Самоучитель по философии и психологии - - Страница 21

- И ты не устал сегодня?!

- Нет, потому что сегодня не я ворочал событиями, а события ворочали мною.

Твои события - имплантант?

Семен Семеныч в очередной раз, пребывая в полном отчаянии, мучился вопросом:

- Почему люди, которых я люблю, постоянно задают мне задачки, которые я не в силах разрешить? Мои дальние знакомые понятны мне в значительно большей степени…

Поразмыслив таким образом, он вывел закономерность: «Чем ближе - тем непонятнее». Опечалился и только было собирался застрелиться, как вдруг радостно рассмеялся. Он настолько восхищен был жизнью в эту минуту, что никогда более казусы его взаимоотношений с близкими людьми не подталкивали его к подобному поступку…

Так что же имеет большую цену?

А большую ценность?

Значимость?…

Истинность?…

Семен Семеныч тихонько-тихонько спрашивал свою любимую:

- Ты понимаешь, «зачем» я тебе нужен? Она молчала и смотрела куда-то в сторону…

- Я не знаю, «зачем», просто, когда я думаю, что тебя не будет… - ее глаза налились слезами, ее тонкие нежные губки словно бы от обиды подались вперед, дыхание перехватило…

- Лучше думай обо мне, пока я есть, - едва смог вымолвить Семен Семеныч, и они оба расплакались.

О чем думать?…

Семен Семеныч беседовал с профессором этики:

- Что самое важное в человеке? - спросил профессор Семен Семеныча.

- Добро, я думаю, - ответил Семен Семеныч.

- М-м-м… - промычал этик. - А самое пагубное, значит, в человеке - зло, - заключил он.

- А при чем тут зло? - удивился Семен Семеныч. - Не знаю такого…

- Ну как же, - настаивал этик, - это же парная добру этическая категория! Антоним!

- Ну, во-первых, добро - это вам не загнанная лошадь из двойной упряжи, нечего с ним никого хомутать. А во-вторых, я не понял, разве в вашей этике злу нашлось место? Чего в таком случае стоит эта ваша «этика»?!

- Тогда что такое это ваше «добро»?! - не выдержал, взбеленился и заскандалил этик.

- Ну… - разочарованно протянул Семен Семеныч. - Вы и этого не знаете? Знаете что, - нежно и с какой-то искоркой в глазах обратился к профессору Семен Семеныч, - выкиньте вы эту свою этику на свалку, ничего не потеряете, только приобретете! - сказал и улыбнулся.

Этика живет только в действии, не так ли?

Все почему-то думали, что Семен Семеныч приходит, чтобы уйти. А Семен Семеновичу и в голову не приходило увязывать столь разные разницы…

Кто выгнал Семен Семеныча?

Гамлет как-то встретился с Семен Семенычем. Они разговорились о флейте…

- Вообще-то я хочу умереть, - говорил Гамлет Семен Семенычу, - но когда мы разговариваем с вами о флейте - я, наоборот, хочу жить!

- Я, знаете ли, тоже хочу… застрелиться, - ответствовал Семен Семеныч, - но с вами забываю об этом.

- Не значит ли это, что две смерти рождают жизнь? - задумался Гамлет.

- Нет, это одна память рождает сразу две смерти…

Обрати внимание на то, как память рушит настоящее.

Вспоминаешь ли ты об одиночестве, когда тебе удается преодолеть его?

К чему я об этом спросил?…

Маленький мальчик смотрел на взрослых и думал:

«Странные они люди… Вот я: хочу - играю, хочу - не играю, и мне для этого даже игрушки не нужны. Или вот если я хочу, то пойду спать, а захочу - не буду спать, даже если они меня в постель положат… А что они? "Надо", "положено", "так делают", "правильно", "плохо". Тоскуют. А чего - сами не знают. Странные они люди…»

Когда так думал немощный Семен Семеныч - его называли безумным, а в лучшем случае просто «романтиком».

Что такое свобода?

Семен Семеныч был в океане и встретился там с дельфином. Этот зверь был красив и свободен. Встретившись, они плыли вместе - так они знакомились друг с другом, не говоря друг другу ни слова, в словах просто не было нужды. Они плыли бесцельно, наслаждаясь лишь движением и взаимностью. И время перестало существовать для них - а была лишь радость, блаженное спокойствие и красота…

То, что с ними произошло, никогда не будет отражено в словах.

Так Семен Семеныч научился любить…

Мы ведь постоянно ошибаемся насчет любви… Но там ли мы ищем ошибку?

Счастливый человек, счастливый настолько, насколько вообще можно быть счастливым, сказал как-то Семен Семенычу:

- Я, как птица, вырвался из клетки и забыл про нее!

- Значит, свобода - это не просто свобода, - это одна только свобода, - открыл в этот момент Семен Семеныч.

Тебя не смущают ратующие за свободу, но говорящие о зависимости?

Семен Семеныч мечтал быть большим и малым, сильным и слабым, помогать и чувствовать поддержку… Когда у него это получилось, он стал святым.

Ты думаешь, он ушел? Нет, он остался.

Она говорила Семен Семенычу:

- Пора!

Он отвечал ей:

- Я сам знаю, когда пора! За них обоих решила природа.

Какова человеческая жизнь?

Семен Семеныч плыл с аквалангом по океанским глубинам и увидел чудеснейшую, завораживающую игру огромных синих китов. Как же грациозно и нежно танцевала эта пара многотонных творений природы, создавая высокие и сильные волны!

И тут Семен Семеныч вспомнил умирающего малька, безжалостно выброшенного на берег такой вот волной…

Многие думают, что красота может убивать, но так ли это?…

Я думаю, что подобные размышления - это лишь попытка, причем абсурдная, спастись от собственных страхов.

Впрочем, это я думаю.

Как это ни парадоксально, но понятие «интеллектуал» так же удалено от понятия «интеллект», как Северный полюс от Южного, - они никогда не сойдутся! Любой официально признанный замер интеллекта (IQ) - представляет собой необходимость отгадывать задачку, загаданную каким-то академиком от психологии. Глупость! Конечно, при известной доле воображения можно представить себя Эдипом, разгадывающим тайны Сфинкса… Но, бог мой, как зануду от психологии уподобить крылатой деве с туловищем льва?! Чур меня, чур!

В том-то вся и штука, что «пробы» на интеллектуальность не существует, равно как и глупость замерить невозможно ни при каких обстоятельствах. И те и другие находят друг друга по какому-то «внутреннему чутью», особенно в этом преуспевают последние… Интеллектуал не разгадывает загаданные кем-то задачки, он видит задачки вокруг себя, находит, они бросаются ему в глаза. Это его собственные задачки… Он любит дать своей голове возможность размяться, он наслаждается этой возможностью. Он создает для себя эти возможности, наслаждаясь тем, как поставленный, обнаруженный им вопрос поддается раскрытию, тает, словно кусочек льда в теплой ладони, превращаясь в прозрачную каплю воды.

Интеллектуал безразличен в отношении содержания, вся эта бесконечная суета занимает его постольку-поскольку.* Истинный предмет его страсти - механизмы, структуры, системы, процессы - то, как организована вся эта майя. Впрочем, и все перечисленное имеет для него лишь проходящую ценность. Содержание для интеллектуала только средство, иногда. Он изучает тот остов, на котором зиждется это содержание, он подлинно озабочен лишь тем, что кроется за всем этим мракобесием. Он внимает тому, что скрыто за всей этой суетой, кружением форм, игрой содержаний, тому, что обладает подлинной ценностью. Он знает, что никогда не найдет это нечто, а если даже и смог бы найти, то не сможет ни вылущить, ни описать, ни представить, ни передать, ни употребить свою находку. Он знает…