей пообещал, что Габриэль, сможет беспрепятственно вернуться.

Уже через неделю будущий трибун разгуливал Парижу. Но благодарность не принадлежала к числу его добродетелей: он изменил де Нера некой м-м Ле Же, женой букиниста. Несмотря на неверность Габриэля, нежная Амелия продолжала любить его и окружать своими заботами. В течение двух лет он жил словно паша, предаваясь единственно любимым занятиям, болтовне, лени и поискам женщин. Время от времени он встречался с м-м Ле Же, которая обладала бурным темпераментом и умела брать в постели инициативу. Де Нера, разумеется, оскорбляло его поведение, а Мирабо страшно гневался и угрожал ее убить.

Последние полгода совместной жизни стали настоящим адом для несчастной женщины. Вот что она позднее писала об этом времени:

«Часть его жизни проходила в страшных приступах бешенства, которые трудно передать, другую часть он плакал у моих ног и проклинал ту (м-м Ле Же), которая расстраивала наш союз и к которой он по своей слабости все время возвращался.

До сих пор Габриэль довольствовался моей привязанностью к нему. Кто-то сказал ему, что я только притворялась влюбленной. Я вынесла страшную грозу, сама смерть стала возможной. Я прекрасно знала, что он не дойдет до этой крайности, но когда, вытянувшись на диване, с пистолетом в руке, захлебываясь от моих слез, он уже не владел собой, то в приступе гнева от невольного движения, толчка мог раздаться выстрел и убить его, снедаемого угрызениями совести и сожаления. Так я прожила полгода».

Мирабо вел эту бесцельную жизнь, когда в 1788 году Людовик XVI решил созвать Генеральные штаты. Молодой провансалец сразу же понял: через политику он без труда мог бы добиться всего, чего желал, — денег и славы. Он решил стать депутатом от Экса. Но ведь надо еще оплатить расходы на выборы… У Мирабо не было ни одного су. По-прежнему преданная ему де Нера оплатила то, что сейчас называют выборной кампанией, а затем, не в силах больше переносить бесконечные сцены, покинула королевство и вернулась в Голландию.

В конце 1788 года Мирабо был избран одновременно от Экса от Марселя… Благодаря женщине ему суждено было войти в историю.

9 декабря 1785 года ближе к полудню на улицы небольшой деревеньки Блеранкур, что в нескольких лье от Нуайона, высыпали ребятишки — они бежали к церкви. Но их марафон объясняется вовсе не преувеличенной набожностью — они просто надеялись поспеть вовремя получить леденцов и медных монет по случаю готовящегося крещения.

Вокруг зазвонили колокола, дверь в церковь отворилась, и под сводами ее появилась группа прихожан. Это были местные жители: муж с женой, которая держала на руках только что окрещенного младенца, крестная мать — м-ль Тереза Желле, дочь нотариуса и крестный отец — девятнадцатилетний юноша с ангельским лицом, женственные черты его могли вызвать ни чем не оправданные мысли.

К ребятишкам присоединились взрослые — они тоже не прочь были взглянуть на семейную идиллию, кто с нежностью, а кто с иронией. Нашлась какая-то сплетница, которая не постеснялась высказать вслух то, что было у всех на уме:

— Ну и странное крещение… Можно подумать, что тут две крестные матери. Вы не находите, что юный кавалер, со своими своими бархатными глазами и кудрявыми волосами, больше похож на девушку?

Все прыснули со смеху. Этот крестный отец, который из-за своих изящных движений, несколько странного вида и явного пристрастия к кружевам походил на крестную мать, был настоящим деревенским петухом. Еro звали Людовик-Антуан де Сен-Жюст де Ришбур. Под приветственные возгласы детей он бросил несколько монеток, три горсти конфет и последовал за приглашенными в дом, где предстоял праздничный обед.

Перед тем как усесться за стол, Людовик-Антуан, скорее по привычке, чем того желая, принялся ухаживать за м-ль Желле. Это была изящная двадцатичетырехлетняя особа, светловолосая, с белоснежным лицом, на котором кое-где проступали веснушки. С первых слов девушка выдала свое волнение, и Сен-Жюст понял что она влюблена в него. Он увлек ее в комнату рядом со столовой и без промедления предпринял мощную атаку на ее добродетель. У Терезы не хватило мужества сопротивляться осаде такого красавца… Решив списать свою слабость на счет головокружения от испарений ладана, она без возражений сдала позиции в закутке, где хранились метлы. Совершив этот не совсем уместный подвиг, они уселись за стол, изо всех сил пытаясь выровнять дыхание.

На следующий день Людовик-Антуан и Тереза тайно встретились в лесу. Стояла прекрасная погода, и они на золотистом папоротнике предались занятиям, которые так увлекли их накануне. В последующие дни из-за восторгов м-ль Желле и кавалера де Сен-Жюста было смято множество папоротников, травы, осенних листьев. Они умудрялись превращать любую канаву и самую неприглядную поляну в изумительный альков. Любовники болтали, прогуливались по лесу. Сен-Жюст вслух мечтал о своем будущем.

— Я буду поэтом, — говорил он немой от восхищения девушке. И он начинал напевно читать стихи, выдавая явную склонность к романтике. Как это прекрасно! — восклицала м-ль Желле.

Через неделю честолюбивый студент, обычно взирающий на все человечество как на сборище дураков, неспособных его понять, почувствовал себя польщенным — Тереза питает непритворный интерес к его произведениям. Он смотрел на нее несколько снисходительно. Через несколько дней он влюбился. Впервые этот довольно холодный юноша испытал любовь. До сих пор женщины, теряющие рассудок от его красоты, лишь раздражали его. Ему доставляло удовольствие ослепить их несколькими фразами, а затем оставить и вернуться к своим книгам. Сен-Жюст не любил жизнь. Высокомерный, презрительный даже с простыми людьми, он полностью посвятил себя учебе. Будучи учеником ораторских курсов близ Суассона, он исступленно работал в надежде стать однажды величайшим поэтом своего времени. Любовь вдохновила его на пылкие стихотворные признания — он читал их Терезе в лесу. Девушка вежливо ожидала последней строчки, чтобы вытянуться на траве и подобрать юбки… С тех пор как Сен-Жюст влюбился, чувства его доминировали над аппетитами.

• Предыдущая
• 50/59
• Следующая