Сердце рыцаря - Брэдшоу Джиллиан - Страница 15

• Предыдущая
• 15/84
• Следующая

Тиарнан постился, но все его мысли были обращены к Элин Комперской. Ему уже приходилось убивать людей, когда он участвовал в войнах герцога. Два разбойника не слишком тяготили его совесть, и он сожалел главным образом о том, что не убил третьего. Он очень надеялся снова встретиться с Эоном и прикончить его. Он попросил, чтобы монахи из монастыря Бонн-Фонтейна похоронили двух убитых, и оплатил заупокойную мессу и молитвы о них, но это было сделано скорее для того, чтобы умиротворить Жюдикеля, а не ради спасения их душ. Он предвидел, что Жюдикель будет им недоволен, и заранее смирился с яростным выговором отшельника и строгой епитимьей. Отчасти он был даже рад, что может исповедаться в двух убийствах. По крайней мере это отвлекло Жюдикеля от известия о его помолвке. Конечно, отшельник не считал ее грехом – но считал ошибкой.

Как счастлив был бы я пойти

Туда, где ждет меня любовь...

Тиарнана не оставлял образ танцующей Элин, и он шел по лесу с улыбкой. Она была прекрасна, да – но он любил ее не только за это. Она была открыта для радости, словно жизнь была новым шелковым платьем, которое ей только что подарили. Все ее радовало, все в ней было свежим, чистым, гармоничным.

Ах, долгим, долгим будет путь,

И будет крут, так крут подъем,

Но не присяду отдохнуть,

Чтоб нам скорее быть вдвоем.

Милее песни соловья,

Милее нежного цветка —

Милее всех любовь моя

И сладость на ее губах.

И все уже договорено: она выйдет за него замуж. Совсем скоро. И вежливость требовала, чтобы он сообщил об этом герцогу Хоэлу прежде, чем назначить дату свадьбы.

Ленное поместье Таленсак принадлежало Хоэлу – Тиарнан только управлял им. Его отец, дед и прадед управляли им до Тиарнана, и, Бог даст, его сыновья тоже будут им управлять – но только после того, как принесут клятву верности герцогу. После того как эта клятва принесена, герцог не имеет права отнять поместье – если только клятва не нарушена. Феодальный договор еще оставался чем-то неустоявшимся, однако основные принципы были известны четко. Тиарнан будет сражаться за герцога, если тот его призовет, будет повиноваться всем законным приказам и давать советы, если о них попросят. И из вежливости он будет сообщать герцогу о важных событиях – таких, как его женитьба. За это ему дается поместье и все, что к нему относится.

Выйдя из леса на главную дорогу, откуда видны были поля, Тиарнан на мгновение остановился, как делал это всегда. Плечи его невольно передернулись, эти места окутали его словно плащом. Поля уходили вниз, к небольшому ручью, который тек на север. Из центра лощины виднелась ветхая деревянная колокольня деревенского храма. Крытые соломой дома, казавшиеся из-за расстояния крошечными, тянулись вдоль дороги, и от некоторых к чистому утреннему небу поднимались струйки дыма. На дальнем берегу ручья, на насыпном холме стоял дом Тиарнана, обнесенный частоколом. Мельницы не было видно: она находилась выше по течению ручья, за его поворотом, но Тиарнану не нужно было ее видеть, чтобы знать о том, что она на месте. Таленсак был в полном порядке и безопасности. Он снова двинулся вперед уверенным шагом человека, который всем доволен. Дом. Он здесь родился, он прозывался по нему – он был его частью. За предыдущие два дня он прошел шестьдесят с лишним миль и теперь чувствовал усталость – приятную усталость – и предвкушал приятный домашний отдых.

Первый дом в деревне принадлежал кузнецу Глевиану. Рядом находился колодец, потому что ковка металла требовала воды, и Тиарнан остановился, чтобы напиться. Он снял деревянную крышку и опустил ведро, которое всегда стояло рядом с колодцем. Пока он поднимал его наверх, хозяйка дома, услышавшая стук колодезной крышки, вышла из дома, вытирая руки о передник.

– Мои приветствия, маштьерн, – сказала она, увидев Тиар нана.

Таленсак называл своего владетеля старинным именованием «маштьерн». Это было не совсем правильно: маштьерны были должностными лицами, исправлявшими правосудие в бретонских деревнях, и их.сменили феодалы. Однако деревня все равно называла его маштьерном.

– Мои приветствия, Юдит, дочь Конуола, – отозвался Тиарнан, приветственно приподнимая ведро, прежде чем начать пить.

Юдит осталась стоять в дверях, нервно вытирая руки о передник. Тиарнан напился, поставил ведро и закрыл колодец крышкой.

– Жаркий выдался денек, – радостно сказала Юдит. Тиарнан кивнул, гадая, что же случилось в его отсутствие.

Ей явно хотелось что-то ему сказать.

– В деревне все было хорошо? – спросил он, приходя ей на помощь.

Юдит с облегчением воздела руки:

– Ох, маштьерн, мой брат Юстин...

– Что он на этот раз наделал? – обреченно проговорил Тиарнан, чувствуя, как его покидает умиротворение.

Брат Юдит, Юстин, которого прозвали Юстин Браз, то есть Юстин Малыш, за его громадные размеры, был деревенским смутьяном. Этот крупнокостный молодой мужчина с копной песочного цвета волос и сломанным носом имел привычку затевать драки в пивных и ухлестывать за девицами, которые для того не подходили. В своей последней выходке он, похоже, объединил обе эти склонности, затащив в пивную сестру вольного жителя соседнего местечка Монфор, а потом подравшись с ее негодующим братом. У брата были сломаны челюсть и ключица, а владелец пивной, пытавшийся остановить драку, получил синяки, две разбитые бочки пива и сломанную ставню. Управляющий Монфором явился в Таленсак жаловаться, и Юстина посадили в колодки.

– Но это была не его вина! – заявила Юдит, не столько из убежденности, сколько из верности брату. – Драку начал тот парень.

– Юстин еще не участвовал ни в одной драке, которую бы начал не он сам, – ответил Тиарнан. – Значит, Кенмаркок посадил его в колодки?

Кенмаркок был управляющим Тиарнана, который занимался делами поместья в его отсутствие.

– Да, маштьерн, – подтвердила Юдит, прекращая уверения в невиновности брата, поскольку верила в нее не больше своего господина. – Это было вчера днем. И управляющий Монфором хочет, чтобы его выпороли. И он говорит, что Юстин должен уплатить за убытки пивной, а вдобавок – штраф.

Тиарнан вздохнул. В Таленсаке никого не пороли. Здесь не было даже специального столба, к которому приковывали наказуемых. Мелкие проступки, вроде перестановки межевых камней или кражи чужого хвороста, наказывались штрафами и колодками. Браконьера или вора могли прогнать по церковному двору ореховыми розгами, а потом оштрафовать и посадить в колодки. Но с другой стороны, владетель Монфора был человеком влиятельным, имевшим в своем управлении немало поместий, и он не потерпит, чтобы его людям и имуществу наносился ущерб. Если он всерьез рассердится, то может отправить в Таленсак отряд, приказав своим людям схватить Юстина и выпороть. Мелкие войны между поместьями начинались и по более незначительным поводам. Тиарнан гневно пожелал, чтобы Юстин наконец научился вести себя как подобает.

– Беги в лисе и позови Кенмаркока.

Юдит подобрала юбки и побежала по грязной дороге искать Кенмаркока в господском доме, который в деревне называли «лисс». Тиарнан последовал за ней своим привычным быстрым шагом. Кузнец Глевиан, работавший в огороде, с опозданием устремился за ними, вместе с еще несколькими мужчинами, видевшими с полей приближение Тиарнана и заинтересовавшимися его намерениями. Женщины, прявшие у открытых дверей, работавшие на кухне или в огороде, поспешно присоединялись к ним. Несколько ребятишек прибежали, сообщая Тиарнану, что Юстин Браз сидит в колодках за то, что разгромил пивную в Монфоре.

– Знаю! – отозвался Тиарнан.

Он не останавливался, пока не дошел до центра деревни, где на траве перед церковью стояли колодки. Дальше дорога пересекала ручей по низкому деревянному мосту и вела к воротам лисса.

• Предыдущая
• 15/84
• Следующая