Игра в любовь - Брокуэй Конни - Страница 25

• Предыдущая
• 25/65
• Следующая

– Ах! Она оробела! Восхитительно! А теперь оставь блюдо и уходи, Кертис. Мне нужно немного за ней поухаживать.

Она услышала, как звякнуло о крышку стола блюдо, и через несколько секунд за Кертисом закрылась дверь. Сердито проворчав что-то, она попыталась встать с его колен, но он обеими руками прочно удерживал ее на месте.

– Ну и что ты надеялся добиться разыгранной сценкой? Только Кертиса смутил, – возмущенно сказала она. Больше всего ее возмутило то, что, находясь в таком положении, она не могла не чувствовать его хорошо развитой мускулатуры, его сильных рук и не ощущать его запаха. И жара его крупного мужского тела.

– Не забывай о слугах, Лотти. Они представляют собой самую важную аудиторию для нашего спектакля. Они должны разносить повсюду были и небылицы, а для этого им надо дать то, что можно разносить, так что я предлагаю пополнять как можно чаще их запас разнообразных впечатлений.

В ответ на этот вздор она снова попробовала встать. Он ей этого не позволил и рассмеялся.

– Кто бы мог подумать? Озорная, отважная, роковая мисс Нэш – и вдруг блюстительница строгих нравов?

Почти прикасаясь губами к ее уху, он прошептал:

– Не вздумай растаять, словно девчонка, маленькая сердцеедка!

Его теплое дыхание вновь разбудило томление, которое она испытала прошлым вечером.

– Я не неженка. И не ханжа. Я сорванец, кокетка и озорница, – заявила она, чувствуя, что задета ее гордость. – И уж никак не блюстительница строгих нравов.

– Так перестань вести себя как ханжа. Сиди спокойно. – Он снова привлек ее к себе, заставив расслабиться. Томление не только проснулось, но и стало набирать силу. – Сиди спокойно, – повторил он каким-то странным голосом. – Познакомься поближе с моим телом, с моим прикосновением.

В этом был смысл. Здравый смысл. Пока он не догадывается о туманящем рассудок желании, которое охватывает все ее существо. О желании слишком сильном, чтобы его игнорировать. И слишком реальном, чтобы отрицать. Ее руки, сжимавшие плотным кольцом его шею, постепенно расслабились. Ее тело словно таяло, смягчаясь от соприкосновения с его твердой плотью, становясь податливым...

Нет! Даже если бы она и Дэнд не были... товарищами? Соучастниками заговора? Весь ее жизненный опыт подсказывал, что ей следует держать оборону. А это означало, что ей следует быть абсолютно честной с самой собой.

Для Дэнда все это было одной большой игрой, а Лондон, Париж и все остальное представляло собой шахматную доску, где каждый был шахматной фигурой, которую он передвигал, которой манипулировал и использовал для достижения своей конечной цели. Но она в отличие от Дэнда не могла относиться ко всему так же бесстрастно. И теперь вставал вопрос: была ли она достаточно хорошей актрисой, чтобы скрыть свою реакцию на него?

Придется ей стать такой актрисой.

– Ладно.

– Это ведь не смертный приговор, – шепнул он. Кажется, его губы коснулись ее уха? Она вздрогнула. – К тому же, как ты сама неоднократно говорила мне, это совсем ненадолго.

Она повернула голову и заглянула ему в глаза. Они были ясные, как янтарь, и теплые, а в уголках глаз образовались морщинки, появлявшиеся, насколько она заметила, когда ситуация его забавляла.

– Через несколько недель, самое большее через две, – продолжал он, – мы разыгрываем столь же публичный и столь же бурный разрыв, после которого я выброшу тебя из своей жизни, а ты, униженная и безвозвратно обесчещенная, укроешься в нашем убогом любовном гнездышке, чтобы попробовать как-то устроить свою жалкую жизнь.

Он умышленно делал из этого историю, не перегруженную душещипательными деталями и жаркими страстями. Она не могла не рассмеяться, почувствовав облегчение, когда он оставил в покое ее ухо. По крайней мере так она сказала самой себе.

– Какая отвратительная история.

– И трагичная, – спокойно кивнул он.

– Нет, так дело не пойдет.

Он ее не слушал. Он зарылся носом в кудряшки на ее шее. Она замерла. Он с явным наслаждением глубоко втянул в себя воздух.

Нет. Нет. Она не какая-нибудь жеманная глупенькая мисс, готовая упасть в обморок от мужских знаков внимания.

– Что это за аромат?

– Жасмин, – сказала она, не сразу вспомнив, что надо продолжать дышать.

– Приятный. – Его дыхание привело в возбужденное состояние все нервные окончания. Она довольно сильно укусила себя за нижнюю губу. Не так-то легко отвлечь ее внимание! Но где, интересно, он научился этому трюку?

– Насчет того, каким образом закончить нашу мнимую связь, у меня есть идея получше, – сказала она, отстраняясь от него и стараясь говорить небрежным тоном. – Это я дам тебе от ворот поворот. А ты, будучи не в силах вынести непередаваемой муки и отчаяния, бросишься с Лондонского моста. – Она помедлила, подумав, что, наверное, зашла слишком далеко. – Или уедешь на следующем корабле, отплывающем в Египет.

– Нет-нет, – возразил он, не выпуская ее из рук и снова принимаясь нюхать ее шею. По ее коже пробежала дрожь удовольствия. – Видишь ли, если тебя брошу я, то твое последующее решение взять другого любовника вскоре после нашего разрыва будет логическим следствием того факта, что в своем удрученном состоянии ты ищешь возможность воссоздать с другим те моменты наивысшего наслаждения и счастья, которые познала со мной.

– Прошу не забывать, что такое впечатление поставило бы под удар мою миссию, – вежливо возразила она, резко повернувшись в его объятиях и тем самым приблизив свои губы на опасное расстояние к его губам. Он взглянул на ее губы, наслаждаясь их видом.

– Это почему же? – Его губы чуть приоткрылись, а голова наклонилась под таким углом, как будто он собирался...

– Потому, – пискнула она сорвавшимся голосом. – Потому что ни один мужчина, а тем более Сент-Лайон, не пожелает, чтобы его сравнивали с предыдущим любовником, особенно с таким, который, как ему постарались внушить, великолепен.

Дэнд нахмурился, но не отвел взгляд от ее губ. Может, она их чем-нибудь испачкала? Она осторожно провела кончиком языка по нижней губе. У Дэнда потемнели зрачки. Его дыхание, которое ритмично поднимало и опускало грудь под ее рукой, замерло.

– Нет, – продолжила она, стараясь игнорировать его внимание, хотя подозревала, что он это делает нарочно, – будет гораздо лучше, если я дам тебе обычную отставку, и тогда Сент-Лайон обязательно поверит, что мой опыт с тобой был весьма печален и я сразу же стала искать возможность убедиться, что не всегда бывает так, а бывает и по-другому. – Мило улыбнувшись, она обхватила ладонью его гладко выбритый подбородок. – Nest-ce pas?

– Мы можем обсудить детали позднее. – Казалось, он находился в некоторой растерянности. И глаза были словно затуманены. Он резко отпрянул и вскочил на ноги, легко подняв ее, как будто она была ребенком. – А пока скажи, где мне разместить свои вещи.

– Что-о? Ах да... – У нее слегка кружилась голова. Наверное, потому что слишком мало спала и испытала слишком много новых ощущений. – Здесь у тебя будет не очень много места. Так что не привози с собой слишком много вещей.

– У меня вообще немного вещей, – сказал он в ответ.

В этом она не сомневалась, однако это признание напомнило ей о том, что не давало ей покоя со вчерашнего вечера.

– Где ты взял одежду, которая была на тебе вчера вечером? И как тебе удалось привести себя в порядок за столь короткое время?

– А-а, это... Это было нетрудно. Я просто проник в городские апартаменты Манро и позаимствовал кое-какие вещи из его гардероба. Мы всегда были одинакового телосложения. Я был рад убедиться, что от своей хорошей жизни он не растолстел.

– Ты проник в дом маркиза Коттрелла и похитил его одежду? – воскликнула она, не в силах скрыть восхищение.

Он пожал плечами, изображая воплощение скромности.

– Ну что ж, ведь я шпион, Лотти.

– А все остальное? – спросила она, обводя жестом безупречную стрижку, твердый подбородок и завязанный сложным узлом галстук.

• Предыдущая
• 25/65
• Следующая