Лицо особого назначения - Бурак Анатолий - Страница 20

• Предыдущая
• 20/69
• Следующая

Юлька, движимая опасением за спутника, попыталась улыбнуться.

— Давайте забудем, — притворно махнула она рукой. — Это было даже забавно. Как-нибудь мы с вами отработаем это па в более спокойной обстановке.

— Ну, уж нет. Не будем прогибаться под изменчивый мир — заставим всех прогнуться под нас, — пропел Алексей Иванович и направился к столику, за которым гуляла братва.

Юлька заволновалась. Конечно, Смирнов сильный мужчина, но противников было трое, а вообще братков здесь было человек пятнадцать.

— Господа, господа!.. — Подошедший метрдотель, за спиной которого маячили двое охранников, пытался замять инцидент. — Прощу вас, только не в зале. Вы ведь культурные люди, господа.

— Я жду, — коротко сказал побелевший от ярости Смирнов. — Если хотите, всех троих.

Спутники хулигана, считая, что их товарищ не прав, попытались принести извинения. Но, видимо, тот был слишком пьян и все время порывался встать. Алексей Иванович прошел на улицу.

Не желая оставаться безучастной, Юлька бросилась на кухню. Уж где-где, а у обслуги достаточно злости и хвороб, чтобы свалить слона. Пробежавшись вдоль кухни и легонько касаясь рукой удивленных людей, она за какие-то полминуты собрала значительный «заряд». Человеколюбие человеколюбием, но оставлять друга в беде было не в ее правилах.

Смирнов просто стоял и ждал. Даже будь у троицы оружие и рискни они применить его, Алексей Иванович не испугался бы. Но, противники понадеялись на численное превосходство. И зря. Любопытных не было, и изображать драку не было нужды. Легко уклонившись от удара, Алексей Иванович «выпил» столь бесцеремонно прервавшего их танец остолопа. Двое других, увидев, что кореш начал заваливаться, бросились на такого беззащитного с виду человека.

— Стойте! — послышался от дверей девичий голос.

А когда те повернулись, Юлька схватила одного за ухо и поспешно «выплеснула» собранный урожай. Затем повернулась ко второму:

— Вали отсюда, козел!

Она снова была девчонкой-подростком и давала отпор задиристым обидчикам. Только вот теперь все было гораздо серьезнее.

Оставшийся в одиночестве браток потянулся было за пушкой, но тоже улегся на ступеньки, остановленный Алексеем Ивановичем.

— Идите в машину, дорогая. — Смирнов протяну Юльке ключи. — Я постараюсь уладить это дело.

Он поспешно отыскал метрдотеля и расплатился за неоконченный ужин, прибавив на чай около тысячи долларов.

— Там, у входа… каким-то людям стало плохо… Вы не могли бы вызвать «скорую»?

Метрдотель согласно кивнул. Пожилому человеку и самому не нравились такие клиенты, и он целиком был на стороне незаслуженно обиженного посетителя.

— Я постараюсь не упоминать вашего имени…

— Буду очень благодарен.

Они проехали несколько кварталов. Снова начал накрапывать дождик, и Алексей Иванович сбавил скорость.

— Мы так и не закончили ужин.

— Ах, оставьте. Эти битюги совсем испортили аппетит.

Смирнов невольно улыбнулся, вспомнив, с каким решительным лицом Юля выскочила за дверь. Да, это именно его женщина.

— Почему вы уволились? — задал он вопрос, пристально вглядываясь в ее лицо.

— А, ерунда, — попыталась отмахнуться девушка, но голос ее задрожал, — давайте не будем об этом.

Алексей Иванович пожал плечами. Может, и в самом деле пустяк. Просто у девочки какие-то неприятности по работе. Никакая красота от них, к сожалению, не страхует. А иногда даже наоборот, способствует, провоцируя начальствующих самцов на гнусные выходки. Хотя, судя по сегодняшнему инциденту, постоять за себя она умела. И любой из мягкотелых должен был соблюдать дистанцию.

Юлька же, потрясенная пережитым стрессом и терзаемая мыслью, что она только что сознательно убила человека, начала рассказывать. Ей просто необходимо было выговориться, и она выложила Алексею Ивановичу все.

— Вот теперь думаем, где взять пять тысяч долларов на открытие маленькой клиники, даже нет, просто терапевтического кабинета.

Не в силах поверить во весь этот бред, удивленный слушатель уставился на нее.

«Дорогая моя, милая девочка. Какая, к черту, клиника, — вертелось у него в голове. — Наплюй и забудь. Таких, как ты, не должны волновать мелкие заботы ходячих консервов. Лучше подумай о том единственном в этом мире, кто по-настоящему имеет право называться человеком. Конечно, впереди у таких, как ты, еще годы и годы, но очарование молодости, ее восторг и непосредственность так быстротечны. И что потом? Потратив свои, без сомнения, лучшие годы, излечивая этих тупых и жадных баранов, что ты вспомнишь потом? Что останется в твоей памяти? Десяток геморроев, нажитых сидением в конторах, и постоянным обжорством? Юность — она вроде быстротечных теплых деньков, на смену которым стремительно приближается осень, А время, так быстро превращающее подобных нам в циников, неотвратимо. И через десяток лет ты уже не будешь такой свежей и чистой, с такими огромными глазищами и не перестающей верить во что-то хорошее. Я же предлагаю сделать эту осень как можно мягче, продлив золотые деньки, перемежаемые островками бабьего лета. Такая, как ты, имеет право на стабильное и гарантированное будущее, обеспеченное моей любовью, заверенной подписью в брачном договоре».

Юлька немного склонила головку и посмотрела на Смирнова чуть искоса. Словно кокетливая девочка-подросток, только-только вступившая в пору юности.

И этот взгляд ей очень шел, заставив учащенно застучать сердце, казалось бы, ничем, не пробиваемого

Алексея Ивановича.

«Надо же додуматься до такого — лечить этот скот. Нет, конечно, ветеринар — достойная профессия, но только для домашних любимцев».

Однако вслух он ничего не сказал. Немного пожевал губами, что-то решая про себя, и спросил:

— И… вы действительно во все это верите?

— Во что?

— Ну в добрые дела и в то, что все люди — братья.

— Но, как же иначе?

Вопрос был задан со всем пылом юности, наивной и доверчивой, смотрящей на мир сквозь розовые очки идеализма.

— Я дам вам деньги.

— То есть как это? Просто так возьмете и дадите? по

— Зачем же просто так? Составим договор. И станем совладельцами частной практики. А со временем вы выплатите свой пай.

В порыве благодарности Юлька обняла сидевшего рядом мужчину, запечатлев на его губах горячий поцелуй.

— Поздно уже, — с трудом удержав себя в руках, выдавил Смирнов. — Куда вас отвезти?

— Если не трудно, то в Матешино. Юльке непременно хотелось поделиться радостной вестью с Ленкой.

— Что ж, тогда поехали.

— Как настроение? — поинтересовался человек, предложивший продолжить участие в гладиаторских боях.

— Нормально, — вяло ответил Николай.

Он подумал, что, кроме странного для этих мест имени Мартин, ничего об этом человеке не знает. Не то чтобы это как-то влияло на его решение, но хотелось бы выяснить немного больше. Самое удивительное, что и проигравшие ему Медведи тоже оставались практически в полном неведении о Мартине. Их дело было побеждать и получать деньги. Остальное же их не интересовало.

— Тогда отдыхай пока, набирайся сил. Противники приедут серьезные, так что не очень-то расслабляйся.

— Скажите, где именно будут проходить соревнования? Я имею в виду площадку.

— Зачем тебе? — подозрительно взглянул на Николая собеседник.

— Ну не знаю… Проникнуться духом и вообще. Перед боем знаете как оно бывает…

Старый лис долго смотрел на юношу, но потом кивнул:

— Хорошо, после обеда съездим.

Он и в самом деле понимал всех этих людей. И, несмотря на кажущуюся ограниченность, все они по-своему заслуживали уважения. Добровольно выйти на бой, шансы в котором составляли пятьдесят на пятьдесят, смог бы далеко не каждый. И дело даже не в деньгах. Не такие уж это и большие деньги, десять тысяч долларов. Да и двадцать, обещанные этому, невесть откуда свалившемуся ему на голову странному мальчишке, тоже в общем-то мелочь. Недаром еще в Древнем Риме юноши из благородных семей часто продавали себя в гладиаторы. И хотя до положенных двенадцати побед доживали считанные единицы, что-то заставляло молодых людей, имевших гораздо более заманчивые жизненные перспективы, снова и снова выходить на песок арены и умирать на глазах праздной толпы, пьюще-жующей и по большому счету равнодушно взирающей на их маленький личный подвиг.

• Предыдущая
• 20/69
• Следующая