Легенда - Гивенс Кэтлин - Страница 1

• 1/77
• Следующая

Торридон, Шотландия,

февраль 1660 года

Алистэр Маккарри, граф Торридон, вождь клана Маккарри, отшвырнул подушку, взял жену за руки и, переплетя ее пальцы со своими, поднял их руки вверх. Тряхнув головой, отчего его черные волосы упали на плечи, он улыбнулся и прильнул к ее губам.

– Энни, – спросил он, поднимая голову, – ты готова снова заняться со мной любовью?

Она рассмеялась. На бледном лице ее темные глаза казались совсем черными.

– Но ведь мы с тобой только что целый час этим занимались, любовь моя.

– Я тебя хочу, – прошептал он. – Я так долго ждал этого. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Не отвечая, Энни всем телом прижалась к нему. Застонав от наслаждения, он медленно вошел в нее.

– Подари мне сына, – прошептала Энни и, обхватив его за плечи, прильнула к нему изо всех сил. – Подари мне сына, любовь моя.

– Я подарю тебе сына, моя красавица. И даже не одного.

– Достаточно и одного! – рассмеялась Энни. – У нас не хватит для всех комнат.

– Построим еще, – пообещал Алистэр, покрывая ее лицо поцелуями.

Они улыбнулись друг другу, потом замолчали, всецело отдавшись страсти. Энни первая издала ликующий крик, когда достигла экстаза. Затрепетав всем телом и громко застонав, она прильнула к мужу, и уже секунду спустя он тоже достиг пика наслаждений. Наконец они заснули, сжимая друг друга в объятиях, и никто из них не видел, как вспышка молнии осветила февральское небо, и никто не слышал, как раздался громкий треск.

Не слышали они и шушуканья слуг поутру.

– Легенда сбывается... – шепотом сообщали люди друг другу, занимаясь своими делами.

Все еще ощущая приятную усталость после ночи любви, Алистэр и Энни вышли в холл, держась за руки и не обращая внимания на косые взгляды: они уже привыкли, что люди судачат об их любви и наверняка завидуют ей. Увидев их, мать Алистэра, маленькая седовласая старушка, бросилась к ним навстречу. То, что они услышали от нее, вывело их из блаженного состояния.

– Вы видели? – взволнованно спросила Мейри, и в голосе ее прозвучал страх.

– Что именно мы должны были видеть? – не понял Алистэр, покачав головой. – Что ты имеешь в виду, мама?

– Идите за мной, – приказала Мейри.

Выйдя во двор, она показала на огромный дуб, в течение нескольких столетий стоявший у сторожки замка Карри. Алистэр выругался, а Энни тихо ахнула.

Дерево было как будто разрезано на две равные части, однако, как ни странно, соединено у основания. Кора, опаленная огнем, почернела, голые ветки резко выделялись на фоне голубого неба. В воздухе пахло гарью. Подойдя к дубу, Алистэр провел по трещине рукой и повернулся к матери. Лицо его было бледным.

– Легенда сбывается, – испуганно сказала Мейри сыну и, повернувшись к невестке, изумленно смотревшей на дерево, спросила: – Ты ведь не знаешь ее, Энни, верно?

Энни покачала головой.

– Легенда клана Маккарри гласит, – начала свой рассказ Мейри, – что три поколения лордов, появившись на свет, умрут в день своего рождения. А у третьего лорда родятся сыновья-близнецы, которые втянут клан в войну, после чего на целых пятьдесят лет воцарится мир. А знаком к тому, что легенда начинает сбываться, станет это дерево... – Повернувшись, она взглянула сначала на дерево, потом на Энни. – Оно расколется пополам, но на каждой половинке вырастут новые побеги. – Она посмотрела на сына: – Твой отец и твой дед умерли в день своего рождения, как и предсказал прорицатель. А Энни сейчас беременна мальчиками-близнецами.

Алистэр повернулся к жене, которая машинально положила руку на плоский живот, и пристально взглянул на нее. Несколько секунд царило молчание, нарушаемое лишь шумом бьющихся о скалы волн. Наконец Алистэр покачал головой, словно отгоняя страшное видение.

– В дуб просто ударила молния, мама, – проговорил он спокойно. – Только и всего.

– Алистэр, – скрывая страх, ответила мать, – если половинки дерева не засохнут, ты поверишь в легенду?

– Это просто предрассудки, – отмахнулся он.

– Это пророчество! – возразила Мейри. – И отличное пророчество, сын мой. – Она засмеялась. – Ты должен радоваться: Торридон пятьдесят лет будет жить в мире. Благодаря твоим сыновьям.

Алистэр постоял немного молча, потом обнял Энни и, взглянув поверх ее головы на мать, тихо произнес:

– Я не могу в это поверить, мама.

Мейри покачала головой:

– Я тоже. Но взгляни... – Она кивнула на дерево. – Время покажет. Мир, Алистэр... Твои сыновья принесут на эту землю мир!

Энни повернулась лицом к дереву, по-прежнему не отрывая руки от живота.

– В ноябре... – прошептала она. – Они родятся в ноябре.

Торридон, Шотландия,

март 1689 года

Джеймс Маккарри взглянул голубыми глазами в точно такие же голубые глаза брата, стоявшего напротив него у могилы отца. Как обычно, братья поняли друг друга без слов, поровну деля свое горе. Но оба они знали, что сегодня их равноправие закончилось. Когда они вернутся домой, жизнь их изменится навсегда.

Тяжело вздохнув, Джеймс повернулся и взглянул на дом. Прочный, построенный из темного камня, замок Карри одиноко стоял на восточном побережье Шотландии, возвышаясь над водами озер Торридон и Шалдэг, и его каменные башни гордо вздымались в небо. Над головой сгущались штормовые облака, воздух был свеж, однако люди, стоявшие во дворе, не обращали на это внимания.

Клан Маккарри хоронил сегодня своего вождя...

Нейл подал сигнал волынщикам, выстроившимся в ряд на вершине утеса – на фоне серых вод внизу их пледы казались особенно яркими, а движения медленными и точными, – и они заиграли похоронную мелодию. Музыка свободно поднялась, мерцая, в воздух и, на секунду повиснув над головами плакальщиц, обогнула замок в последнем объятии и вознеслась над мысом, над озером и наконец умчалась в открытое море. Джеймс закрыл глаза, пытаясь успокоиться, не обращая внимания на пристальные, благоговейные взгляды родственников клана, не сводивших глаз с его представителей.

– «Легенда сбывается», – шепотом сообщали они сейчас друг другу, как делали это постоянно в течение последних месяцев, и с каждым прожитым днем их голоса становились все более возбужденными. Замолчали они лишь в тот день, когда Алистэр, несколько недель не приходивший в сознание, открыл глаза, сказал несколько слов родным, потом взял за руку любимую Энни... и умер. В день своего рождения! Так же умер его отец, его дед и его прадед, как и предсказал прорицатель Браан.

На похороны Алистэра Маккарри собрался весь клан. Люди пришли из рыбачьих деревушек, раскинувшихся на побережье узкого морского залива, из ферм, примостившихся у подножия гор, из горных долин Торридона, на востоке и голубых островов, разбросанных на озерах, тянувшихся до самого моря.

Джеймс ощущал на себе их взгляды – в них сквозило недоумение. Он и сам испытывал подобное чувство. Он вырос с легендой, каждый день проходил мимо дерева, не позволявшего ему о ней забыть, каждый год со смешанным чувством восторга и страха наблюдал за тем, как отец празднует свой день рождения. Однако в предсказание так и не поверил.

– Наступит день... – раздался голос прорицателя, начавшего свою проповедь такими же словами, какими он обычно ее начинал. И сейчас Джеймсу впервые пришла в голову мысль: а что, если и все остальное тоже сбудется? Ведь отец, как и было предсказано, умер в день своего рождения. Джеймс и верил в предсказание, и не верил и в конце концов, решил, что только время расставит все по своим местам.

Священник положил руку на гроб и прочитал молитву во спасение души Алистэра, и сердце Джеймса сжалось от боли. Отец был необыкновенным человеком. Неужели он и вправду умер? Неужели они с братом никогда больше не услышат его громкий смех, он не хлопнет их по спине, прежде чем обнять? Неужели он никогда больше не будет ставить перед ними какую-нибудь трудную задачу, а после того как они ее выполнят, не похвалит их? Неужели они никогда больше не услышат его совета – кому можно доверять, а кого следует остерегаться? Джеймс покачал головой. Ну не мог он поверить в то, что отца больше нет...

• 1/77
• Следующая