Мужчины в ее жизни (Удержать мечту) - Брэдфорд Барбара Тейлор - Страница 42

• Предыдущая
• 42/72
• Следующая

– Будь добра, передай мне еще чашечку кофе.

– Сию секунду. – Пола налила кофе, добавила в него молока и сахару, отнесла чашечку к столу и задержалась в нерешительности. Потом медленно произнесла:

– Я не хочу критиковать Эмили – ты знаешь, как я ее люблю, но у нее какой-то заскок насчет случившегося в Ирландии. Если бы ты с ней побеседовала…

– Она уже говорила со мной, – перебила ее Эмма. – Я прочитала ей небольшую лекцию. Не думаю, чтобы она когда-нибудь снова подняла эту тему.

– Слава богу! – Пола обошла вокруг стола, крепко обняла Эмму и поцеловала ее в щеку. – Бабушка, дорогая, до чего же я рада, что ты вернулась. Я так по тебе скучала. Просто ужасно, когда тебя нет рядом. Эмма улыбнулась и похлопала ее по руке. – С тех пор как я сошла с трапа самолета, ты постоянно твердишь одно и то же, дорогая. Но слышать приятно. И мне тоже тебя не хватало – всех вас. Я получила огромное удовольствие, путешествуя по свету с Блэки. Видела много интересного. Наконец-то мне удалось развеяться. Блэки вел себя безупречно. И ухаживал за мной так, как никто не ухаживал за мной уже много лет, со дня смерти твоего дедушки. Но больше никаких заграничных вояжей.

В универмаг «Харт» Пола пошла пешком.

Стоял морозный денек. С неба валил густой снег, отражаясь от бесцветных облаков.

Но мысли Полы витали далеко отсюда. Она думала о Шейне. Она думала о нем постоянно. Он редко надолго покидал ее мысли. Сегодня было двадцатое декабря. Когда она разговаривала с ним вчера, он пообещал позвонить в семь по нью-йоркскому времени или в полдень по лондонскому. А затем сразу же собирался лететь на Барбадос, поскольку в отеле «Коралловая лагуна» наступал пик сезона.

Пола свернула в переулок, чтобы сократить дорогу. Она тихонько вздохнула. Несчастный случай с Джимом нарушил все их планы.

Но, кроме того, он ведь чуть не погиб, и все из-за собственной глупости.

Катастрофы можно было избежать. Но Джим проявил безрассудство. В глубине души Пола не слишком-то верила в его россказни о заглохшем двигателе. Он принимал таблетки от простуды, он выпил полбутылки вина; Пусть и не слишком пьяный и затормеженный от лекарств, он все равно находился не в том состоянии, чтобы управлять самолетом.

Когда в то роковое воскресенье она позвонила Шейну в Нью-Милфорд, он искренне ей посочувствовал. Однако Шейн понял ее двойственное положение и согласился с тем, чтобы ничего не предпринимать до тех пор, пока Джим не поправится. На прошедшей неделе они с Шейном строили совместные планы и перекроили каждый свой распорядок дня, подлаживаясь друг к другу. Они не могли долго не видеться.

В конце апреля Шейн вернется в Нью-Йорк. К тому времени Джим должен встать на ноги, и, как только Шейн уедет из Англии, Пола объявит мужу о своем решении. В мае она наконец расскажет обо всем бабушке и вместе с близнецами переедет в Пеннистоун-Ройял.

В мае. Это так не скоро! Впрочем, не так уж и долго. И в конце концов, у них с Шейном еще вся жизнь впереди.

Дождливым вечером в середине января Джим Фарли сидел в Персиковой гостиной, потягивал неразбавленную водку и разглядывал свою любимую картину кисти Сислея, обладать которой он давно мечтал. Он так ушел в себя, что не заметил, как в дверях появилась Эмма.

Она остановилась, глядя на него. С каждым днем она все больше беспокоилась за Джима и никак не могла избавиться от мысли, что на ее глазах происходит медленное, но неуклонное падение человека. За время ее путешествия и за последние шесть недель он совсем перестал походить на того привлекательного молодого редактора, которого она некогда взяла на работу. Неоднократно она пыталась поговорить с ним по душам, но ее слова, казалось, не затрагивали его. Джим продолжал катиться по наклонной.

Он постоянно пил. Через несколько дней после Рождества она крепко отругала его, и с тех пор Джим начал от нее прятаться. Однако Эмма знала, что он по-прежнему поглощает спиртное в огромных количествах – и днем, и ночью.

Эмма перебрала в уме всех членов его семьи. Все Фарли без исключения были пьяницами. Его прабабушка Адель, напившись до бесчувствия, свалилась с лестницы в Фарли-холле и сломала себе шею. Утром горничная Энни обнаружила тело хозяйки, лежащее посреди осколков разбитого бокала.

Эмма нахмурилась, думая со страхом, не передается ли алкоголизм по наследству. Джим еще не превратился в алкоголика, но она не сомневалась, что муж Полы твердо ступил на опасную дорожку. А тут еще и болеутоляющие таблетки. Она не слишком-то поверила его утверждениям, что он перестал их принимать. Однако Эмма ума не могла приложить, откуда он их берет. Когда она разглядывала его профиль и думала, как он хорош, даже несмотря на печать пьянства, привязанности к транквилизаторам и на следы перенесенной боли, ей в голову пришла фраза, сказанная недавно Блэки. В тот день они приехали посмотреть на его беговых лошадей. «Порода видна, но нет жизненной силы» – так охарактеризовал Блэки одного из своих рысаков. Очень точная фраза – решила Эмма. Хотя ей и не хотелось дурно думать о Джиме, ей становилось все более очевидным, что он слаб, что его характеру не хватает твердости. Но разве с самого начала она не подозревала этого?

Эмма откашлялась, весело поздоровалась с Джимом и решительно вошла в комнату.

Ее появление застало его врасплох. Он вздрогнул, быстро обернулся и приветствовал ее кривой улыбкой.

– Я как раз гадал, куда вы исчезли, – пояснил он с наигранной жизнерадостностью. – Я не ждал вас сейчас, но, надеюсь, вы не обидитесь. – Он взглянул на свой бокал. – Это первый сегодня, бабушка. «Явная ложь», – подумала Эмма, а вслух сказала:

– Меня задержал телефонный разговор, но теперь я с удовольствием выпью с тобой перед обедом. – Эмма налила себе бокал белого вина и продолжила:

– Мы только что беседовали с Дэзи. Она звонила из Шамони. Они очень жалеют, что тебя там нет. Дэвиду очень не хватает тебя на снежных склонах. – Она уселась у камина. – Ты же знаешь, Дэзи не большая любительница горных лыж, и Дэвид скучает по своему любимому напарнику. Ну ничего, на следующий год ты сможешь составить им компанию.

– Искренне на это надеюсь. – Джим чуть-чуть повел сломанным плечом и жалко улыбнулся. – Должен сказать, гораздо легче, когда рука на перевязи. А доктор Хэдли собирается снять у меня гипс с ноги завтра..

Эмма знала это, но изобразила удивление, не желая, чтобы он знал о ее регулярных беседах с семейным врачом относительно его состояния.

– Замечательная новость. Тебе надо немедленно заняться терапией, чтобы привести мышцы в норму.

– Сам жду не дождусь. – Он внимательно посмотрел на нее. – Пола вам сегодня не звонила из Нью-Йорка?

В глазах Эммы блеснули огоньки. – Нет. Но я и не ждала от нее звонка. Наверняка вчера она сказала тебе, что сегодня улетает в Техас по делам «Сайтекс».

– Ах да. Я и забыл.

Эмма не очень ему поверила, но не стала вдаваться в подробности.

– Эмили только что сообщила, что Уинстон все-таки придет к нам на обед. Я рада – общество мужчины тебя приободрит. Тебе, должно быть, очень скучно здесь, в окружении одних женщин.

Джим рассмеялся:

– Вы все очень внимательны ко мне, но я с радостью увижусь с Уинстоном, узнав от него, что происходит в мире. Я чувствую себя отрезанным от всего и очень устал от безделья. Надеюсь, я смогу вернуться в газету через пару недель. Как вы думаете?

Эмма решила, что это пойдет ему на пользу, и быстро сказала:

– Я всей душой за. Работа всегда лечила все мои болезни лучше любых лекарств. Джим прочистил горло.

– Кстати, о газетах. Я давно кое о чем хотел вас спросить.

– В чем дело, Джим?

После небольшого колебания он тихо произнес:

– В сентябре, после моего возвращения из Канады, у нас с Полой произошла небольшая ссора из-за Сэма Феллоуза и тех указаний, которые она дала ему в мое отсутствие – ну, знаете, по поводу недопущения в печать информации о смерти Мин.

• Предыдущая
• 42/72
• Следующая