Ваня+Даша=Любовь - Булычев Кир - Страница 8

• Предыдущая
• 8/19
• Следующая

Она ловко, как официантка, поставила чашки на стол.

– Наливайте, – предложила она, – тут уже заварено.

– Ну, у вас обслуга! – обрадовалась девушка.

– Я бы не стала называть меня обслугой, – улыбнулась Леночка. Улыбнулась улыбкой слез – где-то я это слышал.

– Желаю счастья, – сказала Лена. Она закрыла за собой дверь.

– Придется тебе на мне жениться, – засмеялась Даша, – такой заботы я еще никогда не встречала.

Ей было забавно. У нее обнаружилось чувство юмора.

А я за мою относительно короткую жизнь еще никогда не оставался с женщиной один в комнате. У некоторых из моих братьев бывали связи с женщинами – санитарками, сестрами, уборщицами, и Григорий Сергеевич не возражал против них, потому что весь персонал женского пола в нашем Институте подбирался тщательно и женщины проверялись, словно любовницы президента.

В прошлом году я влюбился в нашу повариху Лизавету. Она была веснушчатой хохотушкой, и ни халат, ни платье не могли скрыть больших мягких грудей, что распирали одежду и норовили вывалиться, выскочить из заточения. Мы к ней неслись, как мухи на мед, но в отличие от Лешеньки и Марика я был в нее влюблен и даже писал стихи.

Лизавету уволили после того, как на нее накинулись втроем наши мальчики. Но нельзя сказать, что виноваты были только они. Лизавета сама устроила праздник в своей подсобке, а подробности вам, наверное, известны.

– Ты чего замолчал? – спросила Даша. Она разлила чай по чашкам, развернула «Каракум» и разгладила фантик.

– У нас некоторые девочки собирают фантики, – сообщила она. – А что ваши мальчики собирают?

– Даже не задумывался, – ответил я. – Кажется, Лешенька собирал телефонные карты.

– Совершенно неинтересно, – сказала Даша. – Вас на экскурсии возят?

– Редко, – признался я. – Григорий Сергеевич не хочет привлекать излишнего внимания. Когда столько одинаковых вместе – люди пугаются. Начинают шептаться – клон, клон! – как будто в этом есть что-то стыдное.

– Ничего нет стыдного. Бывают естественные близнецы, а бывают клонированные. Я считаю, что нам повезло.

– Потому что вы красивые?

– Разумеется, красивых людей должно быть как можно больше. Зачем нужны уроды?

– Это наука вашей Марии Тихоновны?

– Ты пей чай, а то остынет.

На Даше была кофточка, розоватая с длинными рукавами, а джинсы в обтяжку. Мне хотелось бы посмотреть, какие у нее колени. Хотя я понимал – нет ничего проще, возвратись в гостиную и погляди на одну из ее клона. У всех коленки одинаковые.

А грудь у нее была небольшая. Плечи широкие.

Даша перехватила мой взгляд и сказала:

– Мы плаванием занимаемся. Я на спине первый разряд проплываю. Можешь себе представить, что я меньше года занимаюсь! И уже первый разряд. Тренер говорит, что я самая способная в группе.

– Мы тоже иногда плаваем в бассейне, – сказал я. – Но я тебя там не видел.

– Разные смены… Но у меня получается недостаток – видишь, какие широкие плечи получились. И мускулистые. Попробуй. Дай свою руку, попробуй. Да не так сильно! Ты мне плечо оторвешь!

– Извини, я нечаянно.

– Верю, что нечаянно. Еще чаю хочешь?

– Нет, спасибо.

– Я себе еще налью. А ты сильный.

– Обыкновенный, как все.

– Довольно скучно, правда?

– Скучно.

– Хорошо, что мы к вам в гости пришли.

– Жалко, что раньше не приходили. Мы еще встретимся?

– Почему ты так спрашиваешь?

– Ведь не каждый день вас будут к нам в гости приводить.

– А как нам встретиться?

– Не знаю, я думаю. Еще не знаю, но думаю.

– Можно, я конфеты возьму? У нас таких не дают. И знаешь почему? Маруся боится, что мы растолстеем. Она говорит: матери будущих спасителей Земли должны быть стройными, как Венеры.

– Какие еще спасители Земли?

– Ну ты же должен знать! Скажи, какая у тебя цель в жизни?

– Жертвовать собой ради других людей, – проговорился я, хотя обещал о таких вещах не говорить.

– Чепуха. – Она посмотрела на меня в упор, и ее глазищи увеличились до какого-то умопомрачительного размера.

– Я близорукая! – пояснила Даша. – Это ненормальный размер. В пределах клона, как ты знаешь, бывают разночтения. Близорукость – это индивидуально. У остальных наших девочек глаза нормальные. И не надо мне пудрить мозги своей жертвенностью. Жизнь – простая штука. Но я на нее не обижаюсь. Женщина – в первую очередь мать, продолжательница рода. Ты, голубчик, осеменил меня и побежал дальше, а я должна выносить, родить, выкормить и выпустить в свет маленького человечка.

– Значит, вас выращивают как гарем? – спросил я.

– Не хами, или я сейчас уйду. Мы – невесты достойных мужей.

– Значит, вас знакомят, потом выдают замуж? Или без знакомства?

– Иван, ты мне буквально надоел, – сказала Даша. Ее зрачки уменьшились до разумных размеров. Конфеты она ссыпала себе в сумочку. – Можно, я твой торт доем?

– Доедай.

Я верил Григорию Сергеевичу. Конечно же, в нашем Институте клоны держат не для каких-то будущих счастливых браков. Мы обречены. Но я знаю об этом и готов к этому. Даша ничего не знает и пойдет к своей судьбе, как баран с завязанными глазами. А должен ли я верить Григорию Сергеевичу? А что, если на самом деле в соседнем отделении воспитывают клон будущих идеальных матерей?

– Ты была на свадьбе?

– На какой свадьбе?

Она так спешила съесть кусок торта, что испачкала кремом кончик носа и подбородок.

– Ты говоришь, что твоих сестер выдают замуж…

– Конечно. Но не обязательно. Иногда достаточно искусственного осеменения. Результат тот же самый, правда?

Она лукаво улыбнулась и наконец-то спрятала между алых губ последний кусочек торта.

– А ты уже была… была с мужчиной?

– Ну что за глупости лезут тебе в голову, Ваня! – воскликнула Даша. – Здесь, на товарищеской встрече с соседним клоном, только девственницы. Надеюсь, тебя это не смущает?

Она притворялась. Странная смесь словесного цинизма и робкой неуверенности в себе.

– Извини, я неправильно себя веду, – сказал я. – Тебе неприятно?

Она вынула зеркальце из сумки и, посмотревшись в него, стала вытирать лицо платочком.

– Чего ж ты не сказал, – упрекнула она меня. – Представляешь, если бы я вернулась с такой рожей?

– Когда я тебя увижу?

– А ты этого хочешь?

По коридору кто-то шел.

– Я не знаю. Может, тебе разрешат меня навестить?

В перевязочную заглянула их ассистентка Раиса, некрасивая сутулая женщина.

– Свидание закончено, – сказала она. За ее спиной стоял доктор Блох.

– Чао, бамбино! – проворковала Даша.

И быстро пошла прочь. Я только сейчас заметил, что у нее были туфли на каблуках, и потому ее уход оказался звонким, чечеточным, гарцующим.

В конце коридора, у выхода из нашего отделения, стояли гурьбой наши и гости. Мужские головы были темными, каштановыми, а женские – светлыми, русыми.

– Она понравилась тебе? – спросил Блох.

– Не знаю, – ответил я, потому что не успел решить, что выгоднее: изобразить равнодушие или, наоборот, интерес. Ведь мне надо было придумать, как увидеть ее снова.

Я догнал Дашу у дверей.

Девочки начали шутить – где, мол, была, что делала? Соблазнили ли тебя?

– А мы с ним видео смотрели, – сказала Даша. – Порнуху. Славно время провели.

– Врешь!

– У нас нет порнухи, – сообщил Василек. Но его никто не услышал за охами и писком наших гостей.

Правда, ассистентка спросила Блоха:

– Насколько это соответствует?

– Дети балуются, не обращайте внимания.

Этот ответ можно было понять двояко. То ли есть, но не надо реагировать, то ли мы невинны как овечки.

Мы проводили гостей до большой лестницы. Я ждал, когда Даша обернется. Она обернулась в последний момент, как будто была убеждена, что я гляжу вслед. Она подняла руку, прощаясь со мной.

Но ее взгляда я перехватить не смог.

Я стоял, а мои братья медленно возвращались в отделение, они были возбуждены и веселы, хотя, как я понимаю, никто из них не провел время вдвоем с девушкой.

• Предыдущая
• 8/19
• Следующая