Танец смерти - Чайлд Линкольн - Страница 25

• Предыдущая
• 25/93
• Следующая

Сегодня, правда, стул был занят. На нем восседал Брайс Харриман.

Смитбек так и замер на пороге. Рука, которой он намеревался постучать в дверь, тоже застыла на полпути.

– А, Билл, – кивнул ему Дэйвис. – Ты как раз вовремя. Заходи, пожалуйста.

Смит сделал шаг, затем другой. Он изо всех сил старался не встретиться глазами с Харриманом.

– Планируешь заняться убийством Дучэмпа? – спросил Дэйвис.

Смитбек кивнул. Он находился в сумеречном состоянии, словно кто-то ударил его в солнечное сплетение. Надеялся лишь, что никто этого не заметит.

Дэйвис провел кончиками пальцев по кромке стола.

– С какой стороны думаешь подступиться?

Ответ у Смитбека был заготовлен заранее. Это был любимый риторический вопрос Дэйвиса. Им он давал понять, что репортеры должны рыть когтями землю.

– Я собираюсь разузнать все местные обстоятельства, поискать столкновение интересов, – сказал он. – Опрошу соседей, друзей и родственников жертвы. Учту, разумеется, наработки полиции. Следователь, ответственный за ведение дела, – самый молодой капитан на участке – Хейворд, к тому же это женщина.

Дэйвис, задумчиво кивнув, хмыкнул. Такой ответ, как и всегда, не дал понять, о чем он думает в данный момент. Смитбек занервничал еще больше.

– Вы знаете, как это бывает: насильственная смерть в Верхнем Манхэттене приведет к тому, что дамы станут бояться выводить своих пуделей на вечернюю прогулку. Я выясню образ жизни жертвы, узнаю о его работе и привычках. Возможно, посижу за барной стойкой с капитаном Хейворд.

Дэйвис снова кивнул, взял ручку, медленно покатал ее между ладонями.

– Знаете, с таким материалом мы можем выйти на первую страницу раздела «Метро», – храбро сказал Смитбек.

Дэйвис отложил ручку.

– Билл, такая история стоит больше, чем публикация в разделе «Метро». Со времен убийства Катфорта – о нем писал Брайс, когда работал в «Пост», – это самое громкое преступление, когда-либо совершенное на Манхэттене.

Вот, значит, как: Брайс. Смитбек постарался придать лицу приятное выражение.

– В этом преступлении много неясностей. Дело здесь не только в сенсационном способе убийства, но и в том – как ты сам отметил, – что произошло оно в шикарном районе. Необычна и сама жертва. Художник. К тому же дело передано женщине-следователю. – Дэйвис сделал паузу. – Не хочешь ли ты откусить больше, чем сможешь проглотить? Не слишком ли много для одного дела?

– Я могу написать о нем две, а то и три статьи. Без проблем.

– Не сомневаюсь, что сможешь, однако время ограничено.

Смитбек облизнул губы, почувствовав вдруг, что он стоит, а Харриман сидит.

Дэйвис продолжил:

– Лично я понятия не имел, что Дучэмп был известным в своих кругах художником. У населения Сохо он особой популярностью не пользовался. Мы с Брайсом как раз говорили об этом вчера вечером.

– С Брайсом, – повторил Смитбек. Произнеся это имя, он почувствовал, как к горлу подступает желчь. – Вчера вечером?

Дэйвис с деланной небрежностью взмахнул рукой.

– Да, выпивали немножко в «Метрополитен клаб».

Смитбек задеревенел. Так вот как этот льстивый мошенник обделывает свои делишки. Пригласил Дэйвиса в модный клуб своего отца. Оказывается, Дэйвис, как и многие другие знакомые Смитбеку редакторы, падок до такого рода вещей. Редакторы редко поднимались по социальной лестнице, вечно околачивались на задворках у богатых и знаменитых в надежде ухватить свалившиеся со стола крошки. Смитбек представил себе, как Дэйвис входит в закрытую цитадель клуба «Метрополитен», садится в роскошное кресло в раззолоченном салоне, вышколенные официанты, облаченные в ливреи, подносят ему напитки, а сам он почтительно приветствует разных там Рокфеллеров и Вандербильтов. Было с чего закружиться голове.

Смитбек посмотрел наконец в сторону Харримана. Подонок сидел, чинно положив одну ногу на другую, и вид у него был такой небрежный, словно он всегда был завсегдатаем редакторского кабинета. Смитбека он и взглядом не удостоил. К чему?

– Мы потеряли не только гражданина, – продолжил Дэйвис. – Мы потеряли художника. И после этой потери Нью-Йорк стал беднее. Знаешь, Билл, порой мы не знаем, кто живет в соседней квартире. Это может быть продавец хот-догов или мусорщик. А может быть и хороший художник, картины которого висят в половине квартир Ривер Хаус.

Смитбек снова кивнул. На губах застыла улыбка.

Дэйвис разгладил галстук.

– Это серьезное преступление. Им займется мой друг Брайс.

О боже! В этот ужасный момент Смитбек подумал, что ему собираются поручить дело Хулигана.

– Он займется светской стороной этого дела. Брайс знает нескольких важных клиентов Дучэмпа. У него есть семейные связи. С ним будут разговаривать, в то время как...

Он примолк, но Смитбек понял, что тот имел в виду: «в то время как с тобой они говорить не станут».

– Короче, Брайс выдаст нам гламурную сторону дела. Читателям «Таймс» она придется по вкусу. Я рад, что ты займешься полицейской и уличной стороной преступления. Думаю, ты с этим справишься.

«Полицейская и уличная сторона». Смитбек почувствовал, как непроизвольно дернулись желваки.

– Само собой разумеется, вы будете делиться информацией. Я предлагаю вам устраивать регулярные встречи. Поддерживайте друг с другом связь. Преступление нешуточное, и вряд ли вы скоро с ним сладите.

В кабинете стало тихо.

– Что-нибудь еще, Билл? – мягко осведомился Дэйвис.

– Что? А, нет. Ничего.

– Тогда не стану тебя задерживать.

– Да-да, конечно, – сказал Смитбек.

От унижения и ярости он чуть было не начал заикаться.

– Спасибо.

И повернулся к дверям. Харриман наконец-то посмотрел в его сторону. На подлом лице играла довольная улыбочка. Выражение его лица, казалось, говорило: «Скоро увидимся, партнер. И будь осторожен».

– Ну, как прошел первый день на работе? – спросила Хейворд, разрезая куриную грудку.

– Хорошо, – ответил Д'Агоста.

– Синглтон не обидел?

– Нет.

– Тебя не было всего два дня. Возможно, он успокоился. Он страшный трудоголик, но превосходный коп. И ты не хуже. Вот почему я знаю, что вы друг с другом поладите.

Д'Агоста кивнул, поводил куском помидора по тарелке и поднес ко рту. Курица по-охотничьи – это то блюдо, которое он мог приготовить не напрягаясь.

– Очень вкусно, Винни. Пожалуй, теперь я чаще буду пускать тебя на кухню.

Она улыбнулась.

Д'Агоста тоже улыбнулся. Отложил на мгновение вилку и смотрел, как она ест.

Она постаралась – пришла домой вовремя. Похвалила его блюдо, хотя курицу он передержал. Даже не спросила, почему он так поспешно покинул ее во время завтрака. Было видно, что она старается дать ему побольше свободы, чтобы он сделал то, над чем работал. На Д'Агосту нахлынули чувства, он вдруг понял, что по-настоящему любит эту женщину.

От этого еще труднее осуществить то, что необходимо.

– Извини, что не могу отдать должное твоему обеду, – сказала она. – Он заслуживает, чтобы его смаковали. Но мне снова надо бежать.

– Новые сведения?

– Не совсем. Эксперт хочет рассказать нам об узлах. Возможно, прикрывает собственную задницу – нам он не слишком помог.

– Да?

– Он думает, что узлы азиатские, возможно, китайские. Однако ничего конкретного не сообщает.

Д'Агоста тяжело вздохнул.

– А ты рассматривала возможность, о которой я упомянул в ресторане? Что за всеми этими убийствами может стоять брат Пендергаста?

Хейворд не донесла до рта вилку.

– У нас слишком мало вещдоков для поддержания этой версии. Знаешь, я профессионал. Ты должен доверять мне. Я постараюсь провести это дело как можно лучше. Когда будет время, обращу внимание на твои слова.

Д'Агосте нечего было возразить. Какое-то время они ели молча.

– Винни, – сказала она, и что-то в ее голосе заставило на нее взглянуть. – Извини, я не хотела тебя обидеть.

– Брось, я ничуть не обижен.

• Предыдущая
• 25/93
• Следующая