Таинственная герцогиня - Монро Люси - Страница 9
- Предыдущая
- 9/66
- Следующая
Она разочарует Джареда точно так же, как разочаровала Kлерборна. Только ей будет намного больнее.
Клэрборн был настоящим. чудовищем, монстром в обличье джентльмена. После первых двух месяцев брака его мнение о ней перестало что-либо значить для Каланты, однако она подсознательно чувствовала, что с Джаредом все будет по-другому. Утрата его расположения приведет к таким душевным мукам, что она этого не перенесет.
А он обязательно будет ее презирать. Это неизбежно, как только он узнает правду о том, как виновата Каланта в смерти своей горничной.
Каланта сняла перчатку и сунула палец в почву в горшке. Немного суховата, и она полила розовый куст. Не в силах сосредоточиться этим утром на своих исследованиях, Каланта пришла в оранжерею в надежде выкинуть из головы мысли о Джареде, но ничего не получалось. Каждый очаровательный цветок напоминал о нем, может быть, потому, что он вчера вечером рассказал о своем розовом садике под открытым небом.
Как бы хотелось Каланте увидеть этот сад! Она не сомневалась, что он окажется таким же завораживающим, как и сам мужчина. Розы в Англии отнюдь не так популярны, как во Франции. По общим отзывам, у императрицы Жозефины была по-настоящему впечатляющая коллекция цветов, не имеющая себе равных в Европе. Теперь она пропала, а вместе с ней и все записи о почвах и о необычных кустах роз. Потрясающий сад остался только в памяти тех, кому довелось его увидеть.
Мать Каланты тоже выращивала розы, но только для того, чтобы пользоваться ими при изготовлении лекарств. Не в силах применить к прекрасным цветам такой чисто практический подход, Каланта выращивала их и для плодов, и для удовольствия. Хотелось бы ей понять, отчего интерес к аптекарской розе Джареда вызвал у него ту вспышку гнева. Это ее напугало – вот, собственно, и еще одно доказательство тому, что она должна преодолеть свою глупую тягу к виконту.
Дело не только в напугавшем ее гневе. Каланту задело, что он не обращал на нее никакого внимания, вернувшись на бал. Она несколько минут постояла в темноте после того, как он исчез, чтобы прийти в себя после его поцелуев и дождаться, когда со щек исчезнет обжигающий их румянец, и только потом вернулась в бальный зал. Он уже был там, разговаривал в дальнем углу со своими зятьями, лордом Эштоном и мистером Дрейком, и даже не посмотрел в ее сторону.
И хотя Каланта понимала – он не хотел давать почву для сплетен после того, как они вместе были в саду, ей очень хотелось взглянуть ему в глаза и увидеть, подействовали ли на него поцелуи так же сильно, как и на нее. Конечно, это ни к чему не приведет, но ей не хотелось думать, что чувства переполняли лишь ее одну.
Она хотела – нет, ей было необходимо, чтобы Джаред заверил ее в том, что ее развязное поведение не внушило ему отвращения.
Каланта полила малиновую китайскую розу, протянула руку и потрогала темно-красные лепестки. Небольшой куст прекрасно приспособился к горшку и оранжерейным условиям, и у нее было несколько таких кустов. Ей так нравилось, что в холодном климате они теряли свою выносливость. Каланта ощущала свое родство с этими красивыми цветами, которые не смогли бы выжить без ее постоянной заботы. И эти розы, и она сама внешне выглядели очаровательно, но по сути своей были мало приспособлены к жестокости жизни.
Каланта смотрела на роскошные лепестки, но видела образы вчерашнего вечера. Образы, одновременно восхищавшие ее и заставлявшие стыдиться.
Леди не приглашают джентльменов танцевать. Леди не сбегают на прогулку по темным аллеям сада и не позволяют джентльменам вольностей. Леди не позволяют мужчинам, с которыми только что познакомились, учить их целоваться. Леди вообще не допускают чувственных поцелуев, а она допустила. Она сделала все то, чего делать нельзя. Ангел, который на самом деле никакой не ангел, целовал мужчину самым чувственным образом…
Это воспоминание сумело пробудить в ней больше чувств, чем Каланта испытала за шесть долгих лет. Казалось, ее тело и сердце, иссохшие за долгую засуху, теперь жаждали возрождения, вызванного его прикосновениями. Эта жажда, вызванная поцелуем Джареда, очень коварна, и Каланта не должна ей уступать.
«Можно подумать, что у меня появится такая возможность», – подумала Каланта, поставив лейку и снова взяв ножницы.
Он сказал, что нанесет ей визит, но после того, как он полностью игнорировал ее вторую половину бала, Каланта не верила, что Джаред выполнит свое обещание. Нет сомнений, что он сожалеет об интимной сцене в саду. Мысль эта совсем ее расстроила, и Каланта отогнала ее, срезая несколько темно-красных цветков. Из этих красиво окрашенных лепестков получатся прекрасные сладости для детей викария.
– Ваша светлость, виконт Рейвенсвуд спрашивает, не окажете ли вы ему честь, приняв его в гостиной.
Каланта повернула голову, услышав четкие интонации своего старого дворецкого. Томас стоял, дожидаясь ее ответа, словно она могла велеть ему сообщить виконту, что ее нет дома. Вообще-то следовало бы. По очень многим причинам… чтобы пощадить свою гордость, чтобы защитить сердце, не дав ему снова начать чувствовать, чтобы не дать виконту возможности лучше узнать ее, чтобы избежать риска быть им очарованной.
– Пожалуйста, сервируйте чай в гостиной, Томас, – произнесла Каланта, протянув дворецкому корзинку и направившись к двери, которая вела из оранжереи в комнаты.
– Да, ваша светлость.
Томас был одним из немногих слуг, переехавших сюда из Клэрборн-Парка. Теперешний герцог, младший брат покойного мужа, намеревался уволить достойного слугу, переселив его в маленький коттедж и назначив скудную пенсию. Зная, что из своего жалованья Томас помогает внучке и трем ее детям, Каланта наняла его в качестве собственного дворецкого. Внучка жила в коттедже по соседству, и ее шумные дети приходили навестить деда по меньшей мере раз в неделю – к великому смятению старика, считавшего, что их шалости являются немалым испытанием для его достоинства.
Очевидно, можно забрать дворецкого из особняка герцога, но нельзя выдавить из слуги напыщенность и приверженность его устоям.
Услышав, как дворецкий негромко покашливает, Каланта остановилась:
– Да, Томас?
– Не могу ли я помочь вам вернуть передник горничной, наша светлость?
Взгляд Каланты упал на индийский ситец, прикрывавший светло-голубой муслин ее платья. О Боже, она и садовые перчатки до сих пор не сняла! Еще не увидела Джареда, а в голове уже полная сумятица!
Каланта быстро сняла передник и перчатки.
– Теперь я выгляжу прилично? – Томас не улыбнулся.
– Ваша светлость всегда выглядит прилично.
– Спасибо, Томас.
Дворецкий остался, чтобы позаботиться о переднике и перчатках, а Каланта направилась в гостиную, к ожидавшему ее мужчине.
Она стояла в дверях и смотрела, как Джаред беспокойно меряет шагами небольшую комнату. Томас настаивал на том, чтобы называть ее гостиной, но уж очень это роскошное название для такого маленького помещения. Джаред заполнял собой едва ли не всю полупустую комнату, и она казалась еще меньше, чем была на самом деле. Непринужденная грация его движений снова приковала Каланту к месту, и она никак не давала знать о своем присутствии до тех пор, пока Джаред не повернулся и не оказался лицом к двери.
Каланта заставила себя спокойно шагнуть ему навстречу.
Она остановилась и полуприсела в реверансе, нацепив на лицо маску застывшей вежливости – во всяком случае, она на это надеялась.
– Добрый день, милорд.
Джаред удивил ее, слегка поклонившись в ответ. Их краткое знакомство не давало повода ожидать от него привычных любезностей.
– Каланта.
Она указала на обитый розовой парчой диван подле камина и села на одно из парных кресел напротив.
– Не желаете присесть? Я попросила Томаса принести нам чаю.
Слышит ли он, как грохочет сердце у нее в груди? Руки Каланты на бледно-голубой юбке платья дрожали. Она спохватилась и сцепила пальцы, чтобы не выдать предательского беспокойства. Как странно! Обычно ей приходилось принуждать себя к движению – особенно если рядом находились джентльмены.
- Предыдущая
- 9/66
- Следующая
