Король-олень - Брэдли Мэрион Зиммер - Страница 6

• Предыдущая
• 6/70
• Следующая

— Не такого уж и неожиданного, — сказала Вивиана, слегка улыбнувшись, — раз я застаю тебя в лучшем наряде, а на столе нас ждут пиво, печеная рыба и медовый пирог. Тебя предупредили о нашем прибытии, и поскольку у тебя никогда не имелось ни малейшего проблеска Зрения, то мне остается лишь предположить, что тебя предупредил кто-то иной.

Она с усмешкой взглянула на Гвидиона, и Моргауза кивнула.

— Но он ничего мне не объяснил, лишь настоял, чтобы я приготовила все для празднества, — а я сочла это обычным детским капризом.

Когда Кевин принялся заворачивать арфу, Гвидион приблизился к его креслу и нерешительно спросил, протянув руку:

— Можно потрогать струны?

— Потрогай, — мягко отозвался Кевин, и Гвидион осторожно коснулся струн.

— Никогда не видел такой красивой арфы.

— И не увидишь. Думаю, второй такой не найти ни здесь, ни даже в Уэльсе, где есть целая школа бардов, — сказал Кевин. — Мою Леди подарил мне сам король, и я никогда с нею не расстаюсь. И, подобно многим женщинам, — добавил он, любезно поклонившись Вивиане, — с годами она становится все прекраснее.

— Жаль, что мой голос не становится прекраснее с возрастом, — добродушно откликнулась Вивиана. — Но, увы, Темная Матерь этого не желает. Лишь ее бессмертным детям дано с годами петь все прекраснее. Пусть Твоя Леди всегда поет так же чудно, как сейчас.

— А ты любишь музыку, мастер Гвидион? Умеешь ли ты играть на арфе?

— У меня нет арфы, и мне не на чем играть, — ответил Гвидион. — Наш единственный арфист — Колл, а его пальцы уже так одеревенели, что он редко касается струн. У нас вот уж два года не слышно музыки. Я, правда, иногда играю на маленькой свирели, а Аран — тот, что был волынщиком при войске Лота, — научил меня немного играть на дудке из лосиного рога… вон она висит. Он ушел с королем Лотом к горе Бадон — и не вернулся, как и Лот.

— Дай-ка мне эту дудку, — велел Кевин. Гвидион снял ее со стены и принес. Бард протер дудку полой одежды, продул от пыли, а затем поднес к губам, и его скрюченные пальцы коснулись прорезанных в роге отверстий. Он сыграл плясовую мелодию, потом отложил дудку со словами:

— В этом я неискусен — моим пальцам недостает проворства. Ну что ж, Гвидион, раз ты любишь музыку, на Авалоне тебе будет чему поучиться. Ну, а сейчас сыграй мне на этой дудке, а я послушаю.

У Гвидиона пересохло во рту — Моргауза поняла это по тому, как мальчик облизал губы, — но он взял дудку и осторожно подул в нее. Потом он заиграл медленную мелодию, и Кевин, послушав несколько мгновений, кивнул.

— Неплохо, — сказал он. — В конце концов, ты — сын Моргейны. Было бы странно, если б у тебя вовсе не имелось способностей к музыке. Возможно, мы сумеем многому тебя научить. Быть может, у тебя имеются задатки барда, но скорее — жреца или друида.

Гвидион, моргнув, едва не выронил дудку, но успел поймать ее в подол туники.

— Барда? О чем это ты? Объясни! Вивиана взглянула мальчику в глаза.

— Назначенный час пробил, Гвидион. Ты — друид по рождению и по обеим линиям принадлежишь к королевскому роду. Тебе передадут древние знания и тайную мудрость Авалона, чтобы тебе, когда придет твой день, под силу было нести дракона.

Гвидион сглотнул. Моргауза видела, как мальчик жадно впитывает услышанное. Она прекрасно понимала, что мысль о тайной мудрости будет для Гвидиона притягательнее всего, что только могли ему предложить.

— Вы сказали — королевского рода по обеим линиям… — запинаясь, пробормотал мальчик.

Ниниана хотела было ответить, но Вивиана едва заметно качнула головой, и Ниниана сказала лишь:

— Тебе все объяснят, когда настанет должный час, Гвидион. Если тебе суждено стать друидом, то первое, чему ты должен научиться, — это молчать и не задавать никаких вопросов.

Гвидион безмолвно уставился на девушку, и Моргауза подумала: «Гвидион, утративший дар речи, — да, такая картина стоит всех сегодняшних хлопот!» Впрочем, она не удивилась. Ниниана была красива — девушка поразительно походила на молодую Игрейну, или даже на молодую Моргаузу, только волосы у нее были не рыжие, а золотистые.

Вивиана негромко произнесла:

— Все, что я могу сказать тебе сейчас, так это то, что мать матери твоей матери была Владычицей Озера и происходила из рода жриц. В Игрейне и Моргаузе также течет кровь благородного Талиесина, — равно как и в тебе. В тебе слилась кровь многих королевских родов этих островов, сохранившаяся среди друидов, и если ты окажешься достоин, тебя ждет великая судьба. Но ты должен доказать, что достоин этого, ибо королевская кровь сама по себе еще не делает человека королем — нужно еще мужество, и мудрость, и прозорливость. Я так тебе скажу, Гвидион: тот, кто носит Дракона, может быть более подлинным королем, чем тот, кто сидит на троне, потому что трон можно заполучить силой оружия, или хитростью, или, как Лот, родившись в нужной постели, от нужного короля. Но Великого Дракона может носить лишь тот, кто заслужил это право собственными трудами, и не в одной лишь этой жизни, но и за прошлые. Знай, это великая тайна!

— Но я… я не понимаю! — сказал Гвидион.

— Конечно, не понимаешь! — отрезала Вивиана. — Я же сказала, это тайна, а мудрые друиды временами тратят несколько жизней, чтобы постичь даже менее сложные вещи. Я и не хотела, чтобы ты понял — но ты должен слушать, и слушаться, и учиться повиноваться.

Гвидион снова сглотнул и опустил голову. Моргауза увидела, как Ниниана улыбнулась ему, а он глубоко вздохнул, словно долго сдерживал дыхание и лишь сейчас позволил себе перевести дух, и молча уселся у ног девушки, не пытаясь ни объясниться, ни возразить. «Возможно, обучение у друидов — это как раз то, что ему нужно!» — подумала Моргауза.

— Так значит, вы приехали, чтобы сказать мне, что я достаточно долго воспитывала сына Моргейны и что настало время отвезти его на Авалон, дабы он изучил мудрость друидов. Но вы бы не отправились в столь долгий путь лишь ради этого — вы вполне могли бы прислать за мальчиком кого-нибудь из младших друидов. Я всегда знала, что не подобает сыну Моргейны провести всю свою жизнь среди пастухов и рыбаков. И где же еще его судьба, как не на Авалоне? Прошу вас, скажите мне все остальное — о да, за этим кроется что-то еще, я вижу это по вашим лицам.

Кевин открыл было рот, но тут Вивиана резко произнесла:

— С чего это вдруг я должна доверять тебе все свои мысли, Моргауза? Ты ведь только и смотришь, как бы все обернуть к собственной выгоде и выгоде твоих сыновей. Даже теперь Гавейн стоит рядом с троном Верховного короля не только в силу своего происхождения, но и потому, что король любит его. И я предвидела, еще когда Артур только женился на Гвенвифар, что у нее не будет детей. Но тогда мне подумалось, что она умрет родами, и я не захотела омрачать счастье Артура — я полагала, что впоследствии мы сможем подобрать ему более подходящую жену. Но я слишком долго медлила, а теперь он не отошлет ее прочь, несмотря на то, что она бесплодна, — и, как ты видишь, ничто больше не может воспрепятствовать продвижению твоих сыновей.

— Тебе не следует утверждать, что она бесплодна, Вивиана. — Лицо Кевина прорезали горькие складки. — Она забеременела незадолго до битвы у горы Бадон и проносила дитя пять месяцев — и вполне могла бы выносить его. Думаю, она скинула плод прежде времени из-за жары, из-за тесноты в замке, из-за постоянного страха перед саксами… и я полагаю, что именно жалость к ней заставила Артура предать Авалон и отречься от драконьего знамени.

— Но Гвенвифар причинила Артуру столь великий вред не только из-за своей бездетности, королева Моргауза, — сказала Ниниана. — Она — орудие в руках священников, а ее влияние на короля чрезвычайно велико. И если случится все же, что она сумеет родить ребенка и ребенок этот доживет до зрелых лет… Вот это будет хуже всего.

У Моргаузы перехватило дыхание.

— Гавейн…

— Гавейн — христианин, как и Артур, — отрезала Вивиана. — Он желает лишь одного — чтобы Артур был им доволен.

• Предыдущая
• 6/70
• Следующая