Россия - Век XX (Книга 1, Часть 2) - Кожинов Вадим Валерьянович - Страница 32

• Предыдущая
• 32/128
• Следующая

Уже хотя бы из этого ясно, то революционная власть (в отличие от власти 1891 года) не считала своим неукоснительным долгом принятие всех возможных - в том числе и рискованных для самой себя - мер ради спасения голодающих; ее гораздо более заботило сохранение так называемых завоеваний Революции...

По всей вероятности, найдутся оппоненты, которые возразят мне, что к жертвам Революции следует причислять не вообще всех погибших тогда людей, а только тех, кто были в прямом смысле слова убиты в боях или при подавлении бунтов. Но это едва ли сколько-нибудь оправданное ограничение. В таком случае и количество жертв войны 1941-1945 годов следует самым кардинальным образом ограничить, ибо погибшие непосредственно в боях составляют приблизительно треть человеческих потерь этих лет - о чем пойдет речь в дальнейшем, в главе, посвященной великой войне. Те, кто погибли в 1918-1922 годах от голода и разрухи и, шире, от самого "состояния мира" в эти тяжкие годы, с объективной точки зрения представляют собой жертвы Революции...

К сожалению, в литературе о Революции большое место занимают чисто "субъективистские" толкования. Со времени известного XX съезда партии все сводили к злодейской личной воле Сталина, а в последнее время достаточно широко распространилось аналогичное истолкование гибели людей в первые годы Революции, когда роль чудовищного злодея исполнял Ленин.

Характерный образец такого истолкования - книга Владимира Солоухина "При свете дня", изданная в 1992 году в Москве, но, как сообщается на последней ее странице, "при участии фирмы "Belka Trading Corporation" (США)". У нашего известнейшего писателя есть свои очень весомые заслуги, но все же не могу умолчать, что данная его книга отнюдь не несет в себе того "света", который обещает ее заглавие. "Методология", сконструированная в многочисленных сочинениях о Сталине, предстает здесь даже в утрированном виде. Так, "причина" коллективизации "освещена" здесь следующим образом: "Сталину, постоянно бегавшему и скрывавшемуся от полиции (до 1917 года. В.К.), в каждом бородатом мужике чудился враг, смертельный враг, готовый всякую минуту мгновенно кинуться ему под ноги... свалить на землю, скрутить и сдать потом в полицию... И... дорвавшись до власти, Сталин именно на мужике начал вымещать, пусть с опозданием, всю свою злобу и обиды..."98. Вот, оказывается, где корни трагедии 1929-1933 годов! Но в таком случае будет логичным сделать вывод, что виноваты сами "бородатые мужики": не сдавали бы в свое время смутьянов в полицию, и Сталин не устроил бы им коллективизацию...

Не менее "замечательно" предложенное в книге "При свете дня" объяснение гигантских жертв и бедствий первых послереволюционных лет: причина-де в том, что Россией правил "человек с больным, пораженным мозгом, а значит... и с больной психикой... с агрессивными наклонностями... По личным распоряжениям, по указаниям, приказам Ленина уничтожено несколько десятков миллионов россиян" (с 187 189 190).

Началось это уничтожение, утверждает В. Солоухин, уже в первые минуты власти Ленина-в ночь с 25 на 26 октября (7-8 ноября) 1917 года когда по приказу вождя в Зимнем дворце арестовали министров Временного правительства и, "не мешкая ни часу, ни дня, посадили их в баржу, а баржу потопили в Неве" (с. 161-162). Дело не только в том, что перед нами непонятно откуда взявшаяся выдумка; не менее прискорбно искажение картины реального бытия русских людей в революционную эпоху: потопили баржу - и дело с концом, между тем как и движение истории в целом, и судьбы отдельных людей являли собой исполненную прямо-таки невероятных поворотов и противоречий драму.

Ведь в действительности все пятнадцать арестованных в Зимнем дворце в 01.50-02.10 час. 26 октября (8 ноября) 1917 года министров Временного правительства (последнего его состава) были вскоре же освобождены, и большинство из них прожили долгую и по-своему содержательную жизнь. Так, министр исповеданий А. В. Карташев эмигрировал, был одним из наиболее выдающихся историков Православия и умер в 1960 году в Париже в возрасте 85 лет. А его коллега министр путей сообщения А. В. Ливеровский никуда не уехал, играл немалую роль в транспортных делах страны, в том числе в героическом строительстве "Дороги жизни" во время немецкой блокады Ленинграда, - города, где он и скончался уважаемым человеком в 1951 году в возрасте 84 лет.

Вообще же из пятнадцати арестованных 26 октября министров семь остались в России, а восемь эмигрировали. Живший во Франции военно-морской министр адмирал Д. Н. Вердеревский в 1945 году явился в посольство СССР, пил там за здоровье Сталина и даже успел стать гражданином СССР, хотя в 1946-м его постигла смерть (ему было 73 года). А исполнявший (в последние дни существования Временного правительства) обязанности военного министра генерал А. А. Маниковский не пожелал эмигрировать и стал - ни много ни мало - начальником снабжения Красной армии, правда, не надолго: в 1920 году он погиб в железнодорожной аварии.

Конечно, часть оставшихся в России министров не избежала репрессий, но умер насильственной смертью, насколько известно, только один из них министр земледелия С. Л. Маслов. До 1929 года он был видным деятелем российской кооперации ("Центросоюза"), а также преподавал в Московском университете и других высших учебных заведениях. В 1930-м его отправили в ссылку, в 1934-м он вернулся в Москву, но 20 июня 1938 года был расстрелян НКВД.

Словно ради некоей трагической симметрии казнь постигла также и одного из эмигрировавших - министра-председателя Экономического совета С. Н. Третьякова - внука одного из создателей галереи, С. М. Третьякова: в декабре 1943 года он был расстрелян (согласно другим сведениям, ему отсекли голову) немецкими нацистами как виднейший тогда агент советской (!) контрразведки в Париже (он стал им еще в 1929 году - как раз в тот момент, когда в Москве его коллегу Маслова отстранили от руководящей работы в кооперации).

Владимир Солоухин зачем-то решил мгновенно отправить на невское дно всех этих людей с их удивительными судьбами (я сказал о шести из пятнадцати министров, но и истории остальных достаточно яркие). Забегая вперед, отмечу, что судьбы народных комиссаров, сменивших в ночь на 26 октября министров Временного правительства, были гораздо более прискорбны: казнь постигла десять человек из пятнадцати (наркомов было столько же, сколько арестованных министров), к тому же из пяти умерших своей смертью трое "успели" скончаться раньше, чем над новыми властителями стал падать дамоклов меч Революции.

• Предыдущая
• 32/128
• Следующая