Смерть этажом ниже - Булычев Кир - Страница 21

• Предыдущая
• 21/39
• Следующая

Значит, понял Шубин, процесс рождения газа продолжается. И он постепенно поднимается. В желтом тумане там, за рекой, играли отблески пожара. Горело большое трехэтажное здание – в его широких окнах светилось адское пламя, языки прорывались уже сквозь крышу, черный дым порой закрывал луну.

– Что там? – спросил Шубин.

– Текстильная фабрика, – сказал Коля.

Удивительна была безжизненность пожара. Ведь пожар всегда привлекает к себе – не только пожарные машины, но и зеваки окружают место пожара, он вызывает мельтешню людей. А этот пожал пылал в полном безмолвии и равнодушии города.

Шубин старался понять, рассеивается ли желтый туман рядом с огнем, но на таком расстоянии нельзя было вычленить его бесплотную суть из сполохов огня.

Еще один пожар разгорался дальше – там горел жилой дом, стандартная пятиэтажка, частично перекрытая другими домами, и поэтому земля вокруг нее не была видна. Но даже если бы и была – лучше не смотреть, потому что люди, выбегая из дома наверняка погибали тут же от газа – дом стоял неподалеку от реки.

А за рекой и такими же немыми и темными кварталами, как по эту ее сторону, город взбирался на пологий склон. Там тоже стояли дома – одноэтажные улицы сбегали к озеру, погружаясь в туман. Дальше начинались заводские здания. Над лесом труб не было дыма, в окнах – темнота. А есть ли там люди и что они делают – отсюда не разберешь.

– Юра, ты здесь?

Эля вылезал на крышу и побежала к нему. Она была в одном платье.

– Ты зачем сюда пришла? Здесь ничего мне не грозит, – сказал Шубин. – А ну, давай обратно, простудишься.

– Ну и пускай, – сказала Эля. Она отмахнулась от Шубина, она смотрела к реке, в сторону горящего дома.

– Ты что?

– Ой, – сказала Эля.

– Это твой дом? – впервые за эту ночь Шубин ощутил холодный ужас.

– Нет, это двадцатый, – сказала Эля. – Мой дальше, правее.

– Не бойся, огонь не перекинется, – быстро сказал Шубин. – Ты же видишь, между ними сквер.

– Но там Верка живет... ты не знаешь. Подруга моя...

– Уходи, – сказал вдруг милиционер. – Уходи, а то силой уведу!

– Нет, не надо, я боюсь, там темно. Пожалуйста, не надо.

Шубин снял аляску, накинул на плечи Эле.

– Коля, – спросил он осторожно, – а ты где живешь?

– Я в общежитии, – сказал милиционер. – Я же после армии. Отсюда не видно... За теми домами. Мне не за кого беспокоиться. Как и вам.

– А почему он загорелся? – спросила Эля.

– Кто-то мог оставить утюг или плитку...

– Оставить и умереть, да?

– Тише!

Над головами родился отдаленный гул. Он приблизился. Над ними летел самолет.

– Нет, – сказал милиционер. – Это рейсовый. Высоко летит.

– Если никто не заметил, что нет энергии, – сказал Спиридонов, который тоже вышел на крышу, – то пожар заметят. Уже заметили.

– Хорошо бы заметили, но плохо, если поедут тушить, – сказал Шубин.

– Далеко не доедут, – согласился Спиридонов.

Спиридонов был в расстегнутом пиджаке, обширный живот наружу. Галстук съехал набок.

– Сейчас бы выпить, – сказал он. – Твой стакан где остался?

– На втором этаже.

– И бутылка там?

– Там, наверное.

– Ладно, потом схожу.

Между тем Спиридонов оглядывал город. У него плохо поворачивалась голова, и потому он разворачивался всем телом.

– До воинской части далеко? – спросил Спиридонов у милиционера.

– Километров двадцать, – Коля показал в сторону завода.

– Дым должны заметить. Не могут не заметить. А аэродром где?

– Там же, только поближе, – сказал милиционер. – Сейчас самолет пролетал.

– Чего же вы молчали? И куда полетел?

– Наверное, рейсовый, – сказал Шубин. – Он высоко пролетел.

– Не люблю, – сказал Спиридонов, – сидеть и ждать, пока тебя сожрут с дерьмом. Этого не люблю. Как ты думаешь, есть какое-нибудь противоядие?

– Не знаю.

– Я тут допрашивал – есть ли химики? Один нашелся, но никакой версии не дал. Потом смылся куда-то.

– Надо сделать ходули, – сказал милиционер. – Только подлиннее, чтобы голова выше была.

– Хорошая мысль, – сказал Спиридонов. – А потом что?

– Потом уйти.

– Много ты на ходулях в своей жизни ходил?

– Не ходил еще.

– И на скрипке не играл?

– Нет,не играл, а что?

– А то, что всему научиться надо. Выйдешь ты на ходулях на площадь, гробанешься на третьем шаге – и прощай, деревня.

Спиридонов прошел на ту сторону крыши, Шубин присоединился к нему. Оттуда были видны подъездные пути с темными вагонами, трупы на рельсах, далее – погруженные по пояс в желтый туман дома, склады... С той стороны город кончался раньше – можно было разглядеть в темноте щетку леса.

– Я что думаю, – сказал Спиридонов, – у них в гостинице должен быть штаб гражданской обороны. Милиция, случайно не знаешь, где он?

– Нет, не знаю.

Милиционер тоже подошел к ним,.. на той стороне крыши осталось только Эля. Она все смотрела на свой дом и соседний, горящий.

– Жаль, – сказал Спиридонов. – Но вернее всего на первом этаже. И какого черта все склады устраивают на первом этаже?

– Потому что города редко затопляет, – сказал Шубин.

– Обыскать бы первый этаж, там наверняка противогазы гниют.

– Если противогазы помогут от этого, – сказал Шубин. – Нет гарантии. Нужны с автономным питанием.

– А мы бы попробовали. Надели бы на Гронского и отправили его. Останется живой, мы все спасены, а погибнет – почетные похороны.

– Жалко, но ваш план не пройдет.

– Вижу, что не пройдет. А может, морду замотать мокрым полотенцем? Я читал где-то.

– И куда пойдете?

– Заведу автобус...

Сзади донесся гулкий звон. Еще удар, еще...

Они кинулись на тот край, к Эле.

– Что это? – спросил Спиридонов.

– Это в церкви, – сказала Эля. – Звонят.

– Зачем? – спросил Спиридонов. – Это еще зачем?

– Набат, – сказал Шубин. – Слышите, как бьют? Часто и одинаково.

– Кто разрешил? – И тут же Спиридонов опомнился, махнул рукой.

– Странно, – сказал Шубин. – Он ведь как-то прошел в церковь?

– Церковь на холме, – сказала Эля. – А он, наверное, в доме живет, возле церкви. Красный дом такой.

– Точно, – согласился милиционер. – Он там живет.

– Зря он колотит, – сказал Спиридонов, – и без него плохо.

– Может, он хочет предупредить, – сказал Шубин. – Или привлечь внимание.

– Не знаю, не знаю, – сказал Спиридонов. – Какой дурак услышит, выскочит из дома и вот ему и конец.

Они замолчали, колокол продолжал бить, словно пытаясь разбудить мертвый город.

– Я бы полжизни сейчас отдала, только бы до дому дойти, – сказала Эля.

– Не швыряйся жизнью, девушка, – сказал Спиридонов. – Еще нарожаешь.

Эля поежилась, но сделала вид, что не расслышала.

Она потянула Шубина за руку – чтобы уйти.

– И точно холодно, – сказал Спиридонов, заметив ее движение.

– Пошли, я совершу сейчас рейд на второй этаж – чтобы бутылка не пропала.

Шел второй час ночи, на шестом этаже холл опустел. Три человека спали сейчас в креслах, поставив рядом вещи, остальные все же разошлись по комнатам.

На четвертом этаже все еще играла музыка. Спиридонов сказал:

– Разогнать их, что ли? Пир во время чумы устроили.

– Не тратьте силы, только нарветесь на скандал, – сказал старик. Он все еще читал Евангелие. – Они хотят заглушить страх. Каждый это делает, как может.

– Но нам-то бояться нечего.

– Люди, которые мертвые, тоже ничего вчера не боялись.

– Ладно, пошли, – насупился Спиридонов, – нечего тут мистику разводить.

На третьем этаже у стола стаяли Гронский и шестерка Плотников. О чем-то шептались.

– Вас долго не было, – сообщил Гронский Спиридонову. – Пока никаких происшествий не произошло.

– Отдыхайте, – сказал Спиридонов. – Завтра трудный день.

Звук колокола сюда не проникл.

– Я пошел на второй этаж, – сказал Спиридонов. – Надо проверить.

– Я с вами, – вызвался Гронский.

• Предыдущая
• 21/39
• Следующая