Психопат - Бруно Энтони - Страница 44

• Предыдущая
• 44/56
• Следующая

Он перешел улицу и приближался к «шевроле», на всякий случай озираясь по сторонам. Вряд ли за ним следят, но уверенным быть нельзя. В этой части квартала было темнее, и Сол пристально вглядывался в тени у погрузочных платформ, чтобы уловить вспышку выстрела и успеть броситься на мостовую.

Подойдя к машине, он с трудом разглядел лицо Чарльза. Должно быть, тот закрыл глаза, потому что на появление Сола не отреагировал. Запрокинутая голова его касалась подголовника. Прическа блондинки утопала в коленях у негра. Чарльз пребывал наверху блаженства.

Сол постучал по стеклу. Негритос подскочил:

– Какого...

– Успокойся, Чарльз. Это я.

Блондинка подняла голову и утерла рот тыльной стороной ладони. Чарльз опустил стекло.

– Напугал ты меня, Сол. Что тебе нужно?

Иммордино улыбнулся проститутке. Лицо у нее было грубоватое, но миловидное.

– Сол, я появлюсь через пять минут. Подожди где-нибудь...

– Открой, Чарльз. Тут холодно.

Сол указал на замок задней дверцы.

Чарльз попытался прикрыть свой болт полой пиджака, но не смог из-за его величины.

– Сол, ты же видишь, я занят. Прямо посреди...

Иммордино нагнулся и сунул лицо в окошко:

– Сам ведь просился в семью, так?

– Да, но...

– Теперь ты принят. Уже успел забыть, кто твой дон?

– Нет, Сол, я не забыл. Дон ты...

– Стало быть, помнишь. Хорошо. А раз я дон, что это значит?

– Это значит исполнять все, что ты велишь.

– Вот именно. Исполнять все, что я велю. А я велю открыть эту дверцу.

Сол указал на замок.

– Нет, нет, ма-лыш.

В голосе блондинки слышался сильный акцент. Она затараторила что-то невнятное. Не то по-польски, не то по-русски. Приподнялась, поправила волосы, и Сол увидел, что она поистине красавица. Почему Джуси заставляет ее работать на улице? Ей место в доме. Жаль. Красивая девочка.

– Ну, открывай же, Чарльз. Говорю тебе, я замерз.

Чарльз протянул назад руку и щелкнул замком.

Проститутка явно выражала недовольство. Сол догадался по ее интонации.

Он сел на заднее сиденье и захлопнул дверцу.

– Не обращай на меня внимания, милочка. Заканчивай свое дело. Я подожду.

– Сол, она не говорит по-английски.

– Как это не говорит?

Он же видел ее переговоры с Чарльзом.

– Знает только деньги.

Блондинка улыбнулась и кивнула:

– Да, день-ги. В рот – пятьдесят, трахаться – сто.

– Отлично, милочка. Теперь быстро заканчивай. Нам нужно поговорить о деле.

Блондинка выразила недоумение. Сол показал через сиденье на причиндалы Чарльза:

– Не смотри на меня. Смотри на него. Продолжай. Нагнись и делай то, что делала.

Она поняла. Голова ее опустилась на колени партнера. Чарльз кашлянул и заерзал. Нервно глянул в зеркальце заднего обзора. Сол слышал чмоканье блондинки, но звуки, издаваемые Чарльзом, мало походили на выражение удовольствия.

Блондинка опять затараторила. В голосе ее слышалось разочарование.

Сол подался вперед и глянул через спинку сиденья.

– Что случилось, сверхжеребец? Я думал, у негров не возникает проблем с мужской силой.

Чарльз пробормотал что-то под нос.

– Заплатил ты ей?

– Да.

– Тогда ступай отсюда, милочка. – Сол показал ей на улицу. – Он найдет тебя потом, когда будет в форме. Иди, иди.

Блондинка недоуменно воззрилась на него, но, когда Сол бросил ей двадцатку и открыл дверцу, поняла. Ее счастье, что она не говорит по-английски. Хотя проститутки обычно держат язык за зубами, а эта небось живет к тому же без документов. Беспокоиться из-за нее не стоит. Когда она закрыла дверцу снаружи, Сол еще раз обратил внимание на «фиговый лист» – червонный туз, прикрывающий детородное место. Нелепая штука.

После хлопка дверцы в тишине Сол услышал недовольное сопение Чарльза.

– Не злись на меня, ладно?

– Сол, у меня с ней все шло хорошо. Не мог подождать всего пять минут?

Иммордино откинулся на спинку сиденья:

– Чарльз, дон не ждет. Ни при каких обстоятельствах. Теперь ты человек чести. У тебя есть ответственность. Обязанности. Передо мной.

Чарльз обернулся и уставился на него:

– Да, обязанности есть, а денег нет. Сол, когда я увижу хоть какую-нибудь наличность?

– Чарльз, у тебя наглый язык. С доном так не разговаривают. Тебе надо еще многому научиться, приятель.

– Да, но как насчет...

– Тс-с-с. – Сол поднес палец к губам. – Никогда не заговаривай со мной о деньгах. Это непочтительно. Ты работаешь на меня, а я забочусь о тебе. Теперь я тебе почти что отец, понял? О некоторых вещах ты просто не должен меня спрашивать. Когда деньги появятся, ты их получишь. Это все, что тебе нужно знать.

Чарльз застегнул «молнию» на брюках, заправил рубашку. Он с трудом подавлял злость.

– Держи.

Сол полез в карман пиджака, достал «Браунинг-380». Швырнул на переднее сиденье, затем бросил туда и глушитель.

Чарльз хмуро посмотрел на оружие:

– Зачем? На кой черт мне эти штуки?

– Для тебя есть работа.

– Что?

– Никогда не произноси этого «что». Когда я велю тебе сделать работу, ты ничего не говоришь. Делаешь ее, и все.

Твое счастье, что я такой терпеливый. Понимаешь это, Чарльз? Будь твоим доном Мистретта, ты бы уже валялся лицом в грязи. Понятно?

– Да-да-да. Понятно.

– Теперь слушай. Надо убрать еще одного человека. Вакарини. Знаешь, кто это?

– Да, знаю. Джуси.

– Сделать это будет несложно. Меня только беспокоит, что случится потом.

—Как это понять, Сол?

– Я беспокоюсь об Эмерике. Да, кстати, ты не привез еще торазина?

– Нет, извини, опять забыл. Привезу на этой неделе. Не беспокойся. Не забуду.

– Черт возьми, Чарльз. Моя сестра еле справляется с ним. И говорить он стал слишком много. Нужны таблетки.

– Привезу. На этой неделе. Обещаю.

– Пожалуйста. Черт, я не хочу проснуться однажды утром и обнаружить сестру пригвожденной к стене. Так о чем я говорил? Ах да. Эмерик. После Джуси нужно убрать Эмерика. Оставлять его в живых рискованно. Знаешь, что произойдет, если он попадется полицейским? Его отвезут обратно в психушку. Что, если он начнет откровенничать с врачами? Он знает их, кое-кому верит. Что, если все разболтает? Что, если он помнит слишком многое о нас и Мистретте? Он может подставить нас. Я думаю, надо не отпускать его, а угробить, представив дело так, будто он покончил с собой. Что скажешь? Это совпадает с его психологическим портретом. Как по-твоему, он мог бы так поступить?

Чарльз пожал плечами:

– Не знаю. Он псих. Психи совершают самые дикие поступки. Да, конечно, он мог бы покончить с собой. Почему бы нет?

– Ну и отлично. Тогда мы его уберем. Сразу же после Вакарини.

– А как мы будем убирать Джуси?

– Найти его нетрудно. Об этом не беспокойся. Я звонил одному человеку из моей старой команды, его зовут Хитрюга Лу. Он узнает, где будет Джуси на этой неделе. Я тебе сообщу.

– Хочешь, чтобы убрал его я?

– А как же иначе?

– Один?

– Почему же нет? Это проблема?

Чарльз снова пожал плечами:

– Нет. Не проблема.

И взял глушитель.

– Я никогда не пользовался этой штукой. Как она присобачивается?

– Дай-ка сюда. – Сол забрал глушитель у Чарльза. – Давай пистолет. Покажу.

Чарльз передал и стал пристально следить через спинку сиденья.

– Видишь? Делается это так. Навинчиваешь его, и все. Только смотри, чтобы шел по резьбе. Если перекосишь, он взорвется у тебя в руке, когда нажмешь на спуск. Возьми и спрячь.

Сол снова отдал Чарльзу пистолет и глушитель.

Сидя за рулем, Чарльз принялся возиться с оружием. Солу было слышно, как он пытается навинтить глушитель.

– Сол, а тут нет никакой хитрости? У меня что-то не получается.

Сол усмехнулся. Конечно, не получается. Там нет резьбы.

Его рука скользнула за борт пиджака и легла на рукоятку другого «браунинга», из которого он убил Мистретту и Бартоло, из которого Чарльз стрелял в Тоцци. Снял большим пальцем его с предохранителя.

• Предыдущая
• 44/56
• Следующая