300-летняя Брачная ночь Атлантиды - Блаженный (Береславский) Иоанн - Страница 20

О Боже, какие брачные чертоги! Какая евангельская высота Премудрости!

Какая пронзительная музыка и даже симфония имен! Так и повторяешь в ночной молитвенной тиши: прекрасная Леда, дева Андромеда. Афина Паллада — Премудрость Божия. Гермес, вестник богов. Священная дева Даная. Сумма девственных агнцев Полидевк.

А имена, какие имена! Беллерофонт (прекрасноликий, бог всесовершенный свет), Персей (светлоокий)… И из преисподней три лютейших лютых страшилища страшных, три сестры-горгоны — Медуза, Стейно и Эвриала.

Души идут в царство Света, потому что пьют из световых раковин мирового океана. И идут в царство греха по вине грехоцентризма — из-за своей фиксации на греховной преисподней, достойной дьявола и проклятых сынов и дочерей его.

Высокая дева, светоцентрическая мудрость Атлантиды вела смертельную битву со жреческим грехоцентризмом. Черты его можно найти во времена упадка духовности в Ассирии, Египте, Вавилоне, в Афинах, Риме, Москве, Киеве — в какие угодно времена и где угодно.

Светлоликий Персей, сын Всевышнего, «свет от света», рождается в мрачном подземелье помыслов аргосского царька, в укрытии на руках своей девственной матери. Как Мелхиседек — без родословной, без прошлого — сходит он с неба в земной мрак. Так бы и провел он в страстноoй пещере с девой-матерью детство, юность и молодость, если бы не призвание к великим подвигам.

Персей, как и во многом подобный ему Беллерофонт, солнечно светел — олицетворение светоцентризма, светоцентрического пути к Всевышнему, венчаемому жемчужиной обожения.

Светильники, помазанники подобно Христу вести приходят в этот мир лютую брань с рептилиями с вытаращенными глазищами и с грехоцентрическими фарисеями, готовыми утащить мир вслед за собой в преисподнюю. Змеи эти пришли из ада, выдумали ад и желают увести в него две трети человечества.

Редко три сестры горгоны пребывают на земле. Большую часть проводят во мрачной ночи Аида под знаком бога смерти Таната.

Они — провозвестницы танатизма. В последние времена, в канун гибели цивилизации «последний кайф смерти», радость преисподней будет вершиной учения извращенцев и чудовищных перевертышей. Их кривые зеркала в последние времена будут направлены на одно: изуродовать как можно дальше творение, превратив его в обезьяну на человека, уродливую кошмарную безобразину.

Горгоны обитают там, где царит богиня ночи Нюкта и бог смерти Танат вместе со злобными мстительницами Эриниями. В запустении, в тенетах преисподней живут ужасные горгоны. Со своего серо-пустынного острова, где проводят они томительные ночи, восстанавливая силы в предвкушении будущих жертв, эти вампирши-амазонки с адского дна сходят под землю.

Медуза (единственная смертная из трех) символизирует в мистике Атлантиды и ее наследницы Древней Греции грехоцентризм богооставленного жречества — эту величайшую беду человечества, ведущую мир к погибели, запечатывающую Небеса.

Грехоцентрические «горгоны» выдумали свою православно-католическую преисподнюю и посылают туда души, фиксированные на грехе, как черви в яблоке. И птенцу в скорлупе невдомек, что есть мир помимо яйца. Как материалисту непонятно богатство духовных миров, так для грехоцентрика закрыта лествица обожения и полет в вышний мир. Одержимый безумной идеей, будто одним свечным покаянием может «спастись», стяжать дары Духа, уподобиться старцам и войти в небесную любовь, не подозревает он об универсальных законах Премудрости, о таинственных страстныoх помазаниях, о брачных одрах.

Победить горгон по-земному невозможно. Фундаменталистская гидра выступает во всеоружии. Истинные враги Всевышнего в настоящем веке не атеисты, грешники, преступники, не сыны Эдипа и Электры, а эти электрические демоны, притворяющиеся святыми, мафиозные жрецы, «ученые в религии». Их бог — бог смерти Танат, их богиня — мрачная Нюкта, ночь вечная, беспросветный мрак богоотсутствия. Создав свои химерические институты, они наводнили мир адовыми привидениями, задушили миллионы душ и заперли их в герметических камерах. Превратили светлый рай в богомерзкую пустыню.

Внешность горгон олицетворяет жреческую мафию времен Эхнатона и Христа.

Три эти старые карги обвиты вместо волос колючими ядовитыми змеями, с ядом Лернейской гидры в крови и чарующим взглядом, обращающим в камень всякого, кто посмеет заглянуть в их адовы глазища. Тела их покрыты блестящей и крепкой как сталь чешуей (крепость устоев, уставов и неколебимых догматов). Пронзить эту змееву металлическую чешую может только изогнутый меч Гермеса — меч Давида, меч Грааля. Отвратительные медные руки символизируют жертвенники, где эти жрецы царства смерти совершают таинства, проклиная вестников с Неба и настойчиво предвещая своим учением о «спасении» удел геенны огненной своим последователям, вдвое худшим чем они. Загребущая рука религиозной мафии выражается в острых стальных когтях на медных конечностях Горгон. На головах у них движутся агрессивные ядовитые змеи, готовые днем и ночью смертельно жалить (яд проклятия, обрушивающийся на вестников Всевышнего от змеева отребья). На их лицах как на фашистских касках торчат шпилями два клыка, острые как кинжалы. На всегда красных губах — запекшаяся кровь жертв.

Горгоны — вампиры. Горе человеку, встреченному ими. Злодейки медными руками разрывают его на части и впиваясь в него, пьют горячую кровь жертвы. Красные глазищи их злобно вращаются, исполненные ярости и ненависти столь невыносимо ужасной, что в камень превращается всякое существо, хотя бы однажды взглянувшее в них.

Дьявольский гипноз, распространяющийся от горгон и превращающий в камень все живое, связан еще и с безмолвным воплем. Эти чудища видят врагов во всем живом.

Так описывает институциональных «добреньких» и «сытеньких» рептилий древняя премудрость Атлантиды.

Невдомек религиозным медузам, стейно и эвриалам, что змеи кружатся вокруг их же голов и угрожают прежде всего самим страшилищам. Им бы осознать свое змеево происхождение и увидеть бесов в себе и в своих священнических институтах. Простить всех кающихся, оставить в покое мир и начать каяться самим.