Точка обмана - Браун Дэн - Страница 77

• Предыдущая
• 77/120
• Следующая

— Майк, — заговорила Рейчел, — почему никто из специалистов НАСА даже не предположил, что отпечатки могут быть оставлены морскими существами? Пусть даже в океане на другой планете?

— На то есть две причины. Пелагические организмы — с океанского дна — представляют собой изобилие разнообразных видов. Все, что существует в миллионах кубических футов океанской массы, в конце концов умирает и опускается на дно. А это означает, что дно превращается в могилу существ, обитающих на разных глубинах, при разном давлении и температуре. Но камень из ледника содержал окаменелости одного единственного вида. И это больше походило на то, что можно найти в пустыне. Например, на скопление аналогичных существ, погребенных песчаной бурей.

Рейчел кивнула, соглашаясь.

— Ну а вторая причина?

Толланд пожал плечами:

— Просто инстинкт, интуиция. Ученые всегда считали, что космос, окажись он обитаем, был бы населен насекомыми. А по данным наблюдений за космическим пространством, там куда больше песка и камней, чем воды.

Рейчел молчала.

— Хотя... — добавил Толланд. Рейчел заставила его задуматься. — Существуют глубинные океанические зоны, которые океанологи называют мертвыми. Мы их еще не очень-то изучили, но они представляют собой области, где почти нет живых существ. Всего несколько видов донных животных, питающихся падалью. Однако с этой точки зрения существование скопления окаменелостей одного морского вида исключать тоже нельзя.

— Эй! — напомнил о себе Корки. — А как же все-таки насчет корки сплава? Среднего уровня содержания никеля? Хондр?

Толланд ничего не ответил.

— Насчет никеля... — Рейчел повернулась к Корки: — Объясни-ка мне еще разок. Кажется, ты говорил, что содержание никеля в земных камнях или очень низкое, или очень высокое, а в метеоритах оно находится в определенных срединных границах?

Корки кивнул:

— Именно.

— И в этом образце содержание никеля попадает именно в эти границы?

— Очень близко к ним, да.

Рейчел замерла:

— Подожди-ка. Близко? То есть?

Корки казался раздраженным.

— Я объяснял уже, что минералогическое строение метеоритов различно. Когда ученые находят новые образцы, мы обновляем наши данные насчет того, что считать естественным соотношением элементов в метеорите.

Рейчел взяла образец в руки. Выглядела она сейчас растерянной.

— Так, значит, этот метеорит заставил вас пересмотреть данные по естественному содержанию никеля? А так его процент выходил за установленные границы?

— Самую малость, — ответил Корки.

— А почему никто ничего об этом не говорил?

— Это не существенно. Астрофизика — динамичная наука, которая постоянно накапливает данные.

— И даже во время принципиально важной экспертизы?

— Послушай, — тяжело вздохнув, произнес Корки, — уверяю тебя, что содержание никеля в этой штуке гораздо ближе к уровню метеоритов, чем земных камней.

Рейчел посмотрела на Толланда:

— Ты знал об этом?

Толланд медленно, неохотно кивнул. Тогда это вовсе не казалось настолько существенным.

— Мне сказали, что образцы показывают содержание никеля чуть выше, чем в других метеоритах, и что специалисты НАСА не принимают это в расчет.

— И на то есть причина! — воскликнул Корки. — Минералогическое доказательство здесь вовсе не в том, что содержание никеля находится на нужном уровне, а в том, что оно совсем не такое, как на Земле.

Рейчел покачала головой:

— Извини, в моем деле такая логика считается ущербной, поскольку приводит к гибели людей. Сказать, что камень не похож на земной, еще не значит доказать, что он является метеоритом. Это свидетельствует лишь о том, что он не похож ни на что на нашей планете.

— Какая, черт возьми, разница?

— Никакой, — возразила Рейчел, — если тебе известен каждый камень на Земле.

Корки не ответил.

— Ну ладно, — наконец произнес он, — давай оставим в стороне содержание никеля, раз ты так из-за него нервничаешь. В нашем распоряжении все еще остаются добрая верная корка сплава и хондры.

— Точно, — спокойно согласилась Рейчел. — Два из трех — не так уж и плохо.

Здание, в котором размещалась центральная штаб-квартира НАСА, представляло собой громадный стеклянный куб, расположенный по адресу И-стрит, 300, Вашингтон, округ Колумбия. Здание было оплетено изнутри двумя сотнями миль коммуникационного кабеля и заполнено тысячами тонн компьютерного оборудования. Оно вмещало тысячу сто четыре служащих, распоряжавшихся годовым бюджетом в пятнадцать миллиардов долларов и обеспечивавших ежедневные операции на двенадцати базах по всей стране.

Несмотря на поздний час, Гэбриэл обнаружила в холле здания множество людей: сюда стекались возбужденные группы репортеров и еще более возбужденные сотрудники космического агентства. Сам холл очень напоминал музей: в нем помпезно громоздились подвешенные к потолку копии знаменитых космических кораблей и спутников. Группы тележурналистов моментально захватывали в плен входящих в здание взволнованных сотрудников НАСА.

Гэбриэл внимательно оглядела толпу, однако не заметила никого похожего на руководителя проекта спутника-сканера Криса Харпера.

Половина людей, собравшихся в холле, имела журналистские пропуска, вторая половина — болтавшиеся на шее удостоверения с фотографиями. У Гэбриэл не было ни того ни другого. Она заметила девушку с удостоверением НАСА и поспешила к ней.

— Привет. Я ищу Криса Харпера.

Девушка озадаченно взглянула на Гэбриэл, словно пытаясь вспомнить, где могла ее видеть.

— Я заметила, как доктор Харпер пришел — не так давно. Наверное, он поднялся наверх. Я вас знаю?

— Вряд ли, — ответила Гэбриэл, глядя в сторону. — А как подняться наверх?

— Вы работаете в НАСА?

— Нет.

— Тогда вам наверх нельзя.

— А нет ли здесь телефона, чтобы я...

— Послушайте! — Девушка внезапно рассердилась. — Я вас узнала! Видела по телевизору рядом с сенатором Секстоном. И у вас хватает наглости...

Гэбриэл уже не было рядом. Она растворилась в толпе. Но прекрасно слышала, как сзади девица предупреждает других о присутствии вражеской шпионки.

Ужас! Она здесь всего пару минут, а уже попалась!

Наклонив голову, Гэбриэл проскользнула в дальний конец холла. На стене висел щит-указатель. Она внимательно просмотрела его, разыскивая нужное имя. Тщетно. Назывались лишь отделы и подразделения.

Гэбриэл задумалась. Орбитальный полярный спутник — сканер определения плотности. Начала искать что-нибудь похожее. Снова ничего не нашла. Она боялась обернуться, ожидая увидеть толпу разгневанных сотрудников НАСА, готовых линчевать ее. Самое близкое название она обнаружила среди секций четвертого этажа: «Отдел изучения Земли, II уровень. Система наблюдения за Землей».

Гэбриэл направилась в закуток с лифтами. Там же был устроен фонтанчик для питья. Она поискала глазами кнопки вызова лифта... Одни щели. Черт! Лифты оказались защищенными, доступ только по пропускам, — следовательно, лишь для сотрудников.

Что-то возбужденно обсуждая, к лифтам шла группа молодых людей. У всех на шее висели карточки. Гэбриэл быстро склонилась над фонтанчиком, глядя назад. Прыщавый парень вставил в щель карточку, и двери лифта тут же открылись. Парень смеялся, в восторге качая головой.

— А доказательства, — разглагольствовал он, — оказывается, все это время таились здесь, зажатые во льду!

Двери закрылись, и компания исчезла.

Гэбриэл выпрямилась, вытирая губы и раздумывая, что делать. Оглянулась в поисках внутреннего телефона. Ничего похожего. Украсть карточку?.. Как бы то ни было, действовать надо оперативно, как можно быстрее. Она увидела ту самую бдительную особу, которая узнала ее, идущую по холлу с охранником.

Из-за угла появился худой лысый человек, спешащий к лифту. Гэбриэл снова нагнулась над фонтанчиком. Казалось, человек не обращает на нее никакого внимания. Молча Гэбриэл наблюдала, как он вставил в щель карточку. Открылись двери другого лифта, и мужчина вошел.

• Предыдущая
• 77/120
• Следующая