Проклятье старой ведьмы - Бабкин Михаил Александрович - Страница 33

• Предыдущая
• 33/39
• Следующая

Тим краем глаза посмотрел на Боню – рыцарь широко взмахнул костяной саблей. Видимо, скелет тоже успел заметить движение клинка и узнал его: нежить отшатнулась и кинулась врассыпную. В буквальном смысле. Но только двое призраков успели отделиться от старшего, когда волшебный клинок напрочь снес голову скелета. Череп, мерцая камнем, покатился прочь, тая на ходу, словно снежный ком на раскаленном асфальте; кости беспорядочно упали на тряпку савана и задымились, превращаясь в золу.

Сабля от удара рассыпалась на пригоршню острых осколков, в руке у Хозяйственного осталась только бесполезная рукоять.

– Вот те на, – пробормотал Боня, – незадача. Понятное дело, махом одиннадцати нежитям башку снести… Какая сабля выдержит? – он бросил рукоятку, выхватил из ножен скакулий кинжал. – Ну-с, продолжим разговор. Кто следующий хочет книжку?

Призраки заметались. Хозяйственный заулюлюкал. Топоча сапогами, он гонялся за нежитями по всему залу, как охотничий пес за двумя зайцами – очень резво, но бестолково. Возможно, двое призраков не имели той колдовской силы, что была у тринадцати. Во всяком случае, удирать сквозь пол или стены они не пытались.

Тимыч веселился от души, наблюдая за скачкой. Неожиданно Боня споткнулся и покатился по полу, бренча жестяными латами; кинжал отлетел далеко в сторону. Призраки молниеносно кинулись к рыцарю, склонились над ним и плавно замахали руками, одновременно выкрикивая странные непонятные слова. Жидкий черный воск ручейками потек из свечей на лицо Хозяйственного.

– Тим! – с неподдельным ужасом завопил Боня. – Спасай! Спа… ква… Ква-а-а!

Тимыч оторопел. Там, где только что лежал Хозяйственный, копошилась большая зеленая лягушка с рыжими пятнами на бородавчатой коже. Лягушка даже не пыталась удрать – прикрыв глаза от удовольствия, она постреливала длинным языком и нежно мурчала что-то по своему, по-лягушачьи. Похоже, это была самая счастливая лягушка на свете. Призраки разогнулись и уставились на Тима пустыми глазницами. По спине мальчика пробежал холодок.

– Боник, как же так… – трясущимися губами прошептал Тим. – Эх, Боня, Боня…

– Отдай книгу, – протянул к Тимычу бесплотную руку один из призраков, – сам отдай. Без дураков.

Тим как завороженный шагнул вперед. Под ногой хрустнуло. Мальчик глянул вниз: он наступил на горку колючих осколков – все, что осталось от меча воителя Друда. Неожиданная мысль пришла мальчику в голову.

– Сейчас отдам, только отдеру ее от себя, – заторопился Тим. Он снял с плеча сумку, неловко перевернув ее; содержимое сумки вывалилось рядом с костяными осколками. Старательно отдирая засмоленную книгу от куртки и рукава, Тимыч согнулся в три погибели. Призраки молча стояли, опустив полупрозрачные руки, внимательно следя за мальчиком. Наконец книга с хлопком отлетела от куртки. Тимыч повел левым плечом – рука была свободной.

– Ну, неси, – прошелестели призраки хором.

– Минуточку, дайте только вещи подберу. – Тим наклонился, укладывая в сумку разбросанные предметы и одновременно прихватил полный кулак сабельных осколков.

– Они тебе больше не потребуются, – заверили его призраки, – неси книгу. Сейчас будешь такой же беззаботный, как твой друг.

Тим оставил сумку на полу, взял книгу в свободную руку и, шаркая ногами, поплелся к призракам.

– Вот и все, – переглянулись скелеты, – отвоевались наши лягушки. А шуму-то было, шуму! – и они затряслись в беззвучном смехе. Тимыч швырнул книгу в сторону, выхватил из кармана куртки рогатку и, почти не целясь, спешно принялся расстреливать нежитей костяными обломками. Призраки опешили, ничего не поняв. И это стоило им их «мертвой жизни».

Острые осколки градом прошили нематериальные тела насквозь, звучно ударились в парадную дверь: с мерзким шипеньем призраки тут же истлели, оставив после себя два облачка вонючего дымка.

– Квак, – утробно сказала лягушка, затряслась и перекувыркнулась, об пол грохнулись жестяные доспехи – Боня, целый и невредимый, распластался на горячем мраморе. Казалось, он спал. Тимыч кинулся за сумкой и нацепил ее на плечо. Закинув в сумку липкую книгу и Бонин скакулий кинжал, мальчик подбежал к рыцарю.

– Ох, – Боня открыл глаза и сел, обхватив голову руками, – ох. Что со мной в этот раз было? Ничего не помню. Ох.

Рыцарь медленно встал, с трудом разогнулся, потер поясницу. Оглянулся:

– А где же эти… Призраки где?

– Капут призракам, – Тим потащил Боню за руку к высоким белым дверям, – пошли. Пожар вот-вот сюда перекинется.

– Ну да, да. Пожар, точно. Что-то такое было, да. Горело где-то. Ты знаешь, Тим, ничего не помню! Наверное, интересно было? Ты мне потом расскажешь, может, память и включится. Чем это они меня долбанули? – Рыцарь на ходу потрогал голову. – Дубинкой, что ли?

– Эхма, если бы дубинкой… – Тим распахнул двери. Жаркий воздух, сухой, бездымный, волной обдал людей. Мраморная лестница с голыми чугунными перилами уступами спускалась вниз, в темноту нижних этажей.

– Жарко, – заметил Бонифаций, – как в пекарне. Я когда-то булочки пек…

– Про пекарню я знаю. Булочки с изюмом. – Тимыч показал пальцем на лестницу:

– Нам туда. Должен здесь хоть где-нибудь иметься выход, верно?

– Верно, – согласился Хозяйственный, – а когда я тебе про пекарню успел рассказать?

Тим махнул рукой и кубарем помчался вниз. Бонифаций стучал ногами у него за спиной, одновременно чертыхаясь и проклиная все замки и дворцы на свете с их бесконечными лестничными маршами и пролетами. Невыносимо жаркая темнота охватила Тимыча, ноги горели от раскаленных ступенек. Вниз, вниз, вниз…

Яркий дневной свет неожиданно ударил мальчика по глазам – кто-то открыл дверь на улицу. Всего десять ступенек и широкий холл отделяли Тима от спасительного выхода; мальчик метеором пролетел оставшееся расстояние и выскочил в заросший камышом двор.

– Горю! – вопил сзади Боня. – Латы плавятся! Усы тлеют! Тушите меня, тушите! Воды!

– Тушите его! Воды! – вразнобой закричали десятки голосов. Тим завертел головой – вокруг были люди. Много людей! Толпа. Неожиданно на Тимыча обрушился водопад ледяной воды, Тим даже подпрыгнул, резко обернулся, сжав кулаки.

– Ты чего? – закричал он на обидчика.

– У тебя куртка дымилась, – добродушно пояснил человек. Тим вытаращил глаза: перед ним стоял рыцарь. Настоящий рыцарь, всамделишний: в стальных латах, здоровый плечистый дядька, в шлеме с щелистым забралом, очень похожим на клюв той жуткой черепахи.

– Теперь лучше? – заботливо поинтересовался дядька-рыцарь, отбрасывая пустое ведро.

– Нормально, только холодно очень. – Тим мелко задрожал, лязгая зубами, обхватил руками плечи.

– Это пройдет, – пообещал рыцарь, – это ненадолго. Кстати, меня зовут Бронс. Хотя мы в некотором роде уже знакомы, но вот как зовут вас, не знаю.

– Т-т-тим, – пролязгал Тимка, подпрыгивая на месте от холода. – Что-то я вас не припомню. И вообще, откуда столько народу? Из леса на пожар прибежали посмотреть, что ли?

– Хм, – дядька снял шлем, аккуратно положил его себе под ноги, – вот именно. Из леса.

Тим, все больше удивляясь, смотрел ему прямо в глаза – пронзительно зеленые, с опущенными наискосок припухшими веками. Почти треугольные.

– Вы… – протянул Тим, предчувствуя ответ, – вы были черепахой-убийцей?

– Был, – сокрушенно согласился Бронс, – почти полтораста лет черепашил. Между прочим, в своем родовом замке. Такие вот дела.

– Лурда? – Тимка перестал скакать. Вроде бы слегка потеплело.

– Она, проклятая. Я в Столице жил раньше, во времена, когда правил король Бегий. В чем-то они тогда с Лурдой не сошлись, вот король перед ее замком маневры и устроил. Для устрашения, так сказать. Доустрашался… – Рыцарь скривился, вспомнив что-то неприятное.

– И что? – живо спросил Тим.

– Что? Заколдовала ведьма всех, ясное дело. В боевые чудовища. Я, например, стал черепахой. Меня ведьма поставила замковую библиотеку охранять. Сказала – служить тебе, пока призраки мои живы. А призраки вечны!

• Предыдущая
• 33/39
• Следующая