Одна ночь со шпионом - Брэдли Селеста - Страница 14
- Предыдущая
- 14/62
- Следующая
Хотя… возможно, она намеренно поместила свое сокровище туда, где потенциальный похититель не стал бы его искать. О Боже, кроме коварства, эта женщина обладала еще и изощренным умом!
Он вошел в гостиную, в которой днем леди Барроуби принимала своих поклонников. Шкатулка стояла на краю стола, на ней лежали очки в изящной оправе. Сунув ключ в замочек, Маркус повернул его. Раздался щелчок, и крышка шкатулки приподнялась.
В ней, как и предполагал Маркус, лежали засушенные цветы, морская раковина, выцветшая ленточка и… еще один ключ. В отличие от первого он выглядел солидно. Это, по всей видимости, был ключ от комнаты. Где же находилась та дверь, которая вела в тайное помещение, закрытое не только для гостей, но и для слуг?
Это вряд ли могла быть спальня хозяина или хозяйки поместья.
Маркус задумчиво взглянул на ключ, лежавший у него на ладони, и тут его осенило. Улыбнувшись, он быстро вышел из гостиной.
Маркус долго поднимался по лестнице, стараясь, чтобы под его ногами не скрипели ступеньки. В доме, где было так много обитателей, малейший посторонний шум мог поднять переполох. Достигнув третьего этажа, Маркус двинулся по коридору в поисках нужной ему комнаты.
Помещение детской, в которую он вошел, было сильно запущено. Пустые полки для игрушек покрывал толстый слой пыли, постельное белье в колыбелях было несвежим. Леди Барроуби, по-видимому, не собиралась заводить детей.
В углу комнаты стоял маленький сундучок. Стараясь не оставлять следов на пыльном полу и предметах мебели, Маркус подошел к сундучку и опустился перед ним на колени. Замочная скважина на его крышке была крохотной. Маркус попробовал вставить в нее ключик, которым он открывал шкатулку в гостиной, и был вознагражден за свое усердие. Ключик подошел!
В сундучке он обнаружил несколько тетрадей в кожаных переплетах. Их обычно использовали для дневников и зарисовок. Интересно, о чем леди Барроуби вела записи? Открыв наугад одну из тетрадей, Маркус поднес ее к горевшей свече. Почерк хозяйки дома был очень четким.
«…он с яростной силой входил в меня, его ладони ритмично приподнимали и снова опускали мои бедра…»
Маркус от изумления едва не выронил тетрадь из рук.
– Что за черт? – пробормотал он.
Перед ним были дневниковые записи, но этот дневник оказался довольно странным. В нем страница за страницей описывались откровенные сексуальные сцены и эротические переживания. Маркус углубился в чтение. Постепенно его охватило возбуждение, дыхание участилось. Позабыв обо всем на свете, он упивался соблазнительными картинами неистовой страсти. Когда он заканчивал читать последнюю тетрадь, по его лицу заструился пот.
Чтобы в таком состоянии не заняться рукоблудием, надо бы, держа холодный компресс на затылке, сделать сотню отжиманий от пола.
Поглощенный эротическими фантазиями, Маркус позабыл о времени. Посторонний шум, донесшийся со двора, вернул его к действительности. Бросив взгляд в сторону окна, он ужаснулся. На улице уже светало. Быстро сунув недочитанную тетрадь в сундучок, где уже лежали остальные, он закрыл его и поднялся на ноги.
Единственное открытие, которое сделал Маркус, состояло в том, что у леди Барроуби отсутствовали целомудрие и понятие о супружеской верности. «Она не может вызывать никаких чувств, кроме отвращения», – подумал Маркус, но внутренний голос тут же задал ему каверзный вопрос: «Ты действительно так думаешь? А как же быть с твоим возбуждением? Или это тоже от отвращения?»
Маркус отогнал досужие мысли. Дело было вовсе не в том, что он возбудился. Главное, что ночной рейд в дом Барроуби не принес никаких результатов. Маркус, конечно, мог еще раз наведаться сюда, но ему казалось, что это ни к чему не приведет. Надо было начинать все сначала.
А сейчас следует поторапливаться. В окна уже стучалось утро.
Глава 5
В саду жарко, солнце ярко освещает лепестки и листья роз. Восхитительный сладкий аромат воспламеняет мои чувства, мое тело жаждет прикосновений возлюбленного. Он идет рядом со мной, и я вижу, что благоухание оказывает на него такое же воздействие. Он замедляет шаг и на ходу дотрагивается до нежных цветов, мимо которых мы проходим.
– Чашечки роз похожи на твое лоно, – хрипловатым голосом говорит он. – Они такие же нежные и шелковистые.
Он останавливается, и я, повернувшись, медленно возвращаюсь к нему. Я нарочно оделась так, чтобы возбудить его, и теперь вижу, что его взгляд прикован к моему декольте.
– Ты уверен в этом? – спрашиваю я. – Чтобы делать такие смелые сравнения, мне кажется, необходимо приобрести больше практического опыта.
Он смеется, и тембр его низкого, хрипловатого голоса соответствует пылкому выражению его глаз. Набрав в руку лепестков, он подбрасывает их вверх, и они падают на мою голову и плечи, словнорубиново-красный снег.
– Возможно, ты права. Мне не следовало прибегать к такому сравнению, не проверив еще раз на деле, соответствует ли оно действительности…
Он хватает меня за руку, и мы бежим к руинам античного храма, расположенным в глубине сада. Он втаскивает меня внутрь крохотного полуразрушенного здания через одно из арочных окон, и я вижу, что его пол усеян разноцветными лепестками. Мы падаем на мягкий ковер из лепестков.
– Моя богиня, – шепчет мой возлюбленный. – Моя Артемида, дивная охотница.
– Мой Адонис, – с улыбкой говорю я ему. – А теперь довольно нежностей. Нам предстоит провести важное исследование.
Он смеется и бросает лепестки мне в лицо.
– В таком случае умолкни и дай мужчине приступить к его нелегкой работе.
Я закрываю глаза и отдаюсь на волю чувств…
Джулия открыла глаза и увидела, что в спальне царит полумрак. В окне брезжил рассвет. Она тяжело вдохнула. Привычка рано вставать уже ни к чему.
В доме стояла мертвая тишина. Джулия могла бы поспать еще несколько часов, но сон неизменно уходил вместе с рассветом.
Когда-то эти предрассветные часы она проводила с Олдосом. Джулия вслух читала ему донесения и отчеты, а потом они обменивались мнениями и спорили. После первого удара, когда муж слег, эти часы обсуждений стали для Джулии любимым временем дня. Однако постепенно Олдос начал слабеть, он уже не мог сконцентрировать свое внимание и с трудом говорил.
Вскоре он вообще лишился дара речи, но по выражению его глаз Джулия видела, что Олдос все понимал. Некоторое время он подавал ей знаки движением руки.
Перед смертью Олдос уже плохо воспринимал окружающую действительность и почти не узнавал свою жену. Джулия понимала, что он не слышит ее, но все равно каждое утро садилась на стул рядом с его кроватью, приводила в порядок свои мысли и чувства и начинала говорить с ним о делах так, как будто он мог ответить ей.
Сейчас Джулия ощущала внутри ноющую пустоту. Ей не хватало Лисы, и она тяжело переживала свою утрату. Никто другой не был способен разделить с ней возложенную на нее ответственность. Джулии не у кого было больше спросить совета. Она не могла довериться ни слуге, ни родственнику, ни другу.
Теперь Джулия понимала, почему члены «Королевской четверки» с такой охотой заводили себе учеников. Какое это благо – иметь возможность говорить с кем-нибудь по душам! Она чувствовала, что постепенно может сойти с ума от одиночества.
Внезапно Джулия вспомнила о своих дневниках, которые вела несколько лет назад, и почему-то заволновалась. Честно говоря, она думала, что с подобными записями покончено навсегда. Но сейчас эротические фантазии с новой силой начали одолевать ее.
Джулия отдавала себе отчет в том, что всему виной был мистер Блайт-Гудмен. Он вполне способен соблазнить женщину, заставить ее сердце сладко сжиматься в предвкушении любовных ласк. Джулия не могла забыть зеленые, словно весенний лес, глаза Маркуса. Когда он смотрел на нее, они темнели от страсти, как грозовое небо.
- Предыдущая
- 14/62
- Следующая
