Дом в Лондоне - Булычев Кир - Страница 61

• Предыдущая
• 61/72
• Следующая

– Вот именно, – подтвердила Валентина. – Мы услышали крик. И я сразу выглянула.

– Вы спали? – уточнил Слокам.

– Нет, – ответила Валентина. – Мы вещи собирали.

– Зачем?

– А у нас сегодня самолет. Мы думали, улетим наконец. А сегодня разве улетишь? Ведь нас заперли, а потом вы приехали, чтобы допрашивать. Разве тут уедешь?

– Все равно догоните со своими допросами, – добавил Василий.

Слокам выслушал перевод и согласился с Кошками. Потом он спросил:

– А этой ночью вы тоже слышали шаги?

Валентина вздохнула и призналась:

– И этой ночью тоже слыхали. Были шаги, были.

– После крика?

– И до крика были, и после крика были. Плохая ночь, тревожная.

– Пожалуйста, подробнее, – попросил инспектор. – Может быть, вы слышали голоса, слова, отдельные фразы? Может, кто-то входил или выходил из дома?

– Это наверняка бандиты! – убежденно сказала Валентина. – Они и той ночью ходили, и этой ночью ходили. Они всех хотели перебить.

– Почему? – не понял инспектор.

– Чтобы концы в воду. Чтобы их не раскрыли. Ведь Аллу поймают – она их всех выдаст. Тогда нигде не скроешься. Ответить придется за убийство Славика.

– Почему вы решили, что мистер Кошко убит? – насторожился Слокам.

– Так его же таскали, той ночью таскали, – вмешался Василий, как будто напоминая инспектору об уже сказанном, хотя на самом деле об этом речи не шло.

– Вы в этом уверены?

– Они же тело тащили, – сказал Василий.

– Помолчи, Василек, – перебила его жена. – Ну зачем господину полицейскому офицеру знать о твоих подозрениях? Раз не видал, значит, не знаешь.

– Но ведь ясно! – настаивал Василий.

– И кто же тащил тело мистера Кошко?

– Злые люди, – сказала Валентина. – Ясное дело, злые люди.

Она поджала губы и замолчала. И Василий тут же последовал ее примеру. Кошки не желали расставаться с тайной, если они ее действительно знали.

– Хорошо, – улыбнулся инспектор. – Вернемся к событиям последней ночи. Значит, в доме находились только вы, – он обвел взглядом троих свидетелей, – а также дочь господина Кошко?

– Вот именно, – сказала Валентина.

– И двери были заперты?

– Так разве это запоры? – сказал Василий. – Я любой пальцем открою. Одна видимость, что запоры.

– А если бы кто-то чужой вошел в дом, вы бы услышали? – спросил инспектор.

– Безусловно, – заявил Василий, но Валентина осталась недовольна.

– Может, и не услышали бы, – сказала она. – Может, мы разговаривали или вещи паковали – мало ли что. Разве можно быть уверенным?

Василий посмотрел на жену в недоумении. Он так не думал. Но Валентина не спешила расставаться с информацией.

Засвистел чайник. Лидочка пошла на кухню. Она сняла чайник с плиты, поставила его на поднос, достала чашки, растворимку, молоко и сахар. Лидочка смотрела на стену и все никак не могла вспомнить, чего же не хватает. Чего-то большого. Странно, что забыла. Надо у Валентины спросить, у нее память хорошая.

Когда Лидочка вернулась, в столовую как раз вошел франтоватый эксперт и негромко докладывал инспектору о своих выводах, после чего инспектор с виноватым видом сообщил жильцам дома, что им придется дать отпечатки пальцев.

Валентина вдруг возмутилась.

– А какое такое преступление мы совершили? – спросила она. – Может, кто убит или обкраденный?

– Мы расследуем исчезновение двух людей, – объяснил инспектор. – Во втором случае мы явно имеем дело с преступлением, поскольку миссис Кошко потеряла много крови.

– Может, это и не кровь вовсе? Рано выводы делаете. У нас поперед суда не обвиняют.

– Вы хотите, чтобы я уехал? – серьезно спросил Слокам, словно старался узнать просвещенное мнение Кошек и был готов немедленно отправиться домой, к семье, если Кошки того потребуют.

Но они не потребовали.

– Сидите уж, – разрешила Валентина, – снимайте допрос, ваше дело служебное.

– Скажите, пожалуйста, – спросил инспектор, – дочь мистера Кошко переживала исчезновение своего отца?

– Ой, переживала, – запричитала Валентина. – Просто слезами умывалась. Осталась в молодые годы без отца, без матери…

– Но вот свидетель госпожа Берестоу, – заметил инспектор, – заявила мне, что, по ее сведениям, исчезнувшая дама лишь выдавала себя за миссис Кошко.

– Ой, выдавала, – согласилась Валентина.

– На самом деле настоящая миссис Кошко…

– Он с ней развелся, – дополнила Валентина.

Об этом Лидочка инспектору сказать забыла – очень уж спешила изложить события вкратце, как можно короче. Поимка бандитов казалась более важным делом, чем события прошлых лет.

– Будьте любезны, расскажите мне подробнее, – попросил Слокам, и Валентина поведала инспектору драматическую историю семейства Кошко.

– Мне все ясно, – сказал инспектор и закручинился.

И Лидочка подумала, что со стороны вся эта история отдает бульварной литературой: отвергнутая бывшая жена, разбогатевший муж, несчастный ребенок и, конечно же, бандиты…

– Значит, Ирина полагала, что в исчезновении ее отца виноваты бандиты? – спросил Слокам.

– А то кто же? – удивилась Валентина. – Он им бумагу подписал, все денежки теперь на Аллу перешли, на что он им нужен?

Лидочка перевела слова Валентины, а от себя добавила, что сомневается в такой наивности бандитов.

– Это я понимаю, – согласился Слокам. – Но нельзя исключать и того, что они рассчитывали удержать дом под контролем. Им нужно было всего несколько дней, чтобы получить деньги со счета, особенно из сумм, уже переведенных в наличность.

– Что он говорит? – заинтересовалась Валентина.

– Он думает, что вы правы.

– И Ирина знала о том, что Алла – не ее мать? – спросил инспектор.

– Вопрос даже глупый, – сказала Валентина.

Покладистый инспектор согласился, что вопрос глупый, но Лидочка поняла, что задал он его сознательно, не столько от глупости, сколько от английского уважения к следственному порядку.

– И Ирина не выносила эту женщину?

– А то как же! – сказал Василий. – Она ее просто ненавидела. Но я так думаю, что господин следователь тоже бы ее ненавидел, если бы за настоящую мамочку переживал, а чужую таким душевным именем звать был вынужден.

Инспектор с пониманием покачал головой. Ему не хотелось попадать в такое положение.

– Может быть, – инспектор подкрадывался к жертве медленно, как лев к стаду антилоп, – может быть, эта ненависть распространялась и на ее отца? Ведь она могла винить его за то, что ее мама оказалась в таком опасном положении?

Валентина посмотрела на мужа, Василий – на Валентину, но они решили не сознаваться, хотя Лидочка понимала: если положить руку на сердце, то ненависть к папе, бросившему и маму, и дочку, жадному и себялюбивому, порой охватывала Иришку, чего она от Кошек не скрывала.

– Нет, – сказала после паузы Валентина, – такого не припомним.

Инспектор показал заячьи зубы. Он уже раскусил краснодарских Кошек и выслушивал их ответы с изрядной долей скепсиса.

– Но свои отрицательные чувства к Алле она не скрывала, – предположил Слокам.

– А мы все ее не выносили, – сказала Валентина. – Некультурный человек, не нашего круга и к тому же бандитка.

Перевести столь эмоционально сложную фразу Лидочке удалось не сразу.

– Но вряд ли вы или госпожа Берестоу грозились ее убить? – не уступал инспектор.

– Ни боже мой! Она сама кого угодно убьет!

Слокам принялся пить кофе, пока тот не остыл. Остальные тоже пили кофе и молчали.

Неожиданно инспектор встрепенулся.

– А может быть, ночью по комнате госпожи Кошко ходила Ирина?

Валентина ответила не сразу.

– Я не видела, – сказала она, – чего напраслину возводить?

– А вы не видели, чтобы Ирина выходила ночью из дома и уезжала на машине?

– Нет, не видели, – ответил Василий.

– А не может быть, что ночью к Ирине приходил ее друг Роберт Ричардсон?

– Ну что вы, она же еще девочка! – возмутилась Валентина. – Ну разве можно так думать! Хоть сейчас молодежь, конечно, не бережет свою честь.

• Предыдущая
• 61/72
• Следующая