Опоздавшая невеста - Хокинс Карен - Страница 39

• Предыдущая
• 39/71
• Следующая

Люсьен крепче взялся за весла. Ему надо было точно рассчитать. Он не хотел думать, что произойдет, если вода раздавит лодку о потолок пещеры.

Он провел ялик к расселине, сопротивляясь течению и стараясь удерживать лодку ровно. Затем, в тот момент, когда волна ударила в скалу, он мощным гребком направил лодку вниз. Маленький ялик нырнул в отверстие, а затем вынырнул на другой стороне. Его приветствовали мерцающие в небе звезды.

Люсьен выпрямился, налег покрепче на весла и начал грести изо всех сил. Он замерз, промок, выбился из сил, когда наконец вытащил лодчонку на берег и снова накрыл ветками.

Он решительно взял бочку понес его к плоскому камню у моря. Там поднял его над головой и бросил. Хлынул коньяк, а с ним, сверкая в темноте, выплеснулось и треклятое доказательство. Сердце Люсьена упало, когда он поднял двенадцать брошей и большое рубиновое ожерелье, мерцающее в тусклом свете, как черная кровь.

Стараясь не думать о значении своего открытия, он засунул драгоценности в карман, потом забрал Сатану и отправился обратно в Роузмонт.

Его мысли вертелись вокруг того факта, что Арабелла втянута в торговлю драгоценностями. Хотя он своими глазами видел доказательство, поверить в это не мог. Люсьен пустил Сатану галопом, как только они добрались до ровной дороги. Ему надо было увидеть Арабеллу. На этот раз он скажет ей правду.

Сделав последний поворот на подъездной дорожке, он увидел двух всадников, спешившихся у дверей. Люсьен узнал лошадь Харлбрука. Это действительно была лошадь упрямого лорда, значит, другая принадлежит констеблю.

Люсьен остановил Сатану. Во рту у него пересохло, стук сердца отдавался в ушах. У него оставался только один способ спасти Арабеллу. И все из-за ее проклятой гордости.

– Не смотри на меня так, – проворчала, вышагивая по ковру, Арабелла, обращаясь к капитану, который самодовольно улыбался ей со стены библиотеки. – Если кто и имеет право выглядеть самодовольным, так это Люсьен. Я почти отдалась ему вчера ночью.

Она провела рукой по глазам, словно желая стереть смущающие ее воспоминания. Она хотела, чтобы момент слабости, вызванный темнотой звездной ночи, никогда больше не повторился.

Самое худшее во всем то, что она не могла винить Люсьена: она сама была очень активным участником случившегося. Даже сейчас она ощущала страсть, пылавшую между ними, и невыносимо хотела опять чувствовать прикосновение его рук к своей обнаженной коже.

Так было всегда. Несмотря на разницу в их положении, физическое влечение между ними было сейчас такое же сильное, как и десять лет назад.

Как она посмотрит Люсьену в глаза после того, что произошло? Конечно, он доволен своим благородством, тем, что не стал заниматься с ней любовью.

– Чертовски добродетельный, – пробурчала она. Арабелла пристально посмотрела на портрет капитана:

– Может быть, тебя это возмутит, но было бы лучше, если бы он закончил то, что начал. По крайней мере я могла бы спокойно спать прошлую ночь, а не изнывать от желания, чтобы он... – Она замолчала, лицо и шея горели. Слава Богу, что ни тети Джейн, ни тети Эммы не было рядом и они не могли слышать это признание. От такой мысли они бы, наверное, разрыдались.

Арабелла скрестила руки на груди и снова начала вышагивать по комнате. Ей необходимо держаться твердо, потому что она единственная, для кого эти отношения серьезны. Для Люсьена Роузмонт и все, что связано с ней, минутное развлечение, и больше ничего. Как только потускнеет новизна, он уедет.

Единственная польза от прошлой ночи в том, что она заставила Арабеллу принять решение. Пора Люсьену убираться из Роузмонта, и если он не уедет по-хорошему, она попросит Лэма и Туэкса ему помочь. Она немного успокоилась, представив, как Люсьен разозлится, когда племянники Уилсона выставят его вон.

Пробили часы, напомнив, что уже поздно, и она, нахмурясь, обернулась. Люсьена не было дома с раннего утра, он не вернулся даже к обеду.

Отворилась дверь, и вошла миссис Гинвер. Она выглядела озабоченной.

– Извините за беспокойство, мисс, но здесь констебль. Он приехал вместе с лордом Харлбруком и настаивает на том, чтобы поговорить с вами.

Констебль и лорд Харлбрук. Арабелла разгладила юбку из набивного муслина, радуясь, что руки у нее не дрожат.

– Надеюсь, лорд Харлбрук не потерял очередную свинью.

Миссис Гинвер повеселела:

– Надеюсь, потерял. Проводить их сюда, мисс?

– Да, пожалуйста.

Экономка сделала небольшой реверанс. Арабелла попыталась успокоить бешеное биение сердца. Она знала, что дело не в потерянной свинье. Знала это с уверенностью, из-за которой не могла здраво мыслить. Ей следовало бояться разоблачения и ареста, но она могла думать только о том, что скажет Люсьен, когда узнает, что она всего-навсего обычная контрабандистка.

Она напряглась, к ней опять вернулась гордость. Кто он такой, чтобы ее судить? Она была уверена, что в своей подлой жизни он делал вещи похуже, чем продажа пары бочек нештемпелеванного коньяка.

Послышались тяжелые шаги лорда Харлбрука. Он вошел быстро, его маленькие глазки сразу оценивающе впились в нее. За ним шел констебль Роббинс.

– Лорд Харлбрук. Констебль Роббинс. – Она сделала быстрый реверанс. – Прошу вас садиться.

– У нас нет времени, мисс Хадли, – сказал констебль. – Хоть я и рад видеть, что вы прекрасно выглядите. Вы, конечно...

– Мы пришли по делу, – прервал его Харлбрук. – По важному делу.

Констебль бросил злой взгляд на лорда, потом снова повернулся к Арабелле:

– Извините за доставленные неудобства, но у меня очень неприятное дело, которое не терпит отлагательств.

Арабелла кивнула, с силой сжав за спиной руки.

– Надеюсь, никто не ранен?

– Нет-нет, – поспешно ответил констебль. – Ничего такого. Мы пришли, чтобы...

Отворилась дверь, и вошел Люсьен. К удивлению Арабеллы, он был одет в вечерний костюм, волосы зачесаны назад, свежий белый галстук завязан замысловатым узлом.

Он встретился с ней взглядом, и в тот же момент она поняла, что он все знает. Сердце ее сжалось еще сильнее. Как он узнал? «Господи, что он теперь обо мне думает?»

Ей хотелось объяснить ему, что она не виновата, что она была вынуждена сделать этот шаг, но он отвернулся и приветственно кивнул.

– Джентльмены. Надеюсь, не случилось ничего дурного?

– Вас это не касается, – отрезал Харлбрук, насупившись. – Мы пришли поговорить с мисс Хадли по личному делу.

Губы Люсьена изогнулись в презрительной улыбке.

– Что случилось, Харлбрук? Несварение желудка? Попробуйте индийскую соду. Говорят, удивительно хорошо помогает.

Харлбрук покраснел, но прежде чем он смог что-то выговорить, констеблю Роббинсу удалось отвесить неуклюжий поклон.

– Хорошо, что ваша светлость в добром расположении духа. Поскольку старого мистера Хадли больше нет с нами, да упокоит Господь его душу, а молодой мистер Хадли не в состоянии советовать мисс Хадли, может быть, вы выслушаете то, что мы хотим сказать.

– В этом нет необходимости, – сказал Харлбрук, чопорно застыв от возмущения. – Я сам дам совет мисс Хадли.

– Да, конечно, но, я думаю, мисс Хадли нужен кто-то еще, – сказал констебль Роббинс, бросив хмурый взгляд на Харлбрука, и повернулся к Арабелле: – Я принес вам плохую весть, мисс Хадли. Действительно плохую. У берега прошлой ночью видели корабль.

– Понимаю, – сказала Арабелла. – Он утонул? Люсьен подавил смешок. Она старается как можно больше усложнить им задачу. Вот это характер!

– Нет, он не утонул, – нетерпеливо сказал Харлбрук. – Он причалил в бухте Робин Гуда под покровом ночи и выгрузил большую партию контрабандных спиртных напитков. У нас есть доказательства, что часть товара получил кто-то из Роузмонта.

Арабелла вздернула брови, лицо ее стало холодным. Люсьену хотелось встать между ней и констеблем, чтобы защитить ее от вопросов, от наглости Харлбрука. Но она не оценила бы его вмешательство. Ему оставалось только засунуть руки в карманы, чтобы сдержать желание как следует ударить нахального лорда.

• Предыдущая
• 39/71
• Следующая