Маленькая принцесса - Бернетт Фрэнсис Ходгсон - Страница 9
- Предыдущая
- 9/61
- Следующая
Однажды утром, проходя мимо гостиной, Сара услышала, как мисс Минчин с мисс Амелией безуспешно пытаются утихомирить громко рыдавшую девочку, которая никак не желала замолчать. Она вопила так громко, что мисс Минчин, хотя и сохраняя свое обычное достоинство и даже суровость, чуть не кричала, чтобы быть услышанной.
– Что она плачет? – кричала мисс Минчин.
– А-а-а! У меня нет ма-моч-ки!
– Ах, Лотти! – надрывалась мисс Амелия. – Пожалуйста, замолчи! Милая, не плачь! Прошу тебя!
– А-а-а! – бурно рыдала Лотти. – Нет ма-а-моч-ки!
– Ее надо выпороть, – провозгласила мисс Минчин. – Мы тебя выпорем, негодница!
Лотти еще пуще заревела, а мисс Амелия расплакалась. Мисс Минчин повысила голос, так что он загремел во всю мощь, а потом вдруг в бессильном гневе вскочила с кресла и бросилась вон из комнаты, оставив мисс Амелию улаживать дело как знает.
Сара стояла в холле, раздумывая, не войти ли ей в гостиную; не так давно она дружески беседовала с Лотти; возможно, ей удастся ее успокоить. Выбежав из комнаты, мисс Минчин, к величайшему своему неудовольствию, увидела Сару. Она сообразила, что кричала слишком громко и что голос ее, доносясь из гостиной, звучал не очень-то ласково или величественно.
– Ax, это вы, Сара! – воскликнула она с деланой улыбкой.
– Я остановилась, – объяснила Сара, – потому что поняла, что это Лотти… и я подумала… вдруг… кто знает, вдруг я сумею ее успокоить. Можно я попробую, мисс Минчин?
– Да, если хотите. Вы умная девочка, – отвечала мисс Минчин, поджимая губы.
Но, увидя, что Сару смутила ее резкость, она изменила тон.
– Впрочем, вам все удается, – прибавила она с улыбкой. – Вы с ней наверное справитесь. Можете попробовать.
И она удалилась.
Войдя в комнату, Сара увидела, что Лотти лежит на полу и, громко рыдая, колотит по нему своими толстыми ножками, а над ней с красным и потным лицом стоит на коленях перепуганная мисс Амелия.
Еще у себя дома в детской Лотти поняла, что если погромче кричать и колотить ногами, то все начинают тебя наперебой успокаивать. Бедная мисс Амелия и так и этак старалась успокоить Лотти, но все без толку.
– Ах ты, бедняжка! – говорила она. – Я знаю, что у тебя нет мамочки, у бедной… – И тут же меняла тон: – Если ты не замолчишь, Лотти, я тебя ударю! Бедный ангелочек! Ну, не плачь!.. Ах ты непослушная, дрянная, отвратительная девчонка! Сейчас я тебя отшлепаю! Честное слово, отшлепаю!
Сара молча подошла ближе. Она понятия не имела, что делать, только смутно понимала, что лучше не бросаться из одной крайности в другую и не показывать волнение и беспомощность.
– Мисс Амелия, – произнесла она тихо, – мисс Минчин разрешила мне попытаться ее успокоить. Можно я попробую?
Мисс Амелия обернулась и посмотрела на Сару без всякой надежды.
– Вы думаете, вам удастся? – проговорила она, тяжело дыша.
– Не знаю, – отвечала Сара все так же тихо, – но я постараюсь.
Мисс Амелия глубоко вздохнула и поднялась с колен. Толстые ножки Лотти все так же энергично били по полу.
– Если вы тихонько выйдете из комнаты, – сказала Сара, – я останусь с ней.
– Ах, Сара, – чуть не плача, отвечала мисс Амелия. – У нас никогда еще не было такой ужасной воспитанницы. Ей нельзя у нас оставаться.
С этими словами она выскользнула из комнаты, обрадовавшись, что может оставить Лотти на Сару.
С минуту Сара стояла возле вопившей девчушки и молча смотрела на нее. Потом уселась рядом на пол и принялась ждать. Кроме яростных воплей Лотти, в комнате не раздавалось ни звука. Такое положение дел удивило маленькую мисс Ли – она привыкла к тому, что стоит ей закатить истерику, как все приходят в волнение и начинают всячески ее уламывать. Лежать на полу, брыкаться и рыдать, в то время как единственный зритель не обращает на нее никакого внимания, – такое ей было внове. Лотти приоткрыла зажмуренные глаза, чтобы взглянуть, кто это сидит рядом. А-а, это просто воспитанница! Правда, у этой воспитанницы есть Эмили и всякие чудесные вещи. Воспитанница пристально глядела на Лотти – видно, обдумывала что-то. Смолкнув на мгновение, чтобы выяснить, что происходит, Лотти решила снова закричать, но тишина, царившая в комнате, и необычное выражение Сариного лица несколько поубавили ее пыл.
– У меня… мамочки… не-ет! – выкрикнула она, но голос ее звучал как-то неуверенно.
Сара еще пристальнее вгляделась в Лотти – в глазах ее мелькнуло понимание.
– И у меня нет, – сказала она.
Это было так неожиданно, что произвело на Лотти потрясающее впечатление. Она опустила ноги, замерла и уставилась на Сару. Новая мысль может остановить плач ребенка, если все другое бессильно. К тому же Лотти не любила ни мисс Минчин, которая вечно сердилась, ни мисс Амелию, которая ей во всем потакала; а Сара, как ни мало она ее знала, ей нравилась. Лотти не хотелось так быстро сдаваться, но Сарины слова ее отвлекли; она повернулась и, сердито всхлипнув, спросила:
– Где же она?
Сара ответила не сразу. Ей говорили, что ее мать на небе, – она много думала и составила об этом собственное представление.
– Она на небе, – наконец сказала она. – Но я уверена, что иногда она приходит взглянуть на меня – хотя я ее и не вижу. И твоя тоже приходит. Может, они обе сейчас на нас смотрят. Может, они сейчас здесь, в этой комнате.
Лотти быстро села и огляделась. Это была хорошенькая кудрявая девчушка с круглыми глазами, которые в эту минуту походили на мокрые незабудки. Если бы ее матушка наблюдала за ней в последние полчаса, вряд ли она сочла бы ее достойным небожительницы чадом.
А Сара продолжала рассказывать. Возможно, кое-кому ее слова показались бы сказкой, но она говорила с такой убежденностью, что Лотти поневоле прислушалась. Ей и раньше говорили, что ее мама на небе, что у нее есть крылья и венец; ей показывали картинки с изображением дам в белоснежных ночных рубашках, которых, оказывается, называют ангелами. Но Сара рассказывала так, словно все это было правдой и в этой прекрасной стране жили живые люди.
– Там все луга в цветах, – говорила, словно во сне, Сара, как всегда, увлекаясь, – и целые поляны лилий, а над ними веет ветерок и разносит по воздуху аромат, и все его вдыхают – всегда, потому что там всегда ветерок. А маленькие дети бегают в лугах, собирают охапки лилий, смеются и вьют из них венки. А улицы там сверкают. И никто никогда не устает, какой бы долгой ни была дорога. Летят себе куда хотят. А стены вокруг этого града – из золота и жемчуга, и они такие низкие, что можно к ним подойти и облокотиться, глядеть вниз на землю и с улыбкой слать нам привет.
- Предыдущая
- 9/61
- Следующая
