Мужчины в ее жизни (Удержать мечту) - Брэдфорд Барбара Тейлор - Страница 26

• Предыдущая
• 26/72
• Следующая

– Хорошо. Я приеду к тебе около половины восьмого. До встречи. – Шейн повесил трубку так же быстро, как и его собеседница несколько минут назад.

Пола долго сидела, не отрывая взгляда от телефона. Почему-то у нее кружилась голова.

Шейн тяжело вздохнул и затушил сигарету, которую закурил перед тем, как позвонить Поле.

Затем он набрал номер маленького французского бистро, которое ему нравилось, и заказал столик на двоих на девять часов. Потом встал, поспешно спустил закатанные рукава рубашки, затянул потуже узел галстука и направился к гардеробу за пиджаком и пальто.

«Идиот, – ругал он себя. – Бросился плясать под ее дудку. Вмиг позабыл о своем твердом намерении не видеться с ней, и только потому, что в конце разговора услышал грусть в ее голосе». Грусть и разочарование. И одиночество. Горькое одиночество. Слишком долго он жил один, слишком хорошо было ему знакомо это состояние, чтобы не узнать его сразу же. Кроме того, он знал и понимал Полу лучше кого бы то ни было и всегда мог абсолютно точно угадать ее настроение, даже когда она пыталась скрыть свои чувства. Подобно своей бабушке, Пола отлично умела маскироваться и легко сбивала с толку любого. Но его она не обманет. Несколько минут назад она разыгрывала беспечность – он сразу это понял. Ее смех и легкомысленный тон были наигранными. Значит, его сестра все-таки права. Пола озабоченна, растерянна. Но в чем дело? Бизнес? Ее семейная жизнь? Нет, сюда он вторгаться не может.

Надев свой спортивного покроя пиджак, Шейн стащил с вешалки пальто и вышел из кабинета. Несколько секунд спустя он оказался на Парк-авеню и с облегчением отметил, что движение на улице не очень насыщенное. Шейн остановил такси, сказал шоферу адрес и, усевшись на заднее сиденье, полез в карман за сигаретами и зажигалкой.

Он закурил, и сардоническая улыбка тронула уголки его широкого кельтского рта. «Ты сам суешь голову в петлю, О'Нил, – сказал он себе. – Но ты знал об этом уже тогда, когда посылал ей цветы. Ты же ждал, что она позвонит, получив их. Не ври сам себе – ждал. Ты просто предоставил ей право подачи. Да, все верно – но только отчасти».

Сегодня днем, на пути в контору со строительной площадки, он заметил фиалки в витрине цветочного магазина и тут же вспомнил ее глаза. И потом, робко топчась у дверей магазина, не отводя взгляда от витрины, перенесся мыслями в прежние времена, в дом на берегу моря, и там, в сказочной вилле на скалистой вершине, была она… воплощение его юношеских мечтаний… нежная девушка с садовой тяпкой в руках…

Он открыл дверь и купил фиалки, зная, что они ей понравятся. Охваченный ностальгией, он забыл о всех своих колебаниях. Только позже Шейн принялся анализировать причины своего поступка.

«Да и черт с ним! Теперь уже поздно, – подумал он и нетерпеливым жестом загасил сигарету. – Я пригласил ее на обед. Надо выдержать. В конце концов, я взрослый мужчина и вполне способен совладать с такой ситуацией. Кроме того, речь шла всего лишь об обеде. Пустяки».

Минут десять спустя Шейн вылез из такси на углу Пятой авеню и Семьдесят седьмой улицы.

Первые три месяца своего пребывания в Нью-Йорке он жил в квартире Эммы, поэтому привратник сразу узнал его и, прежде чем позвонить в квартиру, поздоровался.

Поднимаясь в лифте на десятый этаж, Шейн почувствовал в груди тугой комок волнения. Или предвкушения? Он еще раз напомнил себе о необходимости быть с Полой настороже и, обуздав эмоции, изобразил на лице приятную, ни к чему не обязывающую улыбку. Перед дверью он заколебался на долю секунды, прежде чем нажать на кнопку звонка. Только он поднял руку, как дверь внезапно распахнулась и перед Шейном предстало милое ирландское лицо Энн Донован.

– Добрый вечер, мистер О'Нил, – проговорила она, посторонившись, чтобы впустить его внутрь. – Очень рада вас видеть. Мисс Пола ждет вас в кабинете.

И ошиблась. Пола уже шла навстречу ему через просторный холл с радостной улыбкой на лице.

Потрясение от встречи с ней было подобно удару в солнечное сплетение, а затем он почувствовал, как у него отнимаются ноги. Какое-то время он стоял как вкопанный, не в силах ни шевельнуться, ни произнести хоть слово. Однако быстро взял себя в руки и, еще шире улыбнувшись, шагнул навстречу хозяйке.

– Пола! – воскликнул он и сам удивился, что его голос звучит ровно и абсолютно естественно.

– Ты добрался в рекордно короткий срок, – заметила Пола. – Сейчас всего семь тридцать.

– Сегодня на улицах не очень много машин. – Он не сводил с нее глаз.

Пола ответила ему сияющим взглядом.

Шейн поцеловал ее в подставленную щеку и, взяв за руку, привлек к себе поближе, но тут же, словно обжегшись, отпустил, боясь даже мимолетного прикосновения.

Пола, глядя на него, рассмеялась.

– В чем дело? – спросил Шейн.

– Ты отпустил усы! – Склонив голову набок, она окинула его критическим взглядом.

– Ах да… – Его рука автоматически потянулась ко рту. – Ну конечно… Ты же их не видела.

– Как я могла их видеть? Мы же с апреля не виделись.

– Ну и как? Нравится?

– Да… Пожалуй, – протянула Пола и, взяв его под руку, повела в кабинет, не прекращая тараторить на ходу:

– Ты выглядишь великолепно. Боже, какой загар! А мне-то все уши прожужжали, как ты перенапрягаешься в Нью-Йорке. Держу пари, что на самом деле ты ведешь праздную жизнь на золотых песках Карибского моря.

– Да уж, конечно. У моего старика не забалуешься. Он обрадовался, когда Пола отпустила его руку и отошла в сторону. Она направилась к маленькому буфету у противоположной стены. Шейн стоял у журнального столика и наблюдал, как она бросает кусочки льда в бокал. Он отметил, что Пола налила виски и разбавила его содовой, не спросив, что он хочет выпить. Но какой смысл спрашивать? Она и так знает его любимый напиток. Ему на глаза попалась корзинка с фиалками. Шейн улыбнулся и вдруг заметил, что Пола уже рядом и протягивает ему бокал.

– А ты сама чего-нибудь выпьешь?

– Да, белого вина.

Пола села в кресло у камина и подняла бокал.

– За тебя, Шейн.

– И за тебя.

Он с облегчением уселся напротив нее. Шок и волнение от встречи никак не проходили, и он был настолько возбужден, что начал испытывать легкое чувство тревоги. «Осторожнее», – напомнил он себе и поставил бокал на столик, затем закурил сигарету, надеясь скрыть волнение. Затянувшись несколько раз, Шейн вдруг обнаружил, что от волнения не знает, о чем говорить. Он оглянулся вокруг, как всегда, восхищаясь элегантной комнатой. Ему здесь было уютно. Эмма выдержала интерьер в темно – и светло-зеленых тонах, с которыми отлично гармонировал цветастый ситец обивки диванов и стульев, а также антикварная английская мебель эпохи Регентства. Все вокруг напоминало ему о доме и пробуждало чувство ностальгии. Наконец он заговорил:

– Когда я жил здесь, я больше всего любил этот кабинет.

– Забавно. И я тоже. – Пола откинулась на спинку кресла и скрестила длинные ноги. – Он напоминает мне верхнюю гостиную на Пеннистоун-Ройял. Конечно, он меньше, но такой же уютный, теплый и обжитой.

– Да. – Шейн откашлялся. – Я заказал столик в «Le Veau d'Or». Ты там бывала?

– Нет, никогда.

– Думаю, тебе понравится. В первую очередь атмосфера. Это маленькое французское бистро, очень оживленное и веселое, и еда там тоже превосходная.

Как-то раз, когда Эмма и дед приехали в Нью-Йорк, я сводил их туда. Они остались довольны.

– Звучит заманчиво. Кстати, о наших стариках. Через несколько недель, по дороге в Англию, они должны заехать сюда. Ты вернешься вместе с ними домой? На Рождество?

– Боюсь, что нет, Пола. Отец хочет, чтобы на праздники я отправился на Барбадос. В отеле тогда наступает самое горячее время.

– Все будут очень огорчены, – заметила Пола. Время от времени она поглядывала на своего старинного приятеля, еще не привыкнув к его усам. Они несколько изменили его, он стал выглядеть старше своих двадцати восьми лет и еще красивее. Если такое, конечно, возможно. Он всегда привлекал к себе взгляды окружающих – высокий, ладно скроенный, смуглый, обаятельный.

• Предыдущая
• 26/72
• Следующая