Одно мгновенье до любви - Брокман Сюзанна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/55
• Следующая

Распрямив плечи, Келли решительно постучала в дверь комнаты Тома.

— Открыто.

Повернув ручку, она шагнула в его комнату — впервые в жизни.

Том сидел на кровати в футболке и шортах. Его волосы были еще влажными после душа.

— Чувствуешь себя лучше? — спросила Келли.

Том неопределенно мотнул головой.

Такого пациента у нее еще не было. Она знала, как расположить к себе детей — плюшевой игрушкой или необычной шляпой. Как завоевать доверие Тома, она не знала.

Лучше всего сразу приступить к делу.

— С кем ты хочешь сейчас поговорить, Том, с доктором Эштон или со своей подругой Келли?

Том улыбнулся:

— Разве можно вас разделить?

— Нет — но если доктор Эштон скромно сидит на стуле и вежливо просит ответить на вопросы, то подружка Келли усядется на стул, как ковбой, и начнет выбивать правду с жестокостью индейца.

Том бросил на нее пристальный взгляд, который она почувствовала почти физически. Потом отвел глаза и с шумом выдохнул:

— Я должен был рассказать тебе все раньше… — Он кашлянул. — В аэропорту Логана я увидел одного человека. Я думаю, что это международный террорист по прозвищу Торговец, на счету которого взрывы в различных странах. В 1996 году я участвовал в операции по его поимке. Мы должны были схватить Торговца незаметно. Но кто-то начал стрелять раньше времени, и этому ублюдку удалось бежать. Боюсь, что он нас всех запомнил в лицо. Долгое время мы полагали, что Торговец получил смертельное ранение, но спустя несколько лет появилось подозрение, что это не так. А человека, похожего на Торговца, я видел не только в аэропорту. Я встретил его здесь, в Болдуинз-Бридж.

— И что ты об этом думаешь?

— Я никогда не делаю категорических заключений. — Том провел рукой по голове, словно она заболела снова. — Не обращай внимания. Все в порядке. Я, по-видимому, счастливчик. Когда взорвался вертолет, я поначалу даже не потерял сознания.

— Период ясного сознания, — тихо произнесла Келли. Она знала, что даже при тяжелых травмах головы внутреннее кровотечение вызывает кому только через час или два.

— Точно. Я потерял сознание только через несколько часов. Мой заместитель, Джаз, сделал все возможное, чтобы доставить меня к доктору, но первую помощь мне оказали только через пятнадцать часов. К этому времени я уже находился в глубокой коме. У меня были многочисленные кровоизлияния. Хирург просверлил маленькую дырочку в моем черепе, осушил все, что надо было осушить, и закрепил то, что надо было закрепить. Я очнулся после этого только через несколько недель.

Через несколько недель очнулся? Боже, действительно он счастливчик.

— У меня восстановилось все. Каких-то последствий травм головы нет. Я могу говорить, ходить, читать и писать. Я помню все — в памяти никаких провалов нет. Я прошел тесты по определению различных цветов. Кроме одного. Но это пустяковый тест.

Он оперся рукой на изголовье кровати.

— Когда я вернулся в Америку, у меня вышла небольшая стычка с контр-адмиралом, который пытался ликвидировать шестнадцатый экипаж. — Том откинулся назад, прислонившись головой к стене. — Я погорячился.

Потом Том начал рассказывать о комиссии психиатров, о ее мнении, что именно травма вызвала его агрессивное поведение, о том, что ему дали месяц, чтобы прийти в норму. Было видно, как тяжело Тому говорить обо всем этом.

— Есть вероятность, что, когда я вернусь обратно, этот контр-адмирал и доктора скажут мне: «Спасибо за службу в военно-морском флоте и добро пожаловать на гражданку». Вся моя карьера зависит от того, смогу ли я за эти тридцать дней восстановить свое психическое здоровье.

Том наклонился вперед, глядя прямо в глаза Келли.

— Когда я увидел известного международного террориста в Болдуинз-Бридж, я сам начал подозревать, что у меня вызванная травмой паранойя. Что, если мне только мерещатся эти террористы? Впервые в жизни я стал сомневаться в себе, Келли. — Его голос дрогнул. — Мне необходимо знать, гожусь ли я еще для службы или же мне следует распрощаться со своей карьерой.

Келли не знала, что сказать и что предпринять. Но Том еще не закончил.

— Я говорю все это тебе по двум причинам, — продолжил он. — Мне нужен доктор, которому я могу доверять и который был бы со мной совершенно откровенен. Кроме того, мне нужно, чтобы мою голову посмотрели еще раз. И последнее — мне нужно подробное описание симптомов паранойи. — Он сделал глубокий выдох, как бы сбрасывая с себя груз всех своих забот. — Все. Лекция окончена. У моей внимательной аудитории есть какие-либо вопросы?

Вопросы? Боже! У нее четыре тысячи вопросов.

— Террористы, — произнесла Келли. — Множественное число. Ты сказал, что видел террористов — их было больше, чем один?

— О черт, — поморщился он. — Только один. Извини.

— А теперь расскажи мне, что произошло.

И он рассказал. Спокойно, словно это был репортаж, а не вопрос жизни и смерти. О магазине, где он увидел человека с татуировкой в виде глаза. О том, что пришлось бежать по дороге, чувствуя боль в голове. О том, как началось сильное головокружение.

— И внезапно я обнаружил, что стою в толпе людей с татуировкой Торговца на руке. Это было настоящим кошмаром, Келли. На протяжении минуты я думал, что сошел с ума.

Его руки тряслись от одних только воспоминаний. Келли сжала их в своих ладонях.

— Потом я понял, — голос Тома снизился до шепота, — что это была не татуировка. Это был знак, который наносили на карнавале чернильной печатью. Возможно, и тот парень, которого я встретил в магазине, тоже заехал с этого карнавала. Кажется, я ни о чем не могу думать, кроме Торговца. Похоже на параноидальную идею, верно. — Его голос дрогнул. — В этом случае контр-адмирал Такер совершенно прав, желая выгнать меня из флота. Мне в «Морских львах» не место.

Он попытался отстраниться, но Келли не выпустила его рук. Она провела ладонью по его лицу.

— Спасибо, что ты мне все сказал, — произнесла она мягко. — Я никому об этом не скажу, даже Джо. Обещаю. Если ты, конечно, сам этого не захочешь.

Кожа под ее ладонью казалась теплой, пальцы легонько колола щетина. Конечно, он брился, но с тех пор прошло уже несколько часов.

— Келли, ты, наверное, не слышала, что я только что сказал. Я почти сумасшедший. Мне осталось двадцать восемь дней до звания безработного. И бездомного. Я жил на базе, меня попросят оттуда и…

— Но ты не один, — возразила она. — Я тебе помогу. Я знакома с одним из виднейших нейрохирургов Бостона.

Это мировое светило. Он блестящий специалист — ты можешь всецело ему доверять. Если хочешь, мы съездим к нему. Завтра же он просканирует твой мозг и…

— Но ты же доктор. И я тебе доверяю. Боже!

— Я не могу быть твоим доктором. Тебе нужен специалист. К тому же я хочу быть не твоим доктором, а… — Не договорив, она наклонилась и поцеловала Тома.

Его губы были теплыми и удивительно мягкими. Она ощутила легкий запах зубной пасты — по всей видимости, перед ее приходом он почистил зубы.

Поцелуй получился легким, нежным, очень коротким, совсем не тем страстным, зажигающим, каким был их с Томом поцелуй когда-то давно.

То, что она сделала, удивило ее. Удивило и Тома. Какое-то время они молча смотрели друг на друга; Келли показалось, что это заняло минут двадцать, хотя она понимала, что это не могло длиться больше двадцати секунд.

Затем он заговорил:

— Я псих. Ты что, не поняла, что я тебе только что рассказал? — Он горько рассмеялся. — Боже, и ты все равно меня целуешь. Где твой хваленый здравый смысл? О чем ты думаешь?

Келли отрицательно покачала головой:

— Ты не сумасшедший. Может, у тебя и есть какие-то травмы головы, но…

— Эти последствия никогда не исчезнут, и ты знаешь это, — резко сказал он.

Уловив боль в его голосе, Келли обняла Тома и склонила голову к его груди. Она без труда могла слышать, как сильно стучит его сердце.

Успокоился Том быстро. Потом тоже обнял ее — и мягко провел рукой по ее волосам.

• Предыдущая
• 24/55
• Следующая