Танец смерти - Чайлд Линкольн - Страница 27

• Предыдущая
• 27/93
• Следующая

– Алоиз, что случилось?

Ее глаза – странно умудренные на юном лице – приняли беспокойное выражение.

– Скажу через минуту, – Пендергаст успокаивающим жестом положил ей на плечо руку. – Расскажи мне о записке.

– Она пришла сегодня поздно вечером.

– Как ее доставили?

– Подсунули под входную дверь.

– Ты приняла меры предосторожности?

Констанция кивнула и достала из рукава ламинированную визитную карточку.

Пендергаст присмотрелся. На карточке каллиграфическим почерком оттиснуто «Диоген Пендергаст», ниже – приписка розовыми чернилами: «Пятерка мечей – Смитбек».

Какое-то время он смотрел на карточку, затем сунул в карман.

– Что это значит? – спросила Констанция.

– Мне бы не хотелось говорить тебе больше, чем нужно. Твои нервы и так расстроены.

Констанция слабо улыбнулась.

– Должна признаться, когда ты вошел в библиотеку, я была совершенно уверена, что вижу перед собой призрак.

– Ты знаешь планы моего брата и то, что он хочет меня уничтожить.

– Да. – Констанция побледнела еще больше и вроде бы слегка пошатнулась.

Пендергаст вновь положил ей на плечо руку.

С видимым усилием она старалась держаться.

– Все в порядке, спасибо. Продолжай, пожалуйста.

– Он уже начал. За последние несколько дней убиты трое моих ближайших друзей. – Пендергаст тронул карман. – Эта записка предупреждает меня, что следующей жертвой Диогена будет Уильям Смитбек.

– Уильям Смитбек?

– Это репортер из «Нью-Йорк таймс».

Пендергаст снова замолчал.

– И что из этого следует? – спросила Констанция. – Тебя еще что-то тревожит, я вижу это по твоему лицу.

– Да. Те трое, что погибли, были моими близкими друзьями. Но с Биллом Смитбеком нечто другое. Я знаю его несколько лет. Он имел касательство к некоторым моим делам. Журналист очень способный. Кому-то может показаться, что он карьерист и слишком импульсивен, но на самом деле человек он хороший. Беспокоит то, что он для меня скорее знакомый, чем друг. Диоген раскидывает сеть шире, чем я предполагал. Получается, что в зоне риска не только близкие мне люди. И ситуация становится сложнее, чем ожидалось.

– Чем я могу помочь? – тихо спросила Констанция.

– Тем, что сделаешь все для собственной безопасности.

– Ты думаешь...

– Что ты возможная жертва? Да. Но это еще не все. Третьей его жертвой стал Майкл Декер, старый мой коллега по ФБР. Вчера я обнаружил тело Майка в его вашингтонском доме. Его убили старинным штыком. Сделав это, он намекнул на дальнего моего предка, которого убили таким же способом. Он служил в наполеоновской армии во время русской кампании 1812 года.

Констанция вздрогнула.

– Встревожило меня само оружие. Констанция, штык был взят из коллекции этого самого дома.

Она замерла, осознав его слова.

– Винтовка системы Шаспо или магазинная винтовка? – спросила она, словно робот.

– Шаспо. На рукоятке выгравированы инициалы P.S.P. Ни с чем не спутаешь.

Ее внимательные, умные глаза расширились от страха.

– Диоген нашел вход в дом. Без сомнения, воспользовавшись этим штыком, он хотел дать мне почувствовать свое всесилие.

– Понимаю.

– И все же в этом доме тебе будет безопаснее, чем в любом другом месте. В настоящее время в расчеты Диогена ты не входишь. Проктор нашел в трубе брешь, через которую Диоген проник в дом, и замуровал ее. Ты знаешь, что особняк защищен от всякого рода вторжений. Проктор будет начеку, он намного сильнее, чем кажется. Все же ты должна быть настороже. Дом старый и очень большой. В нем много секретов, и тебе о них известно больше, чем кому-либо еще. Слушайся своих инстинктов. Как только почувствуешь что-то неладное, растворись в потаенных местах, известных только тебе. Будь готова в любой момент. И пока угроза не пройдет, спи в том месте, в котором ты пряталась поначалу от меня и от Рена.

При этих словах глаза Констанции дико расширились. Она вцепилась в Пендергаста.

– Нет! – закричала она. – Нет. Я не хочу снова там оказаться!

Пендергаст поспешно обнял ее.

– Констанция...

– Ты знаешь, что это место уносит меня в прошлое! Темные пространства, ужасные события... Не хочу вспоминать об этом!

– Констанция, выслушай меня. Там ты будешь в безопасности. Я не смогу действовать, если не буду уверен в твоей безопасности.

Констанция молчала, и Пендергаст крепче прижал ее к себе.

– Пообещай, что сделаешь это.

Она уткнулась головой в его грудь.

– Алоиз, – сказала она дрожащим голосом. – Всего несколько месяцев назад мы сидели наверху, в библиотеке. Ты читал мне газеты. Помнишь?

Пендергаст кивнул.

– Я начинала понимать. Мне казалось, будто я выплыла на поверхность после долгого погружения. Хочу, чтобы так и было. Не хочу снова... погрузиться на дно. Ты ведь понимаешь, Алоиз?

Пендергаст нежно погладил ее по каштановым волосам.

– Да, понимаю. И все будет так, как ты хочешь, Констанция. Ты почувствуешь облегчение, обещаю. Но сначала придется пройти через испытания. Ты ведь поможешь мне?

Она кивнула.

Пендергаст медленно опустил руки. Затем взял ее за голову и нежно поцеловал в лоб.

– Я должен идти.

Он повернулся и исчез в темноте.

Было без четверти восемь, когда Смитбек вышел из своего дома на Вест-Энд-авеню. Он вытянул руку, подзывая такси. Стоявший у угла желтый автомобиль послушно приблизился. Смитбек, облегченно вздохнув, уселся в машину.

– Угол Сорок четвертой и Седьмой, – сказал он.

Водитель – худой, смуглый мужчина с черными волосами и нездоровой колеей – пробормотал что-то на незнакомом языке и отъехал от тротуара.

Смитбек откинулся на спинку, поглядывая в окно. Ему бы следовало быть в постели с молодой женой, но застрявший в голове образ Харримана, сидящего в кабинете редактора с подлой улыбочкой на устах, понудил его встать ни свет ни заря, чтобы заняться делом.

Само собой разумеется, что вы будете делиться информацией, – сказал Дэйвис. Как бы не так! Смитбек знал, что Харриман ему слова не скажет, зачем же он будет перед ним выслуживаться? Надо сейчас зайти в редакцию, узнать, не случилось ли за ночь каких-нибудь неприятностей, а затем отправиться на разведку. Статья у него вчера получилась слабая, надо постараться, чтобы следующая была лучше. Он обязан сделать это, даже если пришлось бы ради этого купить квартиру в доме Дучэмпа. А что если обратиться в агентство недвижимости и изобразить из себя потенциального покупателя...

Водитель резко свернул возле 72-й улицы.

– Эй, поосторожней, – сказал Смитбек. – У меня не зажила военная рана.

Водитель тут же поднял плексигласовую перегородку, отделявшую его от пассажира. Машина пропахла чесноком, луком и тмином. Смитбек открыл заднее окно. Как обычно, проклятое стекло спустилось лишь на треть. Настроение – и без того неважное – сделалось еще хуже.

Можно было бы выйти из дому на полтора часа раньше. Нора уже несколько дней пребывала в дурном настроении. Она почти не спала, оставалась на работе за полночь. Недосып плюс недоброжелательство, которое проявила она в кафе к Марго Грин, – все это тяжким грузом легло ему на сердце. Марго была ему давним другом, и Смитбеку было неприятно, что женщины не поладили. Они слишком похожи, подумал он. Умные и волевые.

Впереди было Вестсайдское шоссе и Гудзон. Вместо того чтобы ехать в южном направлении, к Среднему Манхэттену, шофер взял курс на север.

– Какого черта? – воскликнул Смитбек. – Эй, не туда едешь!

Водитель сильнее нажал на газ и, не обращая внимания на вой клаксонов, свернул в крайний левый ряд.

«Черт побери, видно, английский он понимает еще хуже, чем я думал». Смитбек заколотил по плексигласовой поцарапанной перегородке.

– Ты едешь не туда. Понял? Не туда. Я же сказал – 44-я улица. Развернись на 95-й в обратном направлении!

Шофер не реагировал. Напротив, продолжал набирать скорость, то и дело меняя ряд, обгоняя автомобиль за автомобилем.

• Предыдущая
• 27/93
• Следующая