Мечта империи - Алферова Марианна Владимировна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/121
• Следующая

– Ты в паре с Варроном, – объявил он и исчез. Варрон – не самая лучшая пара. «Старый» боец ловко машет двумя мечами, и уж меньше всего хотелось бы его убивать… Убивать? Что за чушь! Он не собирается отправлять в пасть к Орку старину Варрона. Разумеется, нет… пусть эта сучка Сервилия обделывает свои дела в другом месте, ради нее Вер никого убивать не будет. Некрасивые слова. Не надо их произносить даже мысленно. Перед поединком мозг должен освободиться от грязи. Не стоит также поминать подземных богов или угрожать противнику. Но сегодня Вер может ругаться последними словами, сегодня он один против всех, ни боги, ни гении ему не помешают. Он свободен. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного – полная, абсолютная свобода. Он был как будто не в себе. Как будто пьян. Или сходил с ума?

– Вид у тебя неважнецкий. Плохо спал? – спросила Клодия, когда Вер занял свое место в первом ряду процессии.

Вер сделал над собой усилие, чтобы ответить в своей обычной манере:

– Приснилось, что меня избрали в сенат на пару с Авреолом. И он постоянно заваливал мои законопроекты. Представляешь, какой кошмар.

– Представляю и сочувствую. Сегодня ты дерешься последним, – продолжала болтать Клодия. – Ненавижу драться последней – хуже нет… весь изведешься.

Клодия пошла в школу гладиаторов, когда у ее жениха обнаружили неизлечимую форму рака. Его кололи сверхсовременными лекарствами, а она день и ночь училась орудовать мечом. Он высох как щепка и держался лишь на инъекциях морфия, когда она вышла на арену. Обычно гладиаторы не пытаются исполнять свои желания в первом бою. Редко кто выигрывает первый бой. Но у Клодии не было времени. Она взяла одно-единственное клеймо для своего умирающего любовника. Ее противником оказался Варрон, тогда тоже еще новичок. Судьба давала крошечный шанс. Но Клодия сломала руку и проиграла тот первый бой. Когда ее вынесли с арены, у нее был потухший взгляд приговоренного к смерти. Приговоренного, который свой поединок проиграл. Фортуна посмеялась над ней. Жених Клодии умер через десять дней. Возможно, никто бы не смог выиграть этот поединок. Ну, может быть, только Вер. Элий предложил Клодии свое клеймо в долг. Но что еще она могла пожелать? Только легкой и безболезненной смерти для умирающего: проигранное желание боги не исполняют никогда.

«Представь, что все граждане Рима купили гладиаторские клейма. Каждое второе желание исполнится. Половина римлян умрет от горя, а вторая будет рыдать от счастья», – пошутил Гюн в день заключения договора.

«А у меня довольно противный гений», – подумал Вер.

Насколько гений похож на своего подопечного?

Как брат? Как приятель? Как адвокат? Скорее – как адвокат. Только он занят небесными интригами, а не земными. И все же… Может быть, небеса не так уж далеки от земли?

Клодия в смерти жениха винила Варрона. С той поры началась их непримиримая вражда. При чем здесь Варрон? Мало ли желаний самых страстных, самых сокровенных проигрывают во время игр в Колизее! Их сгребают вместе с песком с арены, они шуршат, умирая, грязными бумажными пакетами, разлетаясь во все стороны под порывами ветра.

Интересно, успел Элий исполнить свое главное желание или нет?

Вер глянул наверх, на трибуну. Молодой сенатор сидел на своем месте. Но Марции рядом не было. Неженка Марция спит и видит сладкие сны о своем браке с Элием.

– Вер, Элий может стать императором, если у него нет одной ноги? – спросил Авреол.

– Мы обсуждали этот вопрос сто пятьдесят раз, – огрызнулся Вер. – Найди тему поинтереснее.

– Разве Элий претендует на звание Цезаря? – пожала плечами Клодия. – У Руфина есть сын.

– Клодия, милашка, – ухмыльнулся Варрон. – Юный Цезарь – болезненное и жалкое существо. Все говорят, что он должен отречься от власти. И в этом случае Элий – кандидатура не хуже прочих. Элий Цезарь звучит неплохо.

– Неужели Марция станет женой Цезаря?! – раздраженно воскликнула Клодия. – Она же стерва.

– Ты ей завидуешь, киска, – хмыкнул Варрон. – Всем известно, что ты влюблена в Элия. Но он не захотел с тобой спать. Я его понимаю.

– А ты подонок.

Процессия уже покидала арену. Вер обернулся. Зрители махали платками и вопили. Сегодня они не разойдутся до конца дня. Даже те, чьи желания обратятся в дым, останутся на своих местах. Потому что сегодня Юний Вер выступает последним.»Это будет замечательный бой», – пообещал Вер сам себе.

Элий не сразу направился к своей ложе. Рассеянно отвечая на приветствия, он поднялся по лестнице к тому месту, где в проходе стоял высокий человек в красном военном плаще и золоченом броненагруднике. Было жарко, и военный не надел шлема. Но он мог позволить себе подобную вольность, ибо это был Корнелий Икел, первый префект претория. Его смуглое горбоносое лицо с надменно изогнутым ртом было знакомо любому гражданину Рима – Икел занимал свой пост уже более десяти лет.

Корнелий Икел слишком поздно заметил Элия, и теперь не было никакой возможности уклониться от разговора. А разговаривать с сенатором Икел не хотел. Зато Элий буквально рвался к нему: протиснувшись меж толпящихся на лестнице зрителей, он встал так, чтобы префект претория не мог проскользнуть мимо него вниз, к императорской ложе.

Корнелий Икел прекрасно понимал, что Элий искал с ним встречи не ради пустого разговора.

– Всего один вопрос, превосходнейший муж, – задавая свой вопрос, Элий улыбался, и эта улыбка очень не понравилась префекту претория. – Придется поговорить здесь, раз ты не пожелал сообщить, когда мы можем встретиться. Меня интересует, что делает когорта преторианской гвардии в Вероне. Преторианцы обязаны охранять императора и столицу. А вот кого они охраняют в Вероне, совершенно неясно. Учитывая, что преторианский гвардеец получает жалованье в три раза выше обычного легионера, – это не пустое любопытство.

Корнелий Икел окинул взглядом лестницу, ведущую к императорской ложе.

Август опаздывал. Как же отвязаться от Элия?

– Это государственная тайна, – ничего более умного Икел придумать не смог.

Элий недоверчиво покачал головой:

– У префекта претория не может быть тайн от сената.

• Предыдущая
• 18/121
• Следующая