Танец смерти - Чайлд Линкольн - Страница 3

• Предыдущая
• 3/93
• Следующая

Он услышал, как изгнанная в гостиную Лаура что-то сказала. Глубоко вздохнул.

– Что ты сказала, малышка?

– Сказала, что завтра вернусь домой поздно. 22 января Рокер устраивает собрание для всех капитанов. В понедельник вечером придется срочно подготовить доклады.

– Да уж, Рокер любит бумажки. Кстати, как у него дела? Ведь комиссар твой приятель.

– Никакой он мне не приятель.

Д'Агоста снова вернулся к булькавшему на плите рагу. Он был убежден, что вернулся на старую работу и восстановился в должности только потому, что Лаура замолвила за него словечко Рокеру. Ему это было неприятно, но что поделаешь?

В этот момент из кастрюли с рагу поднялся большой пузырь и, взорвавшись подобно вулкану, брызнул соусом ему на руку.

– Ух! – завопил он и сунул руку в миску с водой.

Убавил пламя горелки.

– Что такое?

– Ничего. Все в полном порядке.

Он помешал в кастрюле деревянной ложкой и обнаружил, что соус пристал ко дну. Торопливо переставил его на дальнюю горелку. Поднес ложку ко рту и осторожно попробовал. Что ж, неплохо, даже хорошо. Комков нет, вкус приятный, хотя и чувствуется, что слегка пригорело. Ну, до бабушки ему, конечно, далеко.

– Что же еще положить в рагу, бабушка? – пробормотал он.

Если ответ и поступил, Д'Агоста его не услышал.

С плиты донеслось громкое шипение. Большая кастрюля с соленой водой плевалась кипятком. Проглотив ругательство, Д'Агоста убавил огонь и под этой горелкой, открыл упаковку с пастой и сунул в кастрюлю фунт лазаньи.

Из гостиной донеслась музыка. Лаура поставила CD с популярным исполнителем.

– Я обязательно поговорю с домовладельцем насчет этого швейцара, – сказала она через дверь.

– Какого швейцара?

– Нового, того, что пришел несколько недель назад. Такого хама я еще не встречала. Что это за швейцар, который не открывает тебе дверь? Сегодня утром он отказался вызвать мне такси. Просто покачал головой и пошел прочь. Похоже, он не говорит по-английски. Во всяком случае, делает вид, что не говорит.

«Чего же ты хочешь за две с половиной тысячи в месяц?» – подумал Д'Агоста. Но так как квартира была ее собственностью, счел за лучшее промолчать. Он вознамерился изменить ситуацию, и как можно скорее.

Вселившись сюда, он ни на что не рассчитывал. У него только что закончился один из худших периодов жизни, и Д'Агоста поставил себе за правило планировать не дальше, чем на день вперед. К тому же он находился в ожидании неприятного развода, и новая романтическая связь не слишком его вдохновляла. Однако все оказалось намного лучше, чем он мог рассчитывать. Лаура Хейворд была больше, чем подруга или любовница, – она оказалась родственной душой. Поначалу он думал, что совместная работа и ее более высокое звание станут для него проблемой. Вышло по-другому: их объединило общее дело, возможность помогать друг другу, обсуждать текущие дела, не беспокоясь о конфиденциальности и недомолвках.

– Есть новости о Хулигане? – крикнула Лаура из гостиной.

Нью-йоркская полиция прозвала Хулиганом преступника, который в последнее время крал из банкоматов деньги, пользуясь поддельной кредитной картой. Совершив кражу, он каждый раз спускал перед видеокамерой штаны. Большинство инцидентов произошло на участке Д'Агосты.

– Вчера вроде объявился очевидец.

– Очевидец чего? – задала уточняющий вопрос Лаура.

– Лица, конечно.

Д'Агоста встряхнул кастрюлю с пастой и отрегулировал огонь. Осмотрел плиту, убедился, что температура та, что требуется. Затем оглядел рабочий стол с беспорядочно набросанными продуктами. Мысленно проверил: колбаса – есть; фрикадельки – есть, рикотта, пармезан, моццарелла, фьордилатте[6]. Все на месте. «Похоже, я все-таки справился... Черт! Пармезан-то не натер».

Открыл ящик, судорожно в нем зашарил. И в этот момент услышал, как в дверь позвонили.

Может, показалось? У Лауры не так много визитеров, а он-то уж точно никого не ждет. Особенно так поздно. Может, посыльный из вьетнамского ресторана позвонил не в ту дверь.

Рука отыскала терку. Он поставил ее на стол, взял кусок пармезана. Выбрал сторону с самыми мелкими ячейками, начал тереть.

– Винни! – сказала Лаура. – Выйди, пожалуйста.

Д'Агоста помедлил лишь секунду. Что-то в ее голосе заставило его оставить свое занятие и выйти из кухни.

Она стояла на пороге, разговаривая с незнакомцем. Лицо мужчины оставалось в тени, а одет он был в дорогое пальто полувоенного покроя. Что-то в нем было знакомое.

И тут мужчина вышел из тени. У Д'Агосты перехватило дыхание.

– Вы! – сказал он.

Мужчина кивнул.

– А вы – Винсент Д'Агоста.

Лаура оглянулась на него. Кто это? – спрашивали ее глаза.

Д'Агоста не сразу пришел в себя.

– Лаура, – сказал он, – познакомься, это – Проктор, шофер агента Пендергаста.

Глаза ее удивленно раскрылись.

Проктор поклонился.

– Счастлив познакомиться с вами, мадам.

Она лишь кивнула в ответ.

Проктор обернулся к Д'Агоста.

– Я попросил бы вас, сэр, поехать со мной.

– Куда?

Хотя Д'Агоста уже знал ответ.

– Риверсайд-драйв, 891.

Д'Агоста облизнул пересохшие губы.

– Зачем?

– Там вас кое-кто ждет. Просили приехать.

– Сейчас?

Проктор молча кивнул.

Д'Агоста сидел на заднем сидении «роллс-ройса» («Серебряный венок» 1959-го года выпуска), смотрел в окно невидящим взглядом. Проктор провез его через парк, и теперь большой автомобиль катил по Бродвею. Д'Агоста ерзал на белом кожаном сидении, не в силах унять любопытство и нетерпение. Ему страшно хотелось засыпать Проктора вопросами, но он знал, что шофер не ответит.

Риверсайд-драйв, 891. Дом – один из домов специального агента Алоиза Пендергаста, друга и партнера Д'Агосты во многих необычных делах. Загадочный агент ФБР, которого знал и не знал Д'Агоста... Человек, который, казалось, прожил несколько жизней...

Два месяца назад он видел Пендергаста в последний раз.

Произошло это в Италии, к югу от Флоренции, на крутом склоне горы. Спецагента окружила внизу свора огромных собак и дюжина вооруженных мужчин. Пендергаст пожертвовал собой, чтобы Д'Агоста мог уйти.

И Д'Агоста позволил ему сделать это.

Д'Агоста беспокойно задвигался при этом воспоминании.

– Вас просили приехать, – сказал Проктор.

Возможно ли, что Пендергасту удалось спастись? Это было не впервой. Д'Агоста подавил вспыхнувшую в душе надежду...

Нет, это невозможно. Он же знал, что Пендергаст мертв.

Машина выехала на Риверсайд-драйв. Д'Агоста снова заерзал, глядя на пробегавшие мимо уличные вывески: 125-я стрит, 130-я... Ухоженный район Колумбийского университета быстро сменился старенькими особняками с осыпающимися стенами. Январский холод загнал в помещения вечно болтавшихся здесь бродяг, и улица казалась пустынной в тусклом вечернем свете.

Миновали 137-ю стрит. Д'Агоста различил заколоченные окна и огражденную площадку на крыше особняка Пендергаста. От вида темного огромного здания по телу побежали мурашки.

Автомобиль въехал за металлическое, с пиками, ограждение и остановился за воротами. Не дожидаясь Проктора, Д'Агоста вышел из машины и, подняв голову, посмотрел на знакомые очертания дряхлого особняка. Закрытые оловянными листами окна, как и в других заброшенных домах на этой улице, подслеповато смотрели на мир. Внутри дом был полон чудес и тайн. Д'Агоста почувствовал, как зачастило сердце. Может, в конце концов, Пендергаст сейчас там. В своем обычном черном костюме сидит в библиотеке возле пылающего камина, а пляшущие огненные языки отбрасывают на бледное лицо странные тени. «Мой дорогой Винсент, – скажет он, – благодарю за то, что приехал. Могу я заинтересовать тебя бокалом арманьяка?»

Д'Агоста подождал, пока Проктор отопрет, а потом и отворит тяжелую дверь. На старую кирпичную кладку упал бледно-желтый свет. Д'Агоста шагнул внутрь, а Проктор тщательно запер за ним дверь. Д'Агоста снова ощутил сердечные перебои. Одно лишь возвращение в знакомый особняк вызвало в душе странное смешение чувств – волнение, беспокойство, сожаление.

• Предыдущая
• 3/93
• Следующая