Джинго - Брэнд Макс - Страница 25

• Предыдущая
• 25/29
• Следующая

— Ясно, — кивнул Бойд, — но предположим, этот тип вытащит руки из наручников. Я о таком слышал.

— Ты слышал о людях, которые могут сделать свои ладони тоньше запястья? Впрочем, я тоже о таком слышал, — согласился Рэнкин. — Но не такие ладони, как у Джинго — широкие и крепкие. Джинго, ты встречал когда-нибудь взрослого мужчину, который мог бы таким способом скинуть наручники?

— Одного, — ответил юноша после недолгого раздумья.

— Вот так-то! И может, он один-единственный в мире, — заключил вожак. — Но вы, ребята, продолжайте следить за ним. Чем больше будете нервничать, тем лучше будете его стеречь. Мы не можем закончить работу сейчас.

— Почему? — полюбопытствовал Оливер.

— Потому что наш босс хочет лично при этом присутствовать, — пояснил Джейк. — Не забывайте, это Уилер Бент хочет, чтобы ребят убрали. И платит хорошие деньги, чтобы увидеть все представление. А если мы разделаемся с этой парочкой до его прихода, он может просто сказать, что мы отпустили их где-то в холмах. Нет, надо ждать!

Бойд что-то проворчал. Вытащив кольт, он положил его на колено, направив прямо на Джинго, и изрек:

— Ладно, будем держать тебя здесь, пока не появится босс. Но если хоть раз дернешься, Бент увидит тебя уже мертвым, а не живым. Ясно?

— Твой намек понял, — улыбнулся Джинго и, посмотрев на Парсона, заметил, что его плечи медленно двигаются вверх-вниз одновременно с локтями. Сначала он удивился, решив, что это от волнения, но равномерность движений убедила в том, что за этим что-то кроется.

И внезапно все понял!

Верзила неспроста облокотился спиной на острый кусок скалы. Он хотел использовать его как пилу, чтобы перетереть веревки, связывавшие руки!

Тем временем в доме Тиррела ощущалась какая-то напряженность. Судья рассказывал о своей молодости, о том, как десять лет снабжал деньгами, продуктами и снаряжением одного угрюмого старого старателя, который в итоге не принес ему ни единого пенни дохода.

— Все равно я в него верил, — говорил Тиррел. — Он был настоящий геолог. Добросовестный терпеливый работник. Но в конце концов мое терпение лопнуло. Сообщил ему, что снабжаю его в последний раз. Старатель ушел, а через месяц вернулся, образно говоря, с прииском «Полярная звезда». Я сначала подумал, что просто повезло. Но впоследствии узнал правду. Старик откопал эту жилу уже на второй год, как начал работать на меня. Но молчал, пока мог вытягивать из меня деньги, продукты и снаряжение. Почему? Да потому что на самом деле золото ему было совсем не нужно. Просто нравилось искать его, бродить в одиночку по холмам. Когда признался в этом, сообщил, что никогда еще не встречал старателя, который, открыв богатую жилу, был бы потом счастлив. Дальше этот человек делал столько денег, что они отравляли всю его жизнь. Уверял, что от такого золотого яда умерло большинство добытчиков.

Я выкачал из «Полярной звезды» столько, что доля этого геолога сделала его настоящим богачом. Но он все равно был мрачен и все время чего-то ждал. В конце концов какая-то женщина поймала его на крючок, вышла за него замуж и превратила его жизнь в такой ад, что он отдал ей все, лишь бы получить развод.

Три года спустя снова был без гроша и счастлив, мотаясь на ослике по горам в поисках очередной жилы. Правда, больше ничего не нашел. Я платил ему пенсию. И он был доволен, считая себя единственным человеком в мире, которому удалось вылечиться от золотой лихорадки.

Уилер Бент легко и весело смеялся над этой историей, но девушка никак не реагировала. Она сидела в кресле у огня, и взгляд ее блуждал где-то далеко.

Время от времени, прищурившись, девушка внимательно посматривала на красивое лицо и золотистые усики молодого человека.

Уилер изменился. Это был не тот юноша, которого она так хорошо знала раньше. В нем чувствовалось с трудом сдерживаемое нетерпение, какое-то возбуждение. Он разговаривал легко и небрежно, но весь его облик говорил о том, что ему невтерпеж, когда поднимется занавес.

Судья неожиданно подошел к дочери и встал рядом, сцепив руки за спиной, слегка покачиваясь.

— А теперь скажи мне, Джиния, — обратился он к ней. — В чем дело?

Девушка покачала головой.

— Это из-за Джинго? — настаивал Тиррел.

— Да, — призналась она и заметила, как Уилер слегка вздрогнул.

Наверное, это было не столь уж удивительно. Ведь фактически они с Бентом были все равно что помолвлены. Понятно, что ему неприятно было услышать такое признание. Но сейчас перед ней стоял чужой человек. И чем-то очень ей неприятный.

— Расскажи мне, о чем ты думаешь? — попросил отец.

— Не могу.

— Почему?

— Я, скорее, не думаю, я чувствую, — объяснила дочь.

— И что ты чувствуешь?

— По-моему, что-то случилось.

— С Джинго?

— Да.

— Может быть, и случилось. Наверное, скачет, чтобы сломать себе шею, — гневно высказался судья. — Дорогая, ты увлеклась романтичным никчемным бродягой, через месяц будешь смеяться при воспоминании о нем.

— Прошу меня извинить, — произнес Бент, поднимаясь с кресла. — Пойду спать. Спокойной ночи, судья! Спокойной ночи, Джиния!

Когда он пожимал девушке руку, она посмотрела ему прямо в лицо и поразилась тому, как оно изменилось. В нем появилось новое выражение, как у человека, собирающегося с духом и приготовившегося совершить последнее отчаянное усилие.

Когда он ушел, судья произнес:

— Полагаю, он прав, что оставил нас наедине, хотя и имел право слышать наш разговор. Вы ведь были так близки в прошлом…

— Думаю, этого больше не будет, — отрезала Джиния.

— Да, я тоже так думаю, — неожиданно согласился Тиррел.

— Почему? — удивилась дочь.

— По одной причине. Потому что в наш семейный круг ворвался этот парень Джинго.

— Ты абсолютно прав, отец, — подтвердила девушка.

— Не можешь поверить, что он оказался таким диким и необузданным, что просто ускакал, лишь передав короткое послание? — поинтересовался судья.

Джиния покачала головой:

— Дело в характере этого послания. Он мог бы сказать что-нибудь другое. Но никогда не сказал бы того, что передал нам Уилер.

— Что он позабыл о назначенной встрече? — улыбнулся отец.

— Джинго не стал бы грубить. Если бы ему нужно было солгать, это была бы вежливая ложь.

— У него репутация резкого парня, — напомнил Тиррел.

— У него репутация парня, любящего драку, — возразила девушка. — Грубость — совсем другое.

— Не важно, что ты думаешь, — заметил отец, — факт остается фактом. Джинго сказал то, что сказал, а Уилер просто передал. — Но, заметив, что дочь молча отрицательно мотает головой, воскликнул: — Ты же не думаешь, что Бент солгал?

Джиния долго раздумывала. Судья терпеливо ждал, слегка наклонившись над ней.

Наконец девушка сказала:

— Да, я уверена, он солгал.

Тиррел сделал шаг назад и нахмурился.

— Это уже не шуточки, — высказался он.

— Знаю, что не шуточки.

— И что ты по этому поводу думаешь?

— Думаю, что случилась беда.

— Джин, — пробормотал отец, — этот парень Джинго сильно тебя взволновал. Ты к нему относишься слишком серьезно.

— Так же, как и ты, — парировала она.

Он вздрогнул, потом, кивнув, неожиданно заявил:

— Да, я отношусь к нему серьезно. Потому что, ну, потому что не думаю, что в нем есть что-то плохое, чего, образно говоря, нельзя было бы смыть. — И принялся расхаживать взад и вперед. Потом сел, уставился на огонь.

Джиния встала:

— Я иду наверх.

Он рассеянно пожелал ей доброй ночи. Девушка подошла к двери, остановилась, оглянулась на отца и с нежностью подумала о том, что, пожалуй, очень немногие задачи она могла бы решить без его помощи. Однако этой ночью может случиться такое, о чем утром лучше будет не говорить. Затем заторопилась вверх по лестнице, полная решимости объясниться с Уилером. Но, дважды громко постучав к нему, не добилась никакого ответа. Тогда Джиния распахнула дверь. У окна горела лампа, словно для того, чтобы создать впечатление, будто Бент находится в комнате, но его там не было!

• Предыдущая
• 25/29
• Следующая