Лонгхорнские распри - Брэнд Макс - Страница 20

• Предыдущая
• 20/43
• Следующая

— Ну что ты! — остановил ее брат. — Никто тебя ни в чем не винит. Ты сделала все, что могла!

— Джимми, будь я парнем, непременно тебя поколотила бы!

Такого мальчишка не ожидал.

— Ты с ума сошла? — сердито бросил он. — Ну, ладно, сестренка, я на тебя не обижаюсь — не до этого. Мне предстоит решить другой, более важный вопрос.

— А что для тебя важнее, как не поиздеваться над собственной сестрой? — сверкнув глазами, воскликнула Лу и снова заревела.

— Ничего я над тобой не издеваюсь. Ну, перестань плакать. Своим нытьем ты мешаешь мне соображать, — проворчал Джимми и задумался.

А как он повел бы себя, если бы по прошествии нескольких лет ему пришлось столкнуться один на один с таким подонком, как Рэнн Дюваль? При воспоминании о нем у него по спине пробежали мурашки. Мальчика передернуло от омерзения, словно он увидел у своих ног гремучую змею.

Неожиданно Джимми услышал какой-то странный звук, который, как ему показалось, раздался совсем близко. Только когда звук затих, он понял, что это был первый удар башенных часов, установленных на административном здании города. Часы били девять! Их бой отдавался в его сердце погребальным звоном.

Затаив дыхание, мальчик медленно повернул голову и посмотрел на старый дом Тернера. Однако света в его окне не увидел. Дом, в котором в эту минуту находились Литтон и Виллоу, стоял погруженным в темноту!

Джимми схватил сестру, развернул ее на сто восемьдесят градусов и возбужденно воскликнул:

— Лу, уж не сошел ли я с ума? Посмотри, у них в окне горит лампа или нет?

— У тебя что, крыша поехала? — недовольно буркнула девушка. — Сам не видишь, что в их доме темно?

«Так, значит, это правда! Лампу от окна убрали!» — с радостью отметил Джимми, кинулся к сестре и заключил ее в объятия, хотя никогда прежде не проявлял таких бурных эмоций.

— Лу, ты все правильно сделала! — закричал он. — Ты победила! Ты самая лучшая на свете, я горжусь тобой!

— Ничего не пойму, Джимми, — уставившись на брата, удивленно пролепетала девушка. — О чем это ты? В тебя что, бес вселился?

— Отныне и во веки веков я твой раб, Лу, потому что ты, даже не улыбнувшись, сотворила настоящее чудо!

— Не улыбнувшись? Что ты хочешь этим сказать?

— Теперь если он и погибнет, то как настоящий человек, — бодро заключил Джимми.

Дальше до самого дома брат с сестрой не проронили ни слова. А едва поднялись по ступенькам крыльца, как услышали голос отца:

— Эй, Лу! Ты где?

— Я здесь, папа, — отозвалась девушка.

Сэмюэль Риберн вышел на веранду.

— Где ты была, дорогая? — встревоженно поинтересовался он.

— Ходила за Джимми, — сообщила она. — Нельзя ему позволять так много сидеть в доме Литтона. Он им уже порядком надоел.

— Джимми, меня тревожит, что ты целыми днями слоняешься без дела, — не очень строго проговорил мистер Риберн. — Пора с этим кончать. И ты, Лу, так поздно из дома не уходи. Поняла?

— Да, папа, — произнесла девушка.

— Ну что ж, тогда я ложусь спать, а вас, молодежь, попрошу не шуметь. Договорились?

Дети прошли по палисаднику и подошли к двери, ведущей на кухню.

— Лу, мне надо уйти, — прошептал Джимми сестре.

— Зачем? — удивилась та.

— Видишь ли, я кое-что забыл.

— Ну-ка, Джимми, зайди со мной в дом, — потребовала Лу.

Мальчик вслед за сестрой вошел на кухню. От предчувствия беды его всего трясло.

Включив свет, Лу изучающе посмотрела на брата:

— Ты что-то говорил мне о Барри. Вроде того, что он должен погибнуть. Джимми, что это значит?

— Да ровным счетом ничего, — отмахнулся он.

— Нет, ты сказал, что благодаря мне Литтон погибнет как настоящий мужчина.

— Нет, ты сказал, что благодаря мне Литтон погибнет как настоящий мужчина.

— А я очень постараюсь, — настаивала девушка.

— Пойми, тебе этого знать не следует. Ну, я пошел.

— Обратно к дому Литтона?

— Нет, к Стендишам.

— И что так поздно ты собираешься у них делать?

— Мне надо кое-что сообщить Эду.

— И что же?

— Отстань! С какой стати я должен тебе все рассказывать?

— Ах, не должен? — возмутилась сестра. — Тогда и я не должна была идти с тобой к Литтону и изображать из себя дуру! С Эдом у тебя нет никаких дел. Думаешь, я не поняла, что ты опять собрался к Барри? — Лу перевела дух и уже умоляюще спросила: — Скажи, Джимми, это правда, что он может погибнуть?

— Ну, если я и скажу, что тогда?

— Для меня это очень важно, — призналась она.

Только теперь Джимми понял, что сестра разговаривает с ним не как с маленьким ребенком — она обращалась к нему как ко взрослому. Он был потрясен.

— Так Барри тебе не безразличен? — напрямик поинтересовался Джимми.

— Да, он мне нравится. И я ходила к нему не только потому, что ты меня об этом попросил.

— Может, вообще ты в него влюблена? — изумился мальчик и почесал затылок.

— Может быть, — как-то обреченно откликнулась Лу.

Джимми показалось, что в ее глазах заблестели слезы. Он ничего не понимал.

Неужели это его сестра, которая никогда не плакала и всегда вела себя не как глупая девчонка, а как настоящий парень?

Наконец, пересилив себя, мальчик сказал:

— Хорошо, Лу. Обещаешь, что никому не расскажешь?

— Ни единой душе.

— Ни о чем и никому?

Лу молча кивнула. Джимми задумался, стоит ли открывать сестре эту страшную тайну. Да, она никогда не была болтушкой, умеет держать слово, но все же она не парень, а всего-навсего обычная девчонка.

Наконец он решился:

— Дела у Барри плохи, но благодаря тебе самое страшное уже позади.

Лу удивленно вскинула брови, но, к счастью, не стала задавать глупых вопросов.

— Назревают события, и, возможно, очень плохие. Поэтому я и должен быть там. Только ни о чем меня больше не спрашивай. Ладно?

Неожиданно девушка подняла глаза и посмотрела через открытую дверь в темноту, словно собиралась там кого-то увидеть.

Джимми сорвался с места и кинулся на улицу. Сестра даже не попыталась его остановить.

— Нет, я никому и ничего не расскажу, — словно во сне прошептала она и обреченно скрестила на груди руки.

А Джимми тем временем уже мчался по полю, то и дело повторяя про себя:

— Как же повзрослела моя сестра. В одночасье! Да и я, впрочем, тоже.

Многого из того, что произошло этим вечером, мальчик не понимал, но интуитивно чувствовал, что сделал все правильно и вовремя. А какую неоценимую помощь оказала ему Лу! В этой трудной для него ситуации она вела себя совсем не как девчонка, а как старший брат!

Увидев в темноте очертания дома Литтона, он остановился и, прищурив глаза, огляделся. Подросток ожидал увидеть где-нибудь поблизости зловещие силуэты людей. И одним из них, самый маленький, должен был быть страшный Рэнн Дюваль.

Не обнаружив ничего подозрительного, Джимми подбежал, к задней двери и, открыв ее, вошел в кухню.

— Том, надеюсь, я не опоздал помыть посуду? — звонко прокричал он с порога.

Виллоу с закатанными рукавами рубашки, так, что была видна живописная татуировка, читал газету и попыхивал трубкой. Услышав звонкий голос мальчика, он поднял глаза, посмотрел на него поверх развернутой газеты и не без иронии заметил:

— Я так и знал, что ты вернешься. Ишь как спешил! Даже запыхался. Но придется тебя, отъявленный лодырь, разочаровать — посуда уже вымыта!

Последнюю фразу Том произнес уже с теплотой в голосе, но Джимми это не заметил — все его внимание было обращено на Барри, в полутьме ходившего взад-вперед в соседней комнате.

— Заходи! — крикнул ему Литтон, а когда мальчик подбежал, положил руку на его плечо. — Я хочу тебе кое-что сказать. Надеюсь, услышав это, ты не обидишься.

— Давай, только начистоту! — потребовал пацаненок. — Мы же с тобой все-таки друзья. Ведь так?

— Конечно!

— А друзья всегда говорят друг другу правду.

• Предыдущая
• 20/43
• Следующая