Тигр, светло горящий - Нортон Андрэ - Страница 83

• Предыдущая
• 83/100
• Следующая

– Наверное, нужно положить рубины вокруг него, – прошептала она Верит, – как расставляют свечи вокруг гроба.

– Хорошая мысль, – прошептала в ответ Верит. Она взяла пару рубинов, Эльфрида еще два, и они, преклонив колена в головах и в ногах Тома, положили там камни, затем положили руки на тело Тома.

И впервые со дня чуда Богиня вновь явила свою силу. Алые лучи ударили из рубинов, очертив тело квадратом. Рассеянное свечение поднялось вокруг шестерых, окутав их. Козима упала на колени рядом с Фиделисом и тоже положила руки на тело.

Похоже, Сердце именно этого и ждало. Из него ударили лучи и отразились от камней. Тело Тома и склонившиеся над ним оказались словно внутри огромного рубина. Свет становился все сильнее, слепя всех, собравшихся в Храме, но не отпуская их взглядов. Даже послушники, которые прежде не смотрели на Сердце, не могли отвести взора от этого зрелища. Краем глаза Эльфрида заметила двоих из них, которых время от времени встречала на молитве. Теперь они стояли, открыв рот, и не отводили глаз от происходящего. Она заставила себя снова сосредоточиться на самом неотложном. Тепло, исходившее от лучей, было просто невероятным – она чувствовала, как по ее телу заструился пот и волосы под покрывалом намокли. Свет был так ярок, что она опасалась, что больше не сможет видеть ничего в тусклом свете или в обычном дневном.

Том снова забился в их руках, из его груди вырвался странный звук – что-то среднее между визгом и плачем. Мерзкое ядовито-зеленое свечение окутало его тело там, где его не касались руки экзорцистов. Но чем бы оно ни было, оно отступало. Тень сжалась, словно бежала от их рук, оставшись лишь узкой полосой на горле Тома, хотя ощущения того, что она снова спрячется в теле Тома, уже не было. Нечто покидало его тело постепенно, его выдавливало из Тома, из этого мира туда, куда они не могли заглянуть, да и не хотели.

Жестокая судорога свела его тело, когда остатки Тьмы окончательно исчезли с громким хлопком и тонким, пронзительным воем, который исходил не от его губ.

Дыхание заклокотало в его горле, а потом он вдруг обмяк. Теперь он был по-настоящему мертв. Он лежал на полу перед алтарем, и на мраморные ступени скатились несколько капель крови из раны на груди.

Но лицо его светилось совершенным покоем, словно он прожил мирную долгую жизнь, пришедшую к достойному концу.

Но сила Сердца еще не иссякла.

Существо, появившееся над телом Тома, не было ангелом, поскольку у него явно были черты Тома Краснобая, и не было вокруг него ореола света, которое окружало этих посланцев небес. Но это уже не был человек.

«Свободен!» – прозвучал голос у нее в мозгу.

Она посмотрела на шестерых, окружавших тело, затем на сестер вокруг алтаря.

«Благодарю тебя!» – снова послышался тихий голос в голове Эльфриды, и она встретила его взгляд. Затем, уже громче, окинув взглядом всех собравшихся в Храме, он сказал: «Благодарю всех вас!»

Из розоватого света Сердца возникли четыре образа, светившиеся белым, и окружили Тома. Он улыбнулся им улыбкой, полной чистой радости, и у Эльфриды перехватило горло от чувств. Он протянул к ним руки, и они обхватили его крыльями ослепительно-белого света и скрыли от глаз Эльфриды. Вспышка – и все исчезло.

Ослепительный рубиновый свет поблек до бледно-розового, накрывая тело словно куполом.

В оглушительной тишине Козима поднялась с колен.

– Кончено. Идемте же, сестры и братья, воздадим последние почести душе отважного человека, верного слуги Сердца и сына Великой.

Сестры начали подниматься одна за другой. Все собравшиеся прошли по одному перед телом. Никто не сказал ни слова. Эльфриде казалось, что они просто не осмеливаются нарушить тишину.

Это заняло почти час, и Эльфрида с радостью заметила, что подозрительные послушники были потрясены до глубины души. Большинство сестер и послушниц плакали, некоторые молча, закрывая рот рукавом, чтобы сдержать рыдания. Она заметила, что Фиделис наблюдает за некоторыми членами своего Ордена, которые плакали от облегчения и радости. Наверное, подумала она, это те самые, кого он сравнивал с огурцами.

«Ну что ж, они окончательно пришли в себя. Я думаю, что все мы наконец очнулись».

Леопольд стоял у тела, словно гвардеец на королевских похоронах, Шелира же рыдала в голос. И Эльфрида увидела на ее лице искреннее раскаяние и вину, но помочь ничем не могла.

Когда процессия прошла мимо тела, Верит встала и велела оставить его здесь до завтра, чтобы его могли увидеть № простые горожане.

– Но его нужно хорошо охранять, чтобы на Храм не Напали еще раз, как во время отпевания вдовствующей королевы.

Сразу же вызвались несколько младших из разных Орденов, вооружившись церемониальными посохами, которые использовались в различных обрядах, таких, как при празднике урожая, первых плодов и благословении животных. Пусть посохи и были церемониальными, но Эльфриде раз приходилось такой держать в руках, и она знала, что он достаточно крепок и тяжел, как и настоящий посох.

Верит приказала ввиду тревожных обстоятельств добавить часы на исповедь сразу после заутрени.

– Чтобы мы все уверились в том, что мы едины и наши мнения.., не расходятся, – закончила она.

Эльфрида увидела, как некоторые сестры покраснели, кто-то прикусил губу, но больше ни у кого в глазах не было нетерпения или негодования, как в прошлые Дни.

Пока Верит назначала людей в исповедальни, Эльфрида заметила, что это были как раз те, кто считал, что у императора добрые намерения.

«Ну, через несколько часов они убедятся в обратном».

В первый раз после вторжения в Храме не было раскола. У Эльфриды словно тяжесть с плеч свалилась.

"Наконец-то мы едины! – подумала она, присоединяясь к хоралу. Но затем ей в голову пришла другая, более мрачная мысль:

– Боюсь, что все это ненадолго..."

Когда зазвонили к заутрене колокола Храма и ближних приходов, их крошечное воинство выступило в поход. Как же это было не похоже на официальные выезды королевы Лиданы в порт по делам в прежние годы! Она не сидела в королевской ладье, слушая пение гребцов. Ее нес дырявый, провонявший рыбой вихлявый ялик, хотя двое мужчин, которым поручила ее Старуха, вроде бы справлялись с ним.

Сначала они долго петляли между позеленевшими от времени толстыми сваями. Было темно, и лишь фонарь на носу разгонял мрак. Лидана поняла, что они плывут под сводами тайного канала, старого, как сам город. Наконец, они выплыли под низкое серое небо пасмурного дня. Мимо проплывали обломки, оставленные бурей. Приходилось отталкивать их багром. Над водой хрипло кричали чайки. Мужчины, покрякивая, гребли.

Они не пытались выйти на стремнину, а держались как можно ближе к левой стене канала, словно там можно было найти какое-то укрытие. Сейчас течение как раз шло по их стороне, толкая их вперед, так что грести почти не приходилось, оставалось только направлять лодку.

С моря дул холодный ветер. Лидана была рада, что перед выходом ей дали плащ. Поворачивая голову из стороны в сторону, она зорко наблюдала за тем, что творится по берегам канала. Обычно тут сновало множество судов, но сейчас мимо них проплыла всего одна баржа, да и то настолько залитая водой, что в любой момент могла перевернуться.

Все шло подозрительно легко. Или буря наделала таких разрушений, что враг на время утихомирился?

Лидана забеспокоилась. Попыталась справиться с собой. Все равно события ускорить не получится. Ей было необходимо хоть что-то сейчас делать. И она решила проверить то, что Старуха говорила ей о текучей воде.

Она поманила Скиту. Они сели рядом, так что вряд ли гребцы могли видеть, что они делают. Отколов брошь, она стиснула ее в руке и протянула ладонь Ските, и она тотчас же вцепилась в нее грязными пальцами. Хотя Лидана прежде никогда не привлекала свою служанку к таким делам, та тотчас поняла, чего от нее хотят.

Уставившись в рубин, она попыталась сначала увидеть лишь сам камень, а потом уже проникнуть взглядом внутрь, через него же – в чужие мысли.

• Предыдущая
• 83/100
• Следующая