Смерть этажом ниже - Булычев Кир - Страница 37

• Предыдущая
• 37/39
• Следующая

– Лицом к стене, – сказал лейтенант.

– Почему? Зачем? Я ничего не сделал!

– Встаньте на шаг от стены, – устало сказал лейтенант, – протяните руки к стене, обопритесь на них.

Он говорил докторским голосом, и Шубин вдруг понял, что его не будут расстреливать, зачем для этого упираться руками в стену. И он быстро, стараясь показаться послушным и неопасным, повернулся к стене и выставил вперед руки. Шестерка засмеялся. Жесткие твердые руки прощупали бока Шубина, брюки, аляску. Затем поднялись и задержались на секунду на карманах.

– Отойди назад! – сказал лейтенант.

Послышались поспешные шаги – милиционер и Плотников отпрянули. Что же испугало лейтенанта?

Лейтенант запустил руку в карман аляски.

– Это кофе, – сказал Шубин, – растворимый кофе.

– Помолчите, – сказал лейтенант. – Вижу, что не граната. Бойченко, посмотри, что там в внутри.

– Я сам посмотрю, – раздался голос Плотникова.

Руки Шубина заныли от неудобной позы.

– Повернитесь лицом ко мне, – сказал лейтенант.

Шубин оттолкнулся от стены, выпрямился и обернулся. Лейтенант стоял перед ним, милиционер на шаг сзади. Плотников в дверях завинчивал банку с кофе.

Лейтенант закончил обыск. Он вытащил из кармана бумажник. Отходя, задел ногой лежавшего человека. Тот что-то забормотал.

– Дайте сюда, – велел Плотников лейтенанту. Тот отдал бумажник. Шестерка сунул бумажник себе в карман.

– Больше ничего? – спросил он.

– Больше ничего, – сказал лейтенант.

Лейтенант пошел к выходу. Шубин осмелел:

– А вещи когда отдадите?

– Когда нужно будет, тогда и отдадим.

– Он еще спорит, – с деланным возмущением воскликнул Плотников.

Лучше бы Эля оставила кофе дома, подумал Шубин. Ведь не отдаст, сволочь. Дефицит.

Когда дверь закрылась, Шубин присел на край нар.

Человек у его ног, который оказался не мертвым.,. а мертвецки пьяным, повернулся, уютнее устраиваясь на полу.

Ясно, что они искали бумаги Бруни. Плотников не сразу спохватился. Прибежал обратно и потребовал личного обыска.

Шубин сидел на краю нар. Спать совсем не хотелось. Ничего не хотелось, только вырваться их этой камеры. Но он понимал, что сейчас в этой суматохе никто его не разыщет. Эля? Эля спохватится, конечно, но кто она – шоферша? Случайная девочка? Борис? Бориса они постараются изолировать. Было бы окно – написал бы записку для генерала Мелконяна. Черта с два напишешь записку! Они отобрали бумажник и записную книжку, сейчас шестерка сидит у лейтенанта или в какой-нибудь спецкомнате – изучают его бумажки.

– Закурить не найдется? – трезвым голосом спросил сосед по камере.

– Сейчас, – сказал Шубин. Сигареты ему оставили.

Пока он доставал сигареты и спичка, сосед снова заснул.

Шубин закурил. За дверью простучали сапоги. Потом снова тишина. Шубин подошел к двери, приложив ухо к решетке, стал слушать. Далеко по коридору звучали голоса. Потом хлопнула дверь. И Шубин не столько услышал, сколько почувствовал тишину в отделении. А чего он ждал? Что они будут здесь сидеть, сторожить его?

Шубин постучал в дверь. Неизвестно зачем, но постучал. Потом сильнее. Ему хотелось стучать в дверь, ему хотелось колотить в нее, вкладывая в эти удары возмущение собственным бессилием.

– Не шуми, – сказал сосед. – Мешаешь.

Шубин спохватился. В самом деле глупо.

Ну лучше ли продумать линию поведения? Может, изобразить полное раскаяние? обещать, что будет молчать...

Далеко хлопнула дверь.

Кто-то вошел в отделение. Шаги замерли. Потом возобновились. Они приближались к двери. Шубин отступил в сторону. Шаги были медленные, осторожные, в них была угроза.

Звякнула щеколда. Дверь открылась. Шубин стоял, прислонившись к стене.

– Ты здесь? – услышал он голос Коли.

Коля вошел в камеру.

– Не бойся, – сказал он. – Это я.

Коля тоже был не брит, но у него светлые волосы, так что не очень заметно. На лбу ссадина.

– Коля! – Шубину захотелось броситься к нему, обнять как старого друга, но Коля был строг и сух.

– Выходи, – сказал он.

Затем протянул Шубину его бумажник. И Шубин подумал: кофе шестерка все-таки взял себе.

– Быстрее, – сказал Коля. – Я из-за тебя под суд идти не желаю.

– Сейчас, – Шубину почему-то принялся застегивать молнию аляски.

Коля выглянул в коридор.

– Там никого нет, – сказал Шубин.

– Без тебя знаю. Нет, не в эту сторону, в другую.

Он провел Шубина по коридору, открыл своим ключом белую дверь, и они оказались на перроне.

– Иди вперед и не оглядывайся, – сказал Коля.

Со стороны должно было казаться, что милиционер ведет задержанного. Перрон был пуст. По дальнему пути двигался маневровый паровоз. Из открытых дверей товарного вагона солдаты разгружали какие-то мешки. Встретившийся железнодорожник скользнул по Шубину равнодушным взглядом.

– Направо, – сказал Коля.

Они остановились в темном проходе между вокзалом и одноэтажным заданием.

– Ну вот так, – сказал коля другим голосом. – Вот так получилось.

– Ты откуда узнал, что меня забрали?

– Услышал, – сказал он. – Говорили.

– И ты понял, почему?

– А чего тут не понять, – сказал Коля. – Они тебе хотели убийство Спиридонова пришить. Ты бы не отвертелся.

– Но ты же знаешь.

– У меня служба, – сказал Коля. – Ты сейчас сразу налево, не оглядывайся, выйдешь на площадь, иди за киосками. За третьим остановись. Понял?

– Понял.

– А я пошел. Меня и так с тобой увидеть могли.

– Мы обязательно увидимся, – сказал Шубин.

– Может быть, – сказал Коля и срылся за углом вокзала.

Шубин осмотрелся – никого. Он прошел темным проходом и оказался на вокзальной площади.

Шубин быстро прошел к киоскам, за третьим из них остановился и осторожно выглянул на площадь.

Ветер стих, снег падал редко. На площади было куда больше людей, чем час назад. Видно, в городе уже знали, что штаб расположен в вокзале. Кучками, поодиночке, люди стояли возле цепочки солдат просились внутрь. Голоса почти не доносились, но общий шум с визгливыми выкриками был явственно слышен.

Шубин вышел из-за киоска, и тут на площадь въехала кавалькада – с аэродрома. Впереди, как и было оговорено, бегемотом двигался БТР, затем три «Волги» – две черные, а одна, можно сказать, обыкновенная. Затем еще один БТР. Лучше бы танк, подумал Шубин. Внушительнее.

Машины, объезжая заснеженный газон, проехали вереницей совсем близко от Шубина. В третьей, у самого окна, сидел Гронский. Он посмотрел на Шубина. Шубин не испугался. Он встретил его взгляд, и удивление Гронского его даже позабавило. Женщины у оцепления кинулись к машинам.

У него было странное чувство непричастности к этим событиям. Будто он был заколдован, заворожен, будто у него был иммунитет против этой болезни.

– Юрий Сергеевич! – окликнул его Борис.

Борис выглядывал из подъезда, рядом с комиссионным магазином.

– Сюда!

Шубин зашел в подъезд.

– Я думал, что мне вас не выцарапать, – сказал он. – Просто сказочное везение.

– В чем везение?

– Я сержанту деньги стал давать, он меня чуть не забрал. А когда узнал, что это вас замели, он велел ждать. Я понял, что он вас выручит. Откуда он вас знает?

– Мы с ним всю ночь в гостинице были, – сказал Шубин.

– Нет, все-таки бог есть, – сказал Борис.

– Письма с вами?

– Поверил?

– Я давно поверил. Только не знаю, как мы их отсюда вывезем. Они не все перекроют?

– Силенок не хватит. Завтра с помощью области точно перекроют. А сегодня еще не перекроют.

Сзади кто-то плакал.

– Что это?

– Ты забыл, что тут тоже есть первый этаж и второй этаж? Кто-то к своим пришел – и увидел. Не отвлекайся. Слушай. Я украл машину.

– Как украл?

– Проще простого. Как машины крадут? Сейчас в городе, наверное, с тысячу машин без водителей. И ключи в зажигании, понимаешь?

– Понимаю.

– Машина за углом. Я тебя вывезу из города, я знаю, где нет заслонов. Довезу до Синевы, это станция такая. Там останавливается поезд на Москву. Через два часа ты в Перми. А дальше – сможешь? Деньги есть?

• Предыдущая
• 37/39
• Следующая