Риф яркости - Брин Дэвид - Страница 19

• Предыдущая
• 19/136
• Следующая

С неба придет суд когда-нибудь – наказание за преступление выживания.

Солнце показалось из-за края Яйца, ударив лучом в глаз Ларка. Он избежал этого, наклонившись в сторону аудитории.

– Наши предки вторглись в мир, оставленный после многих веков жестокой эксплуатации. Мир, многочисленным видам которого – естественным и искусственным – требовалось время, чтобы восстановить нарушенное равновесие, при котором могут возникнуть новые чудеса. Цивилизации Пяти Галактик пользовались такими правилами еще до того, как загорелась половина видимых нами звезд.

Почему же наши предки нарушили эти правила?

Все пилигримы г'кеки смотрели на него двумя широко расставленными глазами, остальные два глазных стебля спрятаны в знак глубокого внимания. Типичный слушатель ур направлял узкую голову не на лицо Ларка, а ему в живот, чтобы все три черных разреза, окружающих пасть, могли видеть одновременно. Реук Ларка подчеркивал эти знаки, а также аналогичные признаки внимания со стороны хунов, треки и квуэнов.

Пока они со мной, думал Ларк.

– О, наши предки постарались уменьшить ущерб. Наши поселки расположены в узкой, геологически беспокойной зоне, в надежде что когда-нибудь вулканы скроют следы нашего пребывания, не оставляя никаких свидетельств. Мудрецы указывают, кого мы можем убивать и есть, где строить, чтобы как можно меньше вмешиваться в жизнь остальной части Джиджо.

Но никто не может отрицать, что ущерб причинен и продолжает причиняться каждым часом нашей жизни здесь. Теперь вымерли рантаноиды. Наша ли это вина? Кто знает? Сомневаюсь, чтобы могло сказать даже Святое Яйцо.

Гул в толпе. Над глазами реук вспыхивает многоцветными красками. Некоторые буквально все понимающие хуны полагают, что он зашел слишком далеко. Другие, вроде г'кеков, более привычны к метафорам.

Пусть об оттенках заботятся их реуки, подумал Ларк. Сосредоточься на самом сообщении.

Наши предки сообщили нам причины, передали предупреждения, установили правила. Они говорили о плате, о Пути Избавления. Но я говорю, что все это бесполезно. Пора покончить с фарсом и посмотреть в лицо правде.

Наше поколение должно сделать выбор.

Мы должны стать последними представителями своих видов на Джиджо.

Путь назад проходил мимо темных пещер, выдыхающих блестящие испарения. Время от времени из этих отверстий доносился грохот природного подземного взрыва, затем другой, и с каждым повторением звук слабел.

Катиться вниз г'кекам гораздо легче. Но несколько треки, приспособленных к жизни в болотистых зарослях, мрачнели от напряжения, стараясь не отстать на поворотах. Чтобы облегчить путь, пилигримы хуны напевали негромкий атональный мотив, как часто делают в море. Большинство пилигримов сняло отнимающие силы реуки. И теперь все были заняты собой, своими мыслями.

Легенды говорят, что у искусственного интеллекта и у зангов все обстоит по-другому. Групповое сознание не нуждается в убеждении. Эти существа просто соединяют свои сознания, становятся одним целым и принимают решение.

Но не так-то легко обычному представителю Шести рас присоединиться к новой ереси. Глубокий врожденный инстинкт заставляет каждую расу размножаться и воспроизводиться как можно надежнее. А для таких людей, как его отец, вполне естественно стремиться к лучшему будущему.

Но не здесь, не на этой планете.

Утренняя встреча подбодрила Ларка. В этом году мы убедили немногих. Потом будет больше. Вначале нас будут терпеть, потом начнут сопротивляться. Но в конечном счете решение будет принято без насилия, путем всеобщего согласия.

В полдень по тропе пронесся гул голосов – это прибывающие пилигримы демонстрировали свою набожность, они пели о радости Собрания. За испарениями фумарол Ларк разглядел фигуры в белом. Предводители приветствовали группу Ларка, уже возвращающуюся с поклонения, и отошли в сторону, уступая дорогу.

И когда группы проходили мимо друг друга, ударил гром, сталкивая и развевая одежды. Хунны пригибались, зажимая уши, г'кеки закатывали глазные стебельки. Один несчастный квуэн едва не упал в пропасть, отчаянно вцепившись клешней в искривленное дерево.

Вначале Ларк подумал о выходе газов.

Когда затряслась земля, в голову пришла мысль об извержении.

Позже он узнает, что звук исходил не с Джиджо, а с неба. Он возвещал о роковом прибытии, и мир, который был знаком Ларку, неожиданно закончился – раньше, чем кто-либо мог ожидать.

Находящиеся в корабле открыли небольшое отверстие в его блестящем борту. И все увидели в этом выходе посланца, какого не видел никто из ныне живущих в Общине.

Это был робот!

Моим/нашим кольцам пришлось обратиться в одну из мириадов влажных ячеек памяти, чтобы узнать эти очертания, которые я/мы однажды видел в человеческой книге.

Какая книга? А, спасибо тебе, я сам. “Обзор основных галактических орудий” Джейна. Один из редчайших уцелевших плодов Великой Печати.

Точно как на том древнем рисунке, этот плывущий механизм представлял собой черную октагональную плиту высотой с молодого квуэна, висящую над землей на уровне моего зрительного кольца; над плитой и под ней виднелось множество различных устройств и инструментов. С того момента как люк за ним закрылся, робот игнорировал все неровности поверхности, оставляя за собой полосу, на которой трава, булыжники и почва были спрессованы незримой тяжестью.

При появлении робота все отступили. И лишь одна группа существ оставалась на месте, ожидая создание не из плоти. Это были мы, мудрецы. Нас удерживал на месте якорь ответственности, удерживал так надежно, что даже мой сегмент-основание застыл неподвижно, хотя от него исходило стремление бежать. Таким образом, робот – или его хозяева на корабле – знал, кто имеет право/обязанность вести переговоры. Робот застыл перед Вуббеном, он в течение пяти-шести дуров словно разглядывал нашего старейшего мудреца, возможно, ощутив, с каким почтением мы все относимся к старейшему г'кеку. Потом попятился, чтобы охватить нас всех.

Я/мы смотрел в зачарованном благоговении. В конце концов это ведь вещь, предмет, как речной корабль хунов или инструмент, оставленный исчезнувшими буйурами. Но наши орудия не умеют летать, да и инструменты буйуров не проявляют такой способности.

А эта вещь не только двигалась, но и говорила, повторяя первоначальное сообщение:

В изучении (местных, уникальных) форм жизни мы просим вашей (великодушной) помощи.

Знание (местной) биосферы, вы им (несомненно) обладаете.

Инструменты и (полезные) знания мы готовы предложить в обмен.

Можем ли мы – уверенно – приступить к (взаимному) обмену?

Наши реуки оказались бесполезны, они съежились от мощного потока нашего страдания. Тем не менее мы, мудрецы, выполняли намеченное. По всеобщему согласию Вуббен выкатился вперед, его колеса скрипели от старости. Демонстрируя дисциплину, он повернул все свои глазные стебельки к чуждому устройству, хотя ясно было, что он переполнен тревогой.

Мы несчастные потерпевшие крушение, произнес он в синкопических щелчках и свистах формального Галактического два. Хотя наши урские братья находят этот язык самым легким и даже используют в общении между собой, все признавали, что г'кек Вуббен безупречно владеет его грамматикой.

Особенно когда необходимо солгать.

Несчастные потерпевшие кораблекрушение, невежественные и застрявшие на этой планете.

Мы рады. Мы полны удивления перед случившимся. Вестник спасения!

На некотором расстоянии ниже деревни Доло река проходит через большие болота. Известно, что здесь даже моряки хуны теряют главное русло и натыкаются на корни или на подвижные мели. В обычных условиях терпеливый экипаж мусорного судна Хауф-воа мог рассчитывать на ветер, ритмичный подъем и падение уровня реки, которые помогали пройти. Но сейчас условия необычные. Поэтому моряки сбросили зеленые плащи, обнажив пятна тревоги вдоль комковатого спинного хребта, и принялись толкать Хауф-воа шестами из древесины лессербу. Даже пассажирам пришлось помогать, чтобы не дать илистому дну зацепить киль и задержать корабль. Экипаж, состоявший из нуров, нервничал, нервно лаял, перемещаясь по мачтам, пропуская приказы и роняя снасти.

• Предыдущая
• 19/136
• Следующая