А может, в этот раз? - Бреттон Барбара - Страница 8
- Предыдущая
- 8/65
- Следующая
Рик рассказал ему, что Марина некоторое время жила в горах с отрядом революционеров. Джо не сомневался, что духом она была куда сильнее, чем физически, и все же эта почти болезненная бледность и худоба… Только сейчас Джо по-настоящему понял, почему Рик так отчаянно стремился оградить ее от невзгод.
Но понять еще не значит принять. Сегодняшняя встреча с Кристиной была для него равносильна удару в солнечное сплетение. Кто еще, скажите, проводил брачную ночь, глядя на спящую в обнимку с подушкой жену № 2, тогда как жена № 1 спит чуть ли не в соседней комнате?! Какой сюжет пропадает! Хотя почему пропадает? Кристина запросто устроит из него шоу. Этот мальчишка-фотограф, которого она таскает за собой, сделает снимки, а дальше дело за миссис Кэннон. Еще один мелкий эпизод из серии предательств, так, все равно что заскочить перекусить. Для нее это не вопрос.
Как хотелось ему ворваться в ее комнату, обнять, зацеловать до бесчувствия, смять, ощутить под пальцами гладкую нежность ее кожи. Но еще сильнее он хотел забыть ее.
Он много потрудился над собой, стараясь стереть ее из воспоминаний. Он пил, работал, перепробовал немало других женщин, но все еще не нашел верной комбинации этих трех составляющих успеха, чтобы окончательно распрощаться с прошлым и изгнать из него Кристину Анну Кэннон.
Джо ощущал себя между молотом и наковальней. Он не мог остаться с Мариной в Манхэттене, потому что не доверял Марине. Он не мог оставаться в Нью-Джерси, потому что не доверял себе.
– Черт, черт, черт.
Кристина пинала подушку, запутавшись в сбившейся простыне. Ей страшно захотелось ударить кулаком по спинке кровати, но она вовремя одумалась.
Шесть лет назад она ушла от Джо без всяких объяснений, и теперь он явился, словно для того чтобы отомстить, и не один, а с юной женой, годившейся ему в дочери. Наверное, во всем этом была кармическая справедливость, но в данный момент Кристина была неспособна мыслить глобальными категориями. У нее возникло идиотское ощущение, что Господь испытывает на ней свое небесное чувство юмора.
Менее двенадцати часов назад она оплакивала свое исчезнувшее сексуальное желание и пыталась раздразнить себя Слейдом. Он был молод, привлекателен, очевидно заинтересован в романе с ней, и все же чего-то ей недоставало, чтобы начать давно назревавшую интрижку. И вот откуда ни возьмись появляется бывший муж с новой женой, и она в мгновение ока превращается в вулкан страстей.
– Жаль, – пробормотала Кристина, откинув ногой скомканную простыню, – но я не могу насладиться иронией ситуации в должной мере.
Однако опасность этой ситуации она видела более чем ясно. Перед ней открывался верный путь к тому, от чего она бежала шесть лет назад. В тот раз она ушла, потому что чувствовала, что сердце ее вот-вот разобьется, словно стеклянный шар. Собрала чемодан, взяла половину их общих денег и ушла. Он заслуживал лучшей жизни, чем она могла дать ему. Он мог найти женщину, которая была бы хорошей хозяйкой и рожала ему детей, а не какую-то невротическую особу, домашний телефон которой известен по меньшей мере пяти самым ярким кинозвездам, но которая при этом не способна родить ребенка.
И хотя Марина вряд ли сможет стать идеальной женой для Джо, у нее есть главное: молодость, а значит, она может рожать. Кристина вздохнула. Эта девочка, у которой на правой руке блестело золотое кольцо, не виновата в том, что судьба не слишком хорошо обошлась с ней, Кристиной. Вы же не возненавидите женщину за ее светлые волосы и голубые глаза. Тем более глупо злопыхать, если она может то, что вам недоступно.
И все же Кристине трудно было сохранять спокойствие. Слишком много лет она провела посещая чужие детские праздники, чужие крестины. Она отворачивалась, если замечала идущую по улице беременную женщину. Как бы там ни было, Марина была теперь миссис Мак-Марпи, а следовательно, рано или поздно должен был появиться ребенок. Кристина с болезненной ясностью представила, как Джо несет девушку на руках в постель, как накрывает ее тело своим, как переплетаются их руки и ноги…
Она резко поднялась с постели. Поеживаясь от холода, подошла к туалетному столику, на котором лежала стопка разноцветных папок. Если тебя что-то мучает, принимайся за работу. Давно уже она исповедовала этот жизненный принцип, и до сих пор он ее не подводил. Успех был сладок, Кристина знала это лучше многих, но заменить счастье он не мог.
И как ей ни нравилось, когда ее узнавали на улице, как ни приятно было давать автографы и получать лучшие столики в ресторане, она не могла сказать, что довольна жизнью.
Кристина взяла стопку папок и унесла с собой в постель, затем по цветам разложила их на простыне. Вырезки из сотен различных журналов и газет, и все расхваливают чудеса, творимые Кристиной Кэннон. Острый глаз Барбары Вальтер вкупе с нюхом на сенсации Дианы Соейр – вот вам портрет Кристины Кэннон, восходящей звезды грядущего телесезона!
«Абстрактная журналистика», – так однажды отозвался о ней один из друзей.
Кристина не могла отрицать этого. Однако ей нравилось то, что она делала, она гордилась своими успехами и менялась в лице при малейшем критическом замечании в свой адрес. Но что-то постоянно подтачивало ее внутренний мир, как подземные толчки разрушают дом, вызывая в его стенах трещину за трещиной, и она даже отчасти была рада тому, что Джо не видит ее жалких усилий сохранить верность прежним идеалам.
Что осталось от ее мечты творить добро? Почти ничего. Разве в силах человек спасти мир или хотя бы кусочек мира? Лучшее, что вы можете сделать, это осветить дорогу идущим. Именно этим она и занималась.
Умиление толпы перед миром богачей так же старо, как мир. Наверное, еще во времена Цезаря и Клеопатры слуги собирались где-нибудь у фонтана посплетничать о том, что происходит в господской спальне. Кристина давала людям возможность сделать то, о чем они мечтали: заглянуть за бархатную портьеру и подсмотреть кусочек частной жизни знаменитостей! И, черт возьми, она вовсе не собиралась ни у кого просить прощения за то, что преуспела на этом поприще!
Несколько лет она жила с мыслью о том, что может спасти мир. Они с Джо были из разряда убежденных оптимистов, которые видят несовершенство этого мира и все же не отказываются от мысли сделать его лучше. Этот оптимизм они пронесли сквозь годы учебы, словно факел всепобеждающей юношеской мечты. Это наивное восприятие жизни она утратила около семи лет назад, тогда же, когда и Джо.
После развода она уехала в Чикаго, подписав контракт с местной газетой на работу репортера. Пока она улаживала стычки между кинозвездами и их соседями, которым совсем не хотелось выставлять свои дома на всеобщий обзор, телегеничная внешность Кристины и ее ум привлекли к ней внимание. Не успела она и глазом моргнуть, как ей предложили стать корреспондентом одной из местных развлекательных телепрограмм. Ее материалы, выполненные на современный лад – чуть иронично и с юмором, стали пользоваться у зрителей большой популярностью. После некоторых усилий с ее стороны, Кристину Кэннон приглашают работать на одной из самых известных телепрограмм в Лос-Анджелесе. Через несколько дней она стала так же знаменита, как и те, о ком делала передачи.
Она умела угадать, кто станет популярным, еще до того, как появлялись видимые признаки «звездности». У нее были свои люди на всех артистических тусовках в радиусе двухсот миль, в том числе и в полиции – от Малибу до Сан-Диего. Конечно, никто не был застрахован от неудач, но она могла заметить промашку сразу, мгновенно прикинуть, какими новостями можно поживиться, и чувствовала фальшивку, даже если она была пущена в свет с ее, Кристины, благословения.
Но когда ты сидишь на той самой кровати, что некогда делила с бывшим мужем, который в это самое время спит в спальне через холл со своей молоденькой, новенькой, с иголочки, женой, трудно думать о чем-нибудь другом, кроме как о том, что ты спишь одна, а он – нет.
- Предыдущая
- 8/65
- Следующая
