Бумеранг - Палий Сергей Викторович - Страница 48

• Предыдущая
• 48/79
• Следующая

Там и тут попадались обломки мебели, детали сложных аппаратов, о предназначении которых мне уже никогда не узнать, истлевшие трупы людей и мутантов, с которых падальщики давно сточили вкусные ништячки. Кое-где были заметны следы разрядившихся аномалий, а в одной из шлюзовых перемычек когда-то бушевал настоящий пожар: гарь и копоть превратили стены и потолок в сплошное черное полотно, а в соседнем помещении валялись искореженные пламенем остатки системных блоков и мониторов.

Обогнув основание центрального отсека по широкой параболе, мы поднялись по лестнице и вышли к тоннелю, похожему на тот, который вел от бункера ученых. Только здесь, к сожалению, освещение не работало.

— Пси-фон сильно подскочил, — отметил я, продвигаясь вперед и тщательно вглядываясь во мрак. — Видимо, выход на поверхность не герметичен.

— Побриться бы, — невпопад ответил Дрой.

Я невольно почувствовал собственную двухдневную щетину и вспомнил, что брился последний раз в номере 92, аккурат перед тем неожиданным знакомством с Датой. А она, как ни крути, была хороша в постели. И размерчик — самое то…

— Что будем делать, если вернемся? — спросил я, чтобы отвлечься от опасных мыслей.

— Я надеру полковнику черную задницу, — бескомпромиссно заявил Дрой.

— Не боишься «нейротряса»?

— Мерзкая штука, согласен. Но нельзя же позволить этому ублюдку окончательно сесть нам на шею. Если удастся захватить управляющие наладонники, считай — повезло. А потом пошлем сигнал SOS в общую сеть, вкратце разъясним вольным бродягам и лидерам кланов, что за шарашку состряпали «чистонебовцы» с вояками. Пусть широкая общественность чутка озаботит этих мичуринцев. Параллельно прижмем ученых и заставим их вытащить инородную дрянь из наших черепов.

— Классный план. Всегда поражался твоей способности говорить просто о сложных вещах. Я почти не иронизирую.

— Чем богаты.

Мы некоторое время шагали молча, внимательно отслеживая на детекторах попадающиеся на пути неприятности. Обогнули вдоль стены слабенькую «гравикаракатицу», перепрыгнули через несколько «жадинок», выстроившихся в ряд, как на параде.

Я все-таки решился разузнать у напарника то, что меня самого волновало на протяжении последней пары часов.

— Можно личный вопрос?

— Рискни. Но если ты опять насчет моего прозвища—в морду дам.

— Что ты почувствовал, когда контролер залез в мозги?

Дрой ответил не сразу. Он не изменил темпа ходьбы, не повернул ко мне голову и даже, я был уверен, не моргнул, но у чуть слышного в наушниках шума слегка изменилась тональность. Ну а едва заметная пауза между вдохами, короткий присвист на грани восприятия и чересчур старательно выдержанный ритм выдали сталкера окончательно. Я, братцы, давно научился определять по «картине дыхания», когда человек волнуется, — это на самом деле не так уж сложно.

— Не буду скрывать: псионик глубоко залез мне в подкорку, — наконец признался Дрой. — Воспоминания разные, образы. Знаешь, бывает, когда испытываешь в жизни нечто такое… ну вроде не чувства и не мысли даже. Образы.

— Знаю. — Я уже сам пожалел о заданном вопросе. Слишком близко Дрой подкрался к моим собственным ощущениям, пережитым в те доли секунды, когда контролер зацепил сознание. — У меня эпизоды из детства и юности в памяти всплыли. А потом словно что-то произошло, и я стал падать в пустоту. Будто между моей прошлой жизнью и нынешней бытностью в Зоне был промежуток, о котором я ничего не помню.

— Может, он и впрямь был?

— Хватит пугать, и без твоих комментариев страшно.

— Сам первый начал… А в целом ты прав: страшно, — согласился Дрой, так и не повернув головы. — Но еше больше я боюсь этих новых артефактов. В них неизвестность почище твоего… промежутка. Просто так люди задом наперед не ходят, знаешь ли.

— Гляди-ка, колодец.

Тоннель упирался в необычное помещение ромбической формы с толстой кирпичной трубой посередине. В кладке зиял пролом, где, судя по единственной валявшейся рядом петле, раньше была дверь. По обе стороны этого колодца были навалены бетонные блоки, которые перекрывали проход. Вся конструкция с первого взгляда казалась нелепой, но мне сразу стало понятно ее практическое назначение: отсечь ударную волну при взрыве. Оригинально задумано.

Дрой скрупулезно проверил, не заминирован ли дверной проем, и молча кивнул мне. Я бросил внутрь болт, прислушался. Болт глухо ударился об пол. Ничего. Решительно выставив вперед ствол, я заглянул в колодец. Нашлемные фонари высветили неоштукатуренные кирпичи на противоположной стене, ошметки мха, неразборчивую надпись, выцарапанную гвоздем.

Я повернул голову и посмотрел вверх. Железная лестница, державшаяся в кладке на кронштейнах, убегала по отвесной «кишке» метров на пятьдесят и терялась во тьме. Даже отсюда было видно, что некоторые ступеньки прогнили и переломились.

Собравшись с духом, я выдохнул:

— Полез.

— Ржавчиной не сыпь.

Мы стали осторожно подниматься. Примерно на половине пути я оступился и чуть было не сверзился на ползущего следом Дроя. Ботинок чиркнул по его сфере, но я успел зафиксироваться. После прослушанной витиеватой тирады в свой адрес, состоящей из мата и предлогов, я стал взбираться аккуратней — ступени еле-еле держали вес нашей брони и амуниции.

Наконец мы подобрались к поверхности и уперлись в люк. Крышка лежала неплотно, в дугообразную щель пробивался косой солнечный луч, вычерчивая на стене затейливый рисунок.

Датчики пси-фона здесь зашкаливали, поэтому терять времени было нельзя. При такой интенсивности внешнего излучения защита «Тигров» выдержит минут сорок, не больше. А нам, между прочим, неплохо было бы и обратно вернуться.

Я попробовал сдвинуть крышку, но тут неожиданно обнаружилось, что она прикреплена за ушко проволокой, скрученной винтом. Кусачками такую не взять: слишком толстая.

— Долго еще будешь меня всякой шнягой со своих говнодавов обсыпать? — раздраженно поинтересовался снизу Дрой.

— Молись, чтобы не срикошетило, — откликнулся я. После чего уперся локтем в стену и из крайне неудобного положения выстрелил в наименее прочное, по моим прикидкам, место.

Уши вновь заложило. Пуля задела проволоку вскользь и со свистом ушла по касательной куда-то в небо. Придержав автомат, чтобы не упал, я достал из кармана кусачки и довершил начатое.

Клац.

Крышка поддалась и со скрежетом отъехала в сторону. Рванувшиеся в подземелье яркие солнечные лучи на некоторое время ослепили нас, заставив зажмуриться и делая уязвимыми для потенциального противника. Даже поляризационное стекло сферы не успело среагировать на резкую смену яркости освещения. Благо дело, поблизости не обнаружилось желающих воспользоваться нашей секундной дезориентацией в корыстных целях. В противном случае, братцы, казус мог бы выйти неимоверный.

Когда глаза аккомодировались к солнечному свету, я быстро оглядел окрестности, стараясь при этом особо не высовываться и не крутить башкой, чтобы не превратиться в легкую мишень.

Скажем прямо: увиденное меня очень-очень сильно огорчило.

Сзади виднелся распадок и котлован, залитый фосфоресцирующей водицей, в которую я бы ни за какие коврижки не рискнул сунуться. Между ямами и ухабами торчали несущие основы давно рухнувшего железнодорожного моста. В подсохшей грязи застыла «морда» электровоза, подточенная коррозией. Локомотив грустно таращился на меня пустыми глазницами выбитых ветровых окон. Было заметно, что все оборудование, которое можно было с него свинтить, давно свинчено. Ни дорог, ни даже тропок в сторону восточного Янтаря не было заметно. Что ж, это хотя бы объясняло, почему полковник отправил нас под землей: по поверхности от бункера ученых сюда добраться было бы попросту невозможно. Видно, здоровски сумасшедшие профессора тут пошалили со своими экспериментами, если целый котлован мерцающей жижей затопило.

Но этот факт меня сейчас особо не тревожил. Нешуточное беспокойство вызывал западный пейзаж — ведь именно в эту сторону нам предстояло идти за «бумерангом».

• Предыдущая
• 48/79
• Следующая