Кольца духов - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 64

• Предыдущая
• 64/76
• Следующая

– Ах Ури, мне так жалко, что тебя убили!

– Но и вполовину не так жалко, как мне! – Этот проблеск мрачной шутливости принадлежал только Ури. Его гнев был обращен не на нее.

– А вина моя! Я отвлекла тебя своим криком!

– Не ты, а то, что выпало из этой проклятой подставки. Мерзость!

Узел сожалений и раскаяния, стягивавший ее сердце, расслабился. Глаза Ури-Тейра закрылись.

– Благословляю тебя, брат, за то, что ты вырвал меня из рук некромантов. – Глаза сильнее зажмурились, словно от нескончаемой муки. – Я так старался воспрепятствовать им. Но они… действуют подло.

– Еще бы! – слабым голосом произнесла Фьяметта. – Да помилует тебя Всемогущий Бог!

– В этом темном месте трудно думать о Боге. Некоторые обретают его в тюремных подземельях, в рудниках, словно краски, шум и суета жизни ослепляют их, и лишь во мраке они способны видеть ясно. Но я пришел слишком поздно и попал не в твое подземелье, Тень Вителли – это тьма, пустая тьма без Бога. – Его лицо окаменело при воспоминании об этой пустоте, об этой тьме. – Ш-ш-ш, теперь все хорошо! («Ну, навряд ли!» – подумала Фьяметта, посмотрев на серый труп.) – Но можешь ли ты, посмеешь ли ты снова противостоять ему?

Ури-Тейр вздрогнул:

– Вителли?

– Да, но на этот раз у него не будет такого большого преимущества, Ури… Мы нашли заклинание моего батюшки, замечательное заклинание. Вместо того, чтобы заключить твой дух в кольцо, мне кажется, с помощью этого заклинания мы можем открыть тебе доступ в великого Персея. Он же как-никак был тобой, если не считать лица и рябины. Тело не из плоти, но из бронзы, неуязвимое, обладающее колоссальной силой. Наверное, ненадолго, хотя, думаю, с помощью моего огненного заклинания я смогу какое-то время сохранять его горячим и подвижным. И в течение этого времени у тебя будет возможность, неповторяемая возможность, нанести ответный удар Ферранте и Вителли. Я не могу… не хочу как-либо принуждать тебя или связывать. Но буду молить тебя. Ури, помоги нам.

– Открой мне путь к этой цели, – выдохнул Ури-Тейр, – и я полечу ей навстречу. Великая колдунья! Сандрино доверил мне свою жизнь. И я стоял, точно деревенский дурачок, разинув рот, пока Ферранте отнимал ее. Я не сдержал свою клятву, меня застали врасплох, и я опозорен. Ах, Фьяметта, мне следовало бы предусмотреть предательство, ведь я не доверял Ферранте! Смыть мое бесчестье кровью Ферранте! Я бы пожертвовал душой ради этого!

– Не говори так! – в ужасе вскричала Фьяметта. – Этого я не хочу. Но если крестоносцы могли быть воинами Господними, почему не можешь ты? Вителли хуже любого сарацина. Но для этого нам требуется еще помощь. Для такой отливки батюшка нанял бы десять сильных помощников. А нас только четверо… нет, трое. Я ведь буду творить заклинание. Ты был там, в замке, ты не знаешь, как сеньор Пия принудил кобольдов помогать ему?

– У сеньора Пия давняя дружба с народцем недр. Вот почему они так и кишат вокруг замка. Их объединял взаимный интерес к пещерам и к живущим там существам, – Ури-Тейр поднял ладони и изобразил крылья летучих мышей. – Одни раз я навестил гнездо кобольдов в обществе сеньора Пня. А вот как вам заручиться их помощью, я не знаю, тем более если надо, чтобы они потрудились. Ведь они ленивы, ненадежны и предпочитают играть с людьми шутки. И очень неприятные, если вы причините им боль. И принуждать кобольдов – затея опасная.

Внезапно его лицо стало растерянным. И голос Тейра вырвался из его собственного рта, произнося слова с трудом, медленно, невнятно;

– Подкупить их. Материнское молоко. Они за него все сделают!

Его рот широко открылся, закрылся, и Ури вернулся в некотором удивлении.

– Это сработает лучше, чем кража дойной козы! Им не часто предлагают подобное угощение! Они к вам валом повалят!

– Но где нам взять… Как все запутывается!

– Странно… – Взгляд Ури-Тейра был теперь устремлен в пространство. – То, что я способен видеть теперь. Больше. Меньше. По-другому. Стены точно стеклянные. Камень словно вода. Но я вижу кобольдов в их теневой форме внутри породы, и они кажутся таким плотными! Люди… вы в вашей плоти… совсем как прежде тени – искаженные, отъединенные, недостижимые. Но только не сейчас, глядя этими глазами. Так приятно увидеть вас всех еще раз. – Он улыбнулся, но тут же стал угрюмым. Все вы, кроме Вителли. Его тень плотна внутри его плоти. Плотна и темна. Его я страшусь. – Ури-Тейр испустил долгий вздох. – Ты должна торопиться. Даже в эту минуту Вителли приближается к тому, чтобы заключить твоего отца в свое кольцо. Это как поединок. И мастер Бенефорте проигрывает! А подчинив своей воле дух твоего отца, Вителли завладеет всем его могуществом и всеми знаниями. А кто усомнится в способности мастера Бенефорте возобладать над его собственными заклинаниями – твоим заклинанием, нашим заклинанием?

– Когда Вителли собирается отлить кольцо? – напряженно спросила Фьяметта. – Ты знаешь? Ты можешь сказать?

– Сегодня вечером.

– Сегодня вечером! Ах, нет! Ты можешь увидеть батюшку, говорить с ним? Скажи ему…

Но лицо Ури-Тейра болезненно исказилось, с его губ сорвалось последнее жалобное:

– Не могу больше! Прощайте… – И он, задыхаясь, упал навзничь, вновь Тейр и только Тейр. – Господи! Господи! – Он почти рыдал.

– Было больно? – с тревогой спросила Фьяметта.

– Больно? – Тейр в недоумении помотал головой, остекленевшие глаза закатывались. – Мне тошно. Ури… Ури больно. Вителли причинил ему боль.

– Нам можно пошевелиться? – спросил Тич шепотом. – Не опасно?

– Да, это кончилось, – кивнула Фьяметта. Тич выставил вперед ноги, согнулся, потянулся, а Руберта начала одергивать свои многочисленные юбки.

– Нет, – вдруг спохватилась Фьяметта, – все только начинается. А времени так мало! И все так запуталось. А солдаты Ферранте могут явиться сюда в любую минуту, и… о… – Она задрожала, почти потеряв власть над собой.

– Мы все сделаем шаг за шагом, Фьяметта, – сказал Тейр. – И последний не покажется таким уж большим, едва будет сделан первый. А какой первый? Медь. Для этого нам нужны кобольды. А для этого нам нужно… э… хм… – Он, нахмурившись, уставился на потолок.

– Не думаю, что кормилица упадет с неба, – язвительно заметила Фьяметта, проследив его взгляд. – Во всяком случае, не такая, которая охотно даст грудь мерзкому демончику из глубины камня. А мы не можем просить об этом живую душу без ее согласия. И значит, мы должны открыть, чем занимаемся. А тогда, если она не согласится, то может выдать нас…

– Ах, дети вы дети! – фыркнула Руберта, и Фьяметта обернулась к ней, удивленная сухостью ее тона.

– По-вашему, только вы одни страдаете из-за этих бед? – осведомилась домоправительница. – Солдаты Ферранте уже много дней шляются по городу, наживая ему врагов. Они ведут себя не как гвардия нового сеньора, а буйствуют, будто завоеватели. Я могу найти десяток женщин, таких несчастных, что они согласятся на куда более плохое, лишь бы нанести ответный удар. Предоставь это мне, девочка. – Кряхтя, Руберта поднялась с пола и уперла руки в бока. – Я бы и сама это сделала, но я четыре года назад согласилась стать домоправительницей твоего батюшки и перестала кормить. Да и старовата я уже для такого. Но это обязанности не для жеманниц. Не понимаю, почему девушек приучают жеманничать – тем, кто боится загрязнить свои ручки, никакая женская работа не подойдет. – Она сердито кивнула и промаршировала из комнаты с неумолимым видом.

Тич поднял брови, словно его насмешила или по крайней мере поставила в тупик ее воинственность.

– Не смей так смотреть на нее, – резко сказала Фьяметта. – Две ночи назад пьяные солдаты Ферранте надругались над ее племянницей. Схватили прямо на улице, когда ей пришлось выйти из дома, потому что им есть было нечего. И она все еще лежала в постели, рыдала, вся набитая, вся в синяках, когда я пришла туда на рассвете за Рубертой. Вся их семья вне себя.

Тич смущенно поежился. Тейр перевел дух и поднялся на ноги:

– Тич, пока ждем, давай-ка начнем укладывать дрова в печь. И перенесем туда оловянные слитки.

• Предыдущая
• 64/76
• Следующая