Ой, кто идет! - Брэтт Саймон - Страница 24

• Предыдущая
• 24/33
• Следующая

Воскресенье. Теперь я сам могу выбраться из кроватки, спуститься вниз по лестнице и включить телевизор. Так я поступаю каждое воскресенье, и папа с мамой почему-то очень довольны, хотя другие проявления самостоятельности они встречают обычно с меньшим энтузиазмом.

Я долго не мог понять, откуда такая избирательность, но сегодня меня вдруг осенило. В воскресное утро они специально стараются удалить меня и нейтрализовать, потому что сами хотят немножко полежать в кровати. Лентяи и лежебоки! Но это бы еще полбеды. Я уверен, они не просто так лежат. Они наверняка предаются плотским утехам.

Боже, какая мерзость!

Как только я это понял, я быстренько забрался по лестнице наверх и тихонько прокрался в их спальню… Если б вы видели, с какой космической скоростью они отпрянули друг от друга!

Сказал новое слово. Вечером после работы Она, как обычно, собралась приготовить мне питье.

— Ну, что мы возьмем, чтобы сделать сок? — спросила Она. — Апельсин? Или лимон?

— Лином, — ответил я. Не знаю, почему Она так развеселилась.

Папа пришел с работы и, как всегда, первым делом налил себе изрядную порцию виски. Я радостно потянулся к Его стакану.

— Мне! Мне! — запищал я, зная, как развлекают родителей подобные бесхитростные трюки.

— Ну надо же, ребенок тоже хочет виски! — захихикал папаша.

Честное слово, их так легко развеселить!

Мама решила поддержать игру и достала с полки еще один стакан.

— Для тебя у нас тоже есть виски, — с деланной серьезностью провозгласила Она и вышла на кухню.

Вернулась Она с лимонным соком. Я потянулся, чтобы взять стакан, но Она не разжала руку. Не хотела рисковать настоящим стеклянным стаканом для виски. Вот пластмассовый поильничек — другое дело. Его не жалко. Ну да ладно.

Я взглянул на папашу. Он отпил изрядный глоток, после чего довольно причмокнул губами.

Я продолжил игру. Тоже сделал изрядный глоток и так же причмокнул губами.

Они пришли в восторг. Можно было подумать, что ничего смешнее они не видали в своей серой, безрадостной жизни.

— Ну и что же мы пьем? — лукаво спросила она.

И тут я решил, что игра зашла слишком далеко, и твердым, спокойным голосом произнес:

— Лином.

Это развеселило их еще больше. Чем же они развлекались, интересно, пока меня не было?

Сегодня Джаггернаут готовила мне сок.

— Ну, что ты хочешь? Апельсин или лимон? — спросила она.

— Лином, — честно ответил я. На нее это тоже произвело впечатление, как и прежде на родителей. Что же это за слово такое — действует наверняка, как старая добрая щекотка?

— Нет, — отсмеявшись, сказала нянюшка. — Надо говорить: Лимон. Ты понял?

— Лимон, — послушно повторил я. Вечером я встретил мамочку ледяным взглядом. Джаггернаут рассказала Ей, как было дело.

— Но не беспокойтесь, — уверила она. — В конце концов он сказал правильно.

— Да? — В мамином голосе звучало явное разочарование. — А мне нравилось, когда он говорил лином.

Это хорошо. Если я перестану делать в словах ошибки, мамочка будет знать, кого винить.

• Предыдущая
• 24/33
• Следующая