Перешагнув пропасть - Брукс Хелен - Страница 1

• 1/37
• Следующая

— Миссис Шалье? Добрый день. — Глубокий ровный голос, звучавший как бы издалека, принадлежал темноволосому красавцу, смотревшему на Сэнди с высоты своего роста. — Вы — миссис Энн Шалье? — У мужчины был красивый французский акцент, такой же, как у Эмиля, и это пугало.

— Я не… — Сэнди секунду колебалась; мысли ее неслись вскачь.

— Мне сказали, что это квартира миссис Энн Шалье, — продолжал мужчина. Аристократическое лицо было холодным, как мрамор. Изящный нос с горбинкой недовольно сморщился при слове «квартира». — Может, я ошибся?

— Кто вы такой? — Сэнди решила отбросить тонкости светской беседы, так как все еще не могла прийти в себя. Он был один из этих самых Шалье, но непонятно — который.

— Мне кажется, вы знаете, кто я. — Лицо красавца оставалось все таким же непроницаемым. — Эмиль наверняка обо мне говорил, не так ли?

Пытаясь что-нибудь вспомнить, Сэнди вглядывалась в лицо высокого широкоплечего француза. Это либо Андре, либо Жак. Безусловно, один из братьев Эмиля — сходство слишком велико. Но кто именно? Кем бы он ни был, эта худощавая мускулистая фигура и бесстрастное лицо предвещали неприятность, причем немалую. «Неприятность» стояла сейчас всего лишь в трех шагах от Сэнди.

— Простите, я не в том настроении, чтобы отгадывать загадки. Как вас…

— Загадки? — Его черные глаза угрожающе блеснули, что едва не заставило Сэнди захлопнуть перед ним дверь. — Я не загадываю загадки, миссис Шалье. Я Жак, брат Эмиля. Прошу простить мое вторжение в такое неподходящее время, но вы, наверное, понимаете, что нам необходимо поговорить.

— Говорить с вами!.. Вы что, шутите? Я не стала бы этого делать, даже будь вы единственным… всего одним оставшимся в живых представителем этой презренной фамилии, — сказала Сэнди холодно. Боже, пронеслось у нее в голове, это Жак Шалье собственной персоной. Волна гнева захлестнула Сэнди, ее глаза полыхнули огнем. Она гордо вздернула подбородок. — А к тому же я не миссис Энн Шалье, я ее старшая сестра. Впрочем, я выражаю не только свое мнение, но и ее тоже.

— Прошу меня простить… — Холодный, даже ледяной голос перебил ее в середине фразы.

— Простить вас? — Сэнди все еще стояла в дверях, не пуская его, она желала выплеснуть ему в физиономию все свое негодование, презрение и гнев. — Прославленный род Шалье никогда не просил прощения… ни у кого. Вы чаще берете силой, не так ли? Да плюс еще хитростью. Вы привыкли играть жизнью людей, их судьбами. Вы, видимо, совершенно счастливы в своем роскошном замке, не правда ли? Эмиль погиб, сердце моей сестры разбито — вы добились своего.

— Как вы смеете говорить со мной таким тоном? — Мужчина побледнел, французский акцент стал еще заметнее. Но ничто уже не могло остановить Сэнди: она все выскажет ему, этому… каменному гостю.

— Да, смею! У меня есть на это право, мистер Шалье. — Теперь она шипела, как змея, а он старался протиснуться в дверь мимо нее. Сэнди загораживала вход в крошечную квартирку, что было не так легко при ее хрупкой фигуре и малом росте, но она чувствовала себя тигрицей, защищающей своих детенышей. — Ни с места! — проговорила она тихо, но таким тоном, что Шалье остановился: он почувствовал ее ненависть. — Вы не войдете в наш дом, — продолжала Сэнди. — Я скорее умру на пороге, чем позволю вам своим присутствием осквернить наше убежище. Оставьте в покое мою Энн: исчезло последнее звено, связывавшее ее с вашим семейством. Нас не пугают ваши богатство и влияние, мы вас больше не боимся, мистер Шалье. Моя сестра показалась вам недостойной вашего клана, не так ли? Она не француженка, у нее нет связей в обществе. — Сэнди презрительно скривилась, но на высоченного мужчину, стоявшего перед ней, это не произвело впечатления. — Так вот, — продолжала Сэнди, — я скажу вам кое-что, а вы передайте мои слова своему семейству. Весь ваш клан не стоит и мизинца моей сестры. Как говорят у нас в Англии, вы недостойны руки ее лизать. Ваш брат Эмиль это знал. Им с сестрой досталось несколько месяцев счастья, и вы не сможете этого отнять у Энн. Если вы думаете, что мы претендуем на ваше состояние, — не волнуйтесь. Мы ненавидим и презираем вас всех. Нам ничего — слышите: ничего — от вас не нужно. Я выражаюсь ясно?

— Предельно ясно, — ответил красавец. Глаза его сузились от злости, но лицо осталось таким же неподвижным. — Я бы сказал, что вы вложили в свою речь долю драматизма.

— Думайте что хотите, — проговорила Сэнди тихо, — вы уже не сможете обидеть Эмиля, а я не позволю вам обижать Энн.

В его глазах Сэнди заметила ответную ненависть, но в тот же миг из-за двери, ведущей в одну из комнат, послышался слабый женский голос:

— Сэнди, кто там? Кто-то пришел?

— Все в порядке, дорогая. Я вернусь через минуту. До свиданья, мистер Шалье. — Она потянулась, чтобы закрыть входную дверь.

— Это ваше последнее слово? — Он стоял, не желая сдвинуться с места.

— Последнее, уверяю вас. — Сэнди подумала, что в жизни щеголя француза, пожалуй, это первый случай, когда ему предложили убираться вон. И кто? Маленькая, слабая женщина. От Энн Сэнди знала: Эмиль часто шутил на тему о том, что его старший брат Жак — партнер отца в огромном и процветающем винодельческом бизнесе — всегда пользовался успехом у женщин, их было у Жака столько, что он буквально не знал, куда их девать. — Однако я хотел поговорить о финансовом положении вашей сестры, — сказал Жак.

— Да, я понимаю, — ответила Сэнди презрительно, — для вашей семьи деньги — это все. Но не для нашей. У Энн есть дорогие воспоминания, а я… — Она не знала, что сказать дальше. — Впрочем, довольно. Вы выполнили обязательство перед вдовой вашего брата, вы сделали красивый жест, мистер Шалье, он успокоит вашу совесть. А теперь — уходите. Моя сестра несколько ночей не могла уснуть. Ей впервые это удалось, а вы…

— Послушайте, мисс… — начал Жак, но Сэнди проигнорировала его попытку узнать ее фамилию. Она снова выставила подбородок и в упор посмотрела в это смуглое высокомерное лицо. Выждав несколько секунд, он пожал плечами:

— Сон не такая уж проблема в наш век. Я думаю, врач уже выписал ей подходящие таблетки.

— Ей нельзя глотать таблетки, — начала Сэнди и в ужасе осеклась: она чуть не выдала того, о чем следовало молчать — учитывая его презрение и цинизм. — Уходите, прошу вас, — продолжала Сэнди. — Вы нам совершенно не нужны. В тот миг, когда она собиралась захлопнуть дверь, его большая нога проникла в щель, а широкое плечо задержало дверь.

— Не так лихо, мисс… — негромко сказал он, однако в голосе его был металл. — Кое-чего я так и не понял.

— Все яснее ясного, — ответила Сэнди тоже негромко и тоже враждебно. — Я не позволю вам расстраивать Энн. Оставьте нас в покое.

Ей пришлось замолчать, потому что дверь из спальни отворилась и на пороге возникла молоденькая женщина — она стояла, покачиваясь от слабости. Ее хрупкость подчеркивал большой, вздувшийся живот, но эта беременная женщина казалась скорее девочкой сейчас — бледной и растерянной… даже ребенком, с длинными белокурыми вьющимися волосами, с испуганными голубыми глазами. Ничего не понимая, она смотрела на высокого незнакомца в дверях.

— Не может быть, — прошептала она. — Сэнди, кто это? Нет, нет…

Энн потеряла сознание, и оба они бросились к ней в едином порыве: Жак на долю секунды опередил Сэнди, он успел подхватить Энн прежде, чем та рухнула на пол. Жак опустил Энн на ковер и встал рядом на колени.

— Вот что вы наделали, — прошипела Сэнди, она тоже опустилась рядом. Они смотрели друг другу в глаза поверх неподвижного тела Энн. — Черт вас принес именно сегодня… Вас не было даже на похоронах. Зачем же нужно было являться теперь?

— Она беременна, — заговорил Жак с таким удивлением, что акцент его снова усилился. — Ребенок — от Эмиля?

— А вы как думаете? — Сэнди задыхалась от ярости, и он захлопал глазами. — Конечно, от Эмиля! Эх вы, все эти Шалье…

• 1/37
• Следующая