Королева озер - Рид Томас Майн - Страница 4

• Предыдущая
• 4/45
• Следующая

– С удовольствием, сеньор. Chinampero – или chinampera, если речь идет о женщине – это те, кто обрабатывает chinampas, которые еще называются плавучими садами.

– А, теперь понимаю. И она это делает?

– Ну, она не возделывает сады. Это дело ее отца, которому помогает ее брат – muchacho, которого вы видели в лодке.

Значит, это ее брат! Я облегченно вздохнул.

– А ее дело, – продолжал мой собеседник, – продавать цветы на Меркадо де Сан Доминго, куда они как раз и плывут. Ну, она их быстро продаст. У ее прилавка всегда много молодых рико – богачей, готовых заплатить любую цену. Carrai! Я и сам хотел бы зарабатывать деньги так легко и быстро, как la chinampera bella!

– О, значит, ее зовут прекрасной чинамперой!

– Да – в городе. Дома, среди своего народа, она больше известна как la Reina de los Lagos.

– Королева озер! Какое поэтическое и прекрасное прозвище! Но почему ее так называют?

– Ну, это не такая уж ошибка, как может показаться. Немного найдется королев, сидящих на троне, у которых на это столько же прав, как у нее. Она королевской крови, происходит от какого-то древнего ацтекского короля или принца, так я слышал. Но королевой ее зовут не столько за это, сколько за достоинство и красоту. Она прекрасна. Вы с этим согласны, капитан?

– Конечно, она замечательно выглядит, – ответил я с равнодушным видом. Мне не хотелось, чтобы он понял, какой интерес вызвала у меня эта девушка. Потом таким же небрежным тоном продолжал: – И где же живет ее озерное величество?

– С отцом на их чинампе. На озере Чалько.

– Полагаю, у ее отца есть имя. Какое-нибудь типично ацтекское?

– О, да, думаю, есть – среди его народа. Он там что-то вроде главы, или касика[7] . Но, как вы, несомненно, знаете, наши индейцы крещены. Все они добрые католики. Он – не исключение, поэтому в городе мы называем его дон Тито, алькальд – староста, он занимает эту должность на плавучих островах.

– Значит, там целая деревня этих чинамп?

– Конечно, сеньор. На нескольких озерах в разных местах множество таких деревень. Та, в которой дон Тито старостой, самая большая. Huertas – сады – тянутся больше, чем на милю.

– Правда? Должно быть, интересное зрелище.

– Вы верно говорите! Не хочет ли ваше превосходительство посетить эту деревню? Если хотите…

– О, нет, нет, – ответил я, решительно отказываясь от предложения. Что-то в его манерах мне не понравилось, к тому же я получил все необходимые сведения. Но, чтобы не показаться грубым, добавил: – Позвольте еще раз поблагодарить за вашу любезность. Это такой контраст по сравнению с тем, что я получил от того угрюмого типа в роскошном наряде.

– A, caballero! Но дорогой плащ не всегда означает достойного человека, как ваше превосходительство, наверное, не раз имели возможность убедиться. Я хоть и бедный человек, но знаю, как нужно вести себя.

Как свидетельствовала его одежда, этот человек принадлежал к тем, кого в Мексике называют leperos или pelados. Это мексиканские лаццарони – нищие и воры, которые тем не менее умеют бойко разговаривать и обладают манерами, которыми могли бы гордиться многие джентльмены.

– А что касается его, – продолжал он, имея в виду человека в пурпурном плаще, – то его грубость по отношению к вам, сеньор капитан, легко объяснима.

– Каким образом?

– Старая история. Он enamorado – влюбленный.

– Значит, вы его знаете?

– Не очень близко. Но я знаю вот что: он до кончиков волос влюблен в красавицу и не может вынести, когда кто-нибудь другой смотрит на нее.

– Еще бы! Ну, мой добрый друг, я в долгу у вас за сведения. Позвольте отблагодарить вас этим.

Я протянул ему серебряную монету, думая в ответ увидеть хищный блеск в глазах и с готовностью протянутую руку. Однако ничего подобного. Напротив, приподняв свое потрепанное сомбреро и изящно взмахнув им над головой, он ответил:

– Muchos gracias, caballero! Но я не могу принять ваши деньги, не позволяет чувство благодарности.

– Благодарности? За что?

– За услугу, оказанную мне.

– Я вам оказал услугу? Вы, должно быть, ошибаетесь, мой добрый друг. Насколько могу припомнить, я вас раньше никогда не видел.

– Видели, сеньор капитан, и оказали мне услугу, которую можно оценить не меньше чем в триста песо. Ах, в определенном смысле – гораздо больше!

– Когда и где?

– Это неважно. Но знайте, что ваш покорный слуга вам благодарен.

– Похоже, что так, но…

– Но, – прервал он, – но если вас не удовлетворяют слова, дайте мне возможность проявить свою благодарность на деле.

– Каким образом?

– Я думаю, сеньор, это вам понравится.

Говоря это, он подошел ближе и с многозначительной усмешкой на смуглом лице добавил:

– Конечно, caballero, я заметил, как вы восхищаетесь la bella. Любой заметил бы, как вы глазели на нее, когда она проплывала в лодке. И хоть я и нищий и одет в рваные тряпки, я кое-что знаю. К тому же я имею честь быть лично знакомым с Королевой озер. И если ваше превосходительство желает немного поволочиться и развлечься – una cosita de amor, – я готов вам служить.

– Негодяй! – воскликнул я, испытывая отвращение к его предложению, повернулся к нему спиной и ушел.

Но отойдя на некоторое расстояние, оглянулся. Мой собеседник стоял на прежнем месте, и на лице его было выражение скорее удивления, чем гнева. Вероятно, за всю свою практику alcahuete – сводника – я решил, что именно такова его профессия, – он ни разу не встречал такую отповедь.

• Предыдущая
• 4/45
• Следующая