Россия - Век ХХ-й (Книга 2) - Кожинов Вадим Валерьянович - Страница 36

• Предыдущая
• 36/141
• Следующая

Однако тот факт, что эта доля была очень и очень значительной, явствует из своего рода эмоциональной "ноты", проходящей, все нарастая, через всю книгу генерала Гроссмана: "положение вследствие сильных потерь очень серьезное" (с. 30), "высокие потери" (с. 42), "тяжелейшие жертвы" (с. 47), "тяжелая борьба привела к большим потерям" (с. 60), "потери множились" (с. 71), "потери были высоки" (с. 75), "столь большие потери" (с. 80), "потери возрастали" (с. 81), "очень большие потери" (с. 85), "потери были очень тяжелы" (с. 86), "слишком велики были потери" (с. 87) и так до заключительного раздела книги, озаглавленного "Отход от Ржева". В нем сообщено, что 6 февраля 1943 года "Гитлер разрешил, наконец", (мы еще вернемся к этому невольно вырвавшемуся у генерала "наконец") оставить Ржев, который именно Гитлер 3 января 1942-го приказал оборонять "до последнего солдата". К вечеру 2 марта 1943 года враг покинул Ржев...

* * *

В широко распространенном представлении, согласно которому продолжавшееся почти 14 месяцев и приведшее к громадным нашим потерям противоборство под Ржевом было "бессмысленным", выражается в конечном счете глубокое непонимание хода великой войны. То, что происходило под Ржевом, сопоставляют (сознательно или бессознательно) с Московской битвой, завершившейся сокрушительным поражением врага. Но, как я стремился показать выше, это стало возможным потому, что дело шло о Москве. На Южном фронте враг вскоре же показал, что военное превосходство пока еще на его стороне...

Г. К. Жуков в 1965 году возмущался (кстати сказать, в беседе с упомянутой Еленой Ржевской) характерной для множества авторов сочинений о войне недооценкой вражеской армии: "Мы воевали против сильнейшей армии. Таких солдат и офицеров не было. И они ведь до последнего воевали..."121

"Лакировочная" литература о великой войне, едва ли ни господствовавшая до конца 1980-х годов (затем стала господствовать "очернительская", ничуть не менее далекая от истины) лишила многих людей объективных представлений о 1941 годе. Вот диалог военачальников, в который стоит серьезно вдуматься.

Начальник штаба 20-й армии полковник Л. М. Сандалов, который начал войну в Бресте и сыграл выдающуюся роль в Московской победе (27 декабря 1941-го он был произведен в генералы), вспоминал, как вечером 8 декабря 1941 года ему позвонил начальник Генерального штаба маршал Б. М. Шапошников:

"После моего доклада об обстановке он спросил:

Правда, что в Красной Поляне сдались в плен сразу одиннадцать немцев?

После моего утвердительного ответа он, как бы для себя, заметил:

Начали сдаваться в плен группами... Раньше этого не было"122.

При этом следует знать, что ранее, в течение 1941 года, оказались в плену сотни тысяч (!) наших солдат... И понять, что такое была эта война и какое превращение должно было совершиться ко времени Сталинградской победы, когда в плен сдались около 100 тысяч вражеских военнослужащих, включая генерал-фельдмаршала Паулюса...

И необходимой главой истории этой великой войны является противоборство под Ржевом - противоборство, в котором как бы устанавливается определенное равновесие сил и, затем, наше превосходство. Но эта глава, повторяю, слишком малоизвестна. А между тем имеется целый цикл замечательных сочинений об этом противоборстве, принадлежащих уже упоминавшейся участнице событий - Елене Ржевской.

До войны она была студенткой знаменитого ИФЛИ, добровольно вступила в армию, стала фронтовой переводчицей и с февраля 1942-го до марта 1943-го находилась под Ржевом, подчас в самом пекле боев.

Елена Ржевская начала воинский путь в разведотделах 30-й армии*, которая пришла под Ржев с последнего рубежа своего первоначального отступления от Смоленска - канала Москва-Волга в районе севернее города Дмитров. Под Ржевом эта армия играла одну из главных ролей. И непосредственно здесь, на фронте, Елена Ржевская начала делать разного рода записи, на основе которых к 1947 году сложились первые ее сочинения, появлявшиеся в печати с 1951 года. Она сумела без всяких прикрас, но и без какого-либо "очернительства" воссоздать то, что происходило под Ржевом, и всецело оправдала избранное ею литературное имя - "Ржевская"...

Сама военная профессия Елены Ржевской давала ей особенное преимущество: она постоянно общалась не только со своими солдатами, офицерами, генералами, а также жителями ржевских деревень, но и с пленными немцами. Кстати сказать, лучшее из ее сочинений - "Февраль кривые дороги" начинается с сообщения, перекликающегося с только что цитированным фрагментом воспоминаний Л. М. Сандалова. Восхищающее всех событие, имевшее место в феврале 1942 года вблизи Ржева: "Семнадцать немцев! Семнадцать пленных! Семнадцать фрицев во главе со своим обер-лейтенантом сдались в плен. Это известие носилось по улице..."123 И вот сцена допроса пленного:

"Савелов вводил немца.

Обер-лейтенант Тиль! - отчеканил немец, откинув назад белокурую голову.

Высокий, с непокрытыми волнистыми белокурыми волосами. Настоящий ариец... Он был очень красив и молод и весь непонятно свежий... Я заметила его ногти, выпуклые, с крупными лунками, тщательно обработанные, несмотря на тяжелый быт передовой, на все невзгоды Восточного фронта. И потихоньку убрала свои руки со стола.

Вы добровольно сдались в плен вместе с вашими солдатами?

Мы отражали атаки русских в течении двух часов. Когда стало ясно, что наши доты отрезаны, я отдал приказ кончить сопротивление и сдаться...

Это ведь во времена вашего Старого Фрица9 война велась на истощение противника... А сейчас, когда Гитлер ведет войну на истребление, попасть в плен...

В отношении Фридриха Великого это однобокое суждение,- сухо сказал обер-лейтенант.- Он предвосхитил тактику Наполеона, и он первый применил с великолепным успехом военные операции на уничтожение..."

Допрашивающей переводчице хочется сказать: "Прусская армия настаивает на приоритете в ведении войны на истребление? Что ж, пожалуйста". Но это "обвинение" явно не подействует на обер-лейтенанта. Он с трудом понимает, "чего я добиваюсь от него.

Война есть война,- сказал наконец".

Далее разведка пытается "использовать немца: подсоединиться к их рации, чтобы он своим немецким, неподдельным, офицерским голосом передавал им ложные команды и сведения". Но обер-лейтенант категорически отказывается, хотя офицер разведки уже расстегивает кобуру револьвера.

• Предыдущая
• 36/141
• Следующая