Кошки-мышки - Паттерсон Джеймс - Страница 5

• Предыдущая
• 5/75
• Следующая

Сонеджи снова повел окуляром, перемещая кружочек смерти, и остановился на целой группе типичных представителей среднего бизнеса в синих костюмах. Тупые бараны!

Вдруг в поле зрения его прицела вплыл папаша с сыном-подростком. Словно рука самого Господа вывела их на линию огня.

Гэри набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Он неоднократно прибегал к этому приему, тренируясь в лесах. Сколько раз Сонеджи представлял себе этот миг: выбранная абсолютно наугад, без видимых причин, жертва.

Медленно, очень медленно он потянул за спуск.

Его тело стало совершенно неподвижным, почти безжизненным. Он чувствовал, как едва заметно бьется пульс и сердце чуть быстрее начинает гнать кровь по жилам.

Звук выстрела был похож на треск рвущейся материи, и Гэри показалось, что он следует за устремившейся в вестибюль пулей. Перед стволом винтовки голубой спиралью взвился дымок. Прекрасное зрелище!

В прицел Сонеджи было хорошо видно, как голова тинэйджера брызнула во все стороны, как раздавленный плод. Красота! Настоящий взрыв во Вселенной, только в миниатюре. Разве не так?

Потом Сонеджи выстрелил еще раз, убив отца подростка прежде, чем тот успел осознать постигшее его горе. Ни любви, ни ненависти, ни жалости к жертвам Гэри не чувствовал. Он не дрогнул, не поморщился и даже не моргнул.

Теперь останавливаться или поворачивать назад было уже поздно.

Час пик! Восемь двадцать утра. Господи Всемогущий, только не это! Какой-то психопат начал бойню прямо на главном вокзале столицы.

Я и Сэмпсон и бежали по переулкам, забитым автомобилями до отказа, параллельно Массачусетс-авеню. Казалось, пробка протянулась по всей улице. Когда сомневаешься, как поступить, всегда беги что есть мочи. Таков принцип старого Иностранного Легиона.

Водители грузовиков и легковушек в отчаянии сигналили не переставая. Пешеходы визжали и разбегались подальше от вокзала. Повсюду были видны уже прибывшие на место происшествия полицейские машины.

Впереди, недалеко от Северной стороны Капитолия, я уже увидел внушительное гранитное здание терминала Юнион Стейшн с его многочисленными пристройками и новшествами. Все вокруг казалось мрачным и угрюмым, кроме, разве что, травы, которая сегодня выглядела даже зеленее обычного.

Сэмпсон и я вихрем промчались мимо здания суда Тэргуда Маршалла. Отсюда уже были слышны выстрелы, доносившиеся из здания вокзала. Они показались немного приглушенными из-за толстых каменных стен Юнион Стейшн.

– По-моему, черт возьми, все это происходит на самом деле, – проговорил Сэмпсон, бежавший бок о бок со мной. – Он здесь. Лично я в этом больше не сомневаюсь.

Я знал об этом не хуже своего напарника. Минут за десять до этого момента на моем рабочем столе зазвонил телефон. Я поднял трубку, одновременно отвлекшись на Другое важное сообщение: послание от Кайла Крейга из ФБР. Я просматривал факс, пришедший от Кайла, в котором он просил меня о помощи в серьезном деле мистера Смита, и хотел, чтобы я встретился с агентом Томасом Пирсом. На этот раз я не мог помочь Кайлу. У меня накопилась масса неотложных дел, и я не хотел начинать охоту на такую серьезную задницу, как мистер Смит. Кроме того, я подумывал о том, чтобы поменять работу. Голос в телефонной трубке я узнал сразу:

– Доктор Кросс, говорит Гэри Сонеджи. Это действительно я, и звоню вам с Юнион Стейшн. Я находился проездом в Вашингтоне, и мне показалось, что вы захотите со мной увидеться. Однако вам придется поспешить. А еще лучше, мчаться во весь дух, чтобы не упустить редкого зрелища.

Затем в трубке наступила тишина. Сонеджи любил оставлять последнее слово за собой.

И вот теперь мы с Сэмпсоном устраивали спринт по Массачусетс-авеню. Надо заметить, что мы передвигались куда быстрее транспорта. Хорошо, что я бросил свою машину на углу Третьей улицы.

Поверх спортивных рубашек мы нацепили бронежилеты и, следуя совету Сонеджи, действительно мчались во весь опор.

– Чем же, черт возьми, он там занимается? – сквозь стиснутые зубы бросил Джон. – Этот тип всегда был психопатом.

Мы уже находились в ярдах пятидесяти от входных дверей, из дерева и стекла, и навстречу нам продолжал вытекать людской поток.

– Он научился стрелять еще в детстве, – напомнил я Джону. – Практиковался в основном на мелких животных в пригороде Принстона. Потом снайперски укладывал в лесу крупную скотину, и никто не мог понять, чьих это рук дело. Сонеджи сам с гордостью рассказывал мне об этом в Лортонской тюрьме. Называл себя «убийцей домашних животных».

– По-моему, он распространил свое искусство на людей, – пробормотал Сэмпсон.

Мы пробежали по длинному пандусу, с которого можно было попасть в старинный терминал. Двигались мы со всей доступной скоростью, буквально сжигая подошвы ботинок. Казалось, со времени звонка Сонеджи прошла целая вечность.

В выстрелах наступила пауза, затем пальба возобновилась. Канонада стояла адская. Казалось, что внутри грохочет целая куча винтовок.

Частные автомобили и такси лихорадочно пытались убраться подальше от этого безумия. Пассажиры продолжали паническое бегство из здания вокзала, вопя и толкаясь. Мне ни разу до сих пор не приходилось сталкиваться с ситуацией, в которой действовал снайпер.

Конечно, живя в Вашингтоне, я сотни раз бывал на вокзале, но ничего подобного сегодняшнему мне переживать не доводилось.

– Можно подумать, он умышленно загнал себя в западню! За каким чертом ему это понадобилось? – удивлялся Джон, когда мы приблизились ко входу.

– Меня это тоже беспокоит, – кивнул я. Почему Гэри Сонеджи позвонил мне? Зачем ему понадобилось устраивать самому себе ловушку на Юнион Стейшн?

Сэмпсон и я проскользнули в вестибюль вокзала. Стрельба откуда-то сверху, скорее всего, с балкона, внезапно началась с новой силой. Мы одновременно залегли, распластавшись на полу.

Может быть, Сонеджи успел заметить наше появление?

Я держал голову как можно ниже, а глаза мои в это время шарили по великолепному вестибюлю вокзала. Я отчаянно пытался отыскать Сонеджи. Видит ли он меня сейчас? Одно из любимых выражений моей Бабули Наны почему-то засело у меня в голове: «Смерть – это своеобразная манера природы сказать: привет!»

Статуи римских легионеров, словно гигантские стражи, выстроились по стенам внушительного главного зала Юнион Стейшн. Когда-то, по политическим причинам, управа пенсильванской железной дороги потребовала, чтобы все легионеры были полностью одеты. Однако скульптор Луис Сен-Годен каким-то образом ухитрился в каждом третьем воине сохранить истинную красоту человеческого тела.

Я уже успел заметить неподвижно лежавших на полу людей. Очевидно, они были мертвы. Внутри у меня сразу же похолодело, сердце застучало быстрее. Одной из жертв оказался мальчишка-подросток в шортах, рядом с ним лежал его молодой отец. Они оба не подавали никаких признаков жизни.

Сотни пассажиров и служащих вокзала оказались отрезанными от внешнего мира, застряв в ресторанах, кафе и магазинах. Десятки перепуганных людей втиснулись в крохотную лавчонку, торгующую шоколадными батончиками «Годива», и в открытое кафе «Америка».

Стрельба вновь смолкла. Что же задумал Сонеджи? И где он спрятался? Это временное затишье казалось особенно пугающим и настораживающим. Здесь, на вокзале, должен царить непрекращающийся шум и гвалт. Кто-то, видимо перемещая стул, царапнул его ножкой по мраморному полу, и этот звук громким эхом пронесся под сводами.

Я показал свой значок детектива полицейскому, успевшему забаррикадироваться за перевернутым столиком летнего кафе. Пот градом струился по его лицу и стекал на жирную шею. Он тяжело дышал. Его стол находился всего в нескольких футах от одного из входов в передний вестибюль.

– С вами все в порядке? – поинтересовался я, когда мы с Сэмпсоном укрылись за его импровизированной баррикадой. Он кивнул, и что-то прорычал, но я ему не поверил. Глаза его округлились от страха. Было похоже, что бедняге, как и мне, тоже не доводилось сталкиваться со снайпером-убийцей.

• Предыдущая
• 5/75
• Следующая