Врата войны - Алферова Марианна Владимировна - Страница 23

• Предыдущая
• 23/71
• Следующая

— Сержант, а кто победил? Они или мы? — спросил Ланьер.

— Что? — сержант по своему обыкновению зевнул.

Вездеход «форд-экселенс» шел мягко, магнитная подушка — высший класс. Можно, сидя на броне, и говорить, и зевать — язык не прикусишь. Да и на главном тракте покрытие ровное: идеальное покрытие — как на той стороне. Та сторона... Она уже близко. Вот-вот.

«Что-то должно мне помешать. И я останусь», — Виктор уже знал, что на ту сторону не перейдет. И только ждал — когда же. Что его остановит? Этот рухнувший мост? Как просто.

— Кто, спрашиваю, победил? — повторил Ланьер свой вопрос. Он еще делал вид, что готовится к переходу.

— А хрен его знает... Наверное, мы. А может, и не мы? — сержант еще раз зевнул. — Вам-то на что?

— В портале надо будет сообщить.

— Вы послушайте, что другие говорят. То же самое скажете.

— Я не люблю говорить, что и все.

— Тогда наоборот скажите. Вам дать термопатрон? А то, я погляжу, не спите. Холодно. Вы термопатрон под себя засуньте — и на боковую. Ворота рядом уже, поспать надо. Потому как возле врат не поспишь.

Кампания этого года для «красных» была на редкость неудачной. В штабе собрались бездарные самоучки. Да и где взять профессионалов? Конкурс в две военные академии по сорок человек на место. Выпускники академии идут за врата лишь в составе группы «милитари». «Синие» и «красные» учатся на собственном опыте. В этом году «синие» все время нападали. Внезапная атака и прорыв в тыл «красных». Командующий «красных» хватал ближайший свободный отряд и бросал на подмогу. Тут же «синие» наносили удар — в брешь, откуда забрали подкрепление. Командующий суетился, создавал новый отрядик, чтобы заткнуть дыру. И тут же атака «синих». В результате роты и батальоны рассыпались на отряды-крошки, из центра командовать ими уже никто не мог. Каждый воевал на свой страх и риск. Что это? Поражение? Победа? Или просто суета. Теперь все зависело от портальщиков — они назовут победителя.

«Что расскажу я? Что я вообще могу рассказать? — размышлял Ланьер. — О путешествии через мортал? Но разве этой историей можно кого-то поразить?»

Вездеходы опять остановились.

— Что случилось? — Борис приподнялся.

— Мост! — крикнул кто-то впереди.

«Не солгал...» — Виктор глубоко вздохнул. И как-то сразу успокоился. Все уже решилось. Дальше надо просто действовать.

Впереди взлетела ракета, рассыпалась синими и красными искрами — сигнал, что вокруг — мирная зона, любой подходи беспрепятственно — хоть «синий», хоть «красный».

Борис встал во весь рост на броне, навел бинокль.

— Вот сволочизм! Мост, похоже, взорван...

Впереди поднимались столбы дыма. Только это не мост горел, а разведенные у дороги костры. Хворост был сырой. У моста на этой стороне сгрудилось штук двадцать машин. Людей — около сотни. «Красные» и «синие» стояли вперемежку. Виктор разглядел песочную форму «синих», их высокие каски и лучевые винтовки «Горгона».

«Синих» примерно столько же, сколько «красных», — отметил про себя Ланьер.

Их вездеход пристроился в хвост застывшей на дороге колонны. Встали вновь. Уже окончательно.

— Похоже, два пролета моста разнесли фотонными ракетами. Третий пролет, надеюсь, уцелел — сказал Борис.

Офицер, сидевший на вездеходе с голограммой «синих», орал в свой комик: вызывал наблюдателей. Но никто не откликался.

— И что теперь делать? — спросил Борис. — Может, плот сварганим?

Откуда Бурлаков знал, что моста уже нет? Сам взорвал? Нет, конечно. Да и что это меняет теперь? На ту сторону не успеть. Ворота вот-вот закроются. В полночь, когда наступит первое декабря. Виктор точно знал, что никаких отсрочек не бывает. Никогда. Врата неумолимы и точны. Ими никто не управляет. Они сами по себе.

Понтонно-мостовой батальон наверняка уже перешел реку. Своими силами немного можно успеть. Технику уже точно не перетащить. Пешком придется. Пешком не дойти. Или все же можно? Сколько от моста километров? Виктор достал карту, сверил расстояние. Сто двадцать километров. Можно дойти... можно... но если оставить Димаша здесь.

Извините, господа, но it's impossible...

Если бы наблюдатели вызвали военную полицию, дали свой вертолет... Но чем ближе к зиме, тем опаснее летать: попадешь в воздушную ловушку, машина за несколько минут превратится в хлам. Хорошо, если грохнешься на поляну. А если на макушки деревьев — что тогда? Даже если уцелеешь, кто будет искать в последние дни, когда все спешат к воротам? Похоже, в этом году эмпэшники впали в спячку задолго до закрытия врат. Дорожные службы уже на той стороне. Мост не будут чинить до следующей весны. Тогда явятся новые, другие, и все восстановят...

Впереди полыхнуло бледным холодным огнем. Что это?

— Похоже на сварку, — пояснил Каланжо. — Неужели кто-то вез с собой сварочный модуль? Прушный мерзавец.

«Ты останешься... ты уже решил...» — мысленно приказал себе Ланьер и стиснул кулаки.

— Раненых переносим... раненых в первую очередь! — прокричал бегущий вдоль колонны вестовой.

— Так что, мост уцелел? — с надеждой спросил Борис.

— Перейти можно, по одному в ряд, — отозвался вестовой.

Все оживились. И «красные», и «синие». Борис спрыгнул на землю.

— Достаем Димаша. Мы его несли. И сейчас понесём! Давайте, Виктор Палыч!

Топчий кинулся помогать вытаскивать носилки.

«Зимовка в завратном мире. Это будет классная тема. Гремучка умрет от зависти, — думал Виктор. — Такое еще никто не порталил. Потому что никто... еще никто из портальщиков не возвращался после закрытия врат. Остался — сгинул. Но я везучий, я вернусь. Если не буду требовать от Судьбы невозможного. И потом... Валгалла...» — Ланьер против воли улыбнулся и потрогал нагрудный карман, в котором лежала карта. Все эти дни после выхода из моргала он пытался придумать, как ему остаться здесь, за вратами, но только не с марами. Как только Бурлаков предложил ему крепость, он уже знал... где-то внутри... еще не произнеся для себя даже мысленно решение (или приговор), знал, что останется. И шел дальше, чтобы вытащить ребят, чтобы они не пропали.

Он останется. Алена поймет. Она именно этого и хотела от него. Надеялась все время, что он отважится. Интересно, окажись мост целым, сумел бы Виктор повернуть назад? Неведомо. Но Бурлаков не солгал. Мост обрушился. Все решилось само собой.

Виктор оглядел сержанта. Тот был широкоплеч, лет двадцати с небольшим. Кто знает, может быть они с Борисом донесут носилки? Должны донести. Стимуляторов накушаются и добегут. Две таблетки на шесть часов. Потом еще две...

— Неси Димаша, — Виктор положил сержанту руку на плечо. — А я здесь... попробую продержаться.

— Виктор Палыч, вы что? — опешил Борис. — Мы ж теперь навсегда вместе.

— Я просто трезво оценил силы. С носилками я и ста шагов не пройду. — Конечно, он преувеличивал. Мог бы нести... но зачем?

— А как же вы... — Борис тряхнул головой. — Мы без вас ни за что! Или вы следом переправитесь... Нагоните. Если налегке — быстро нагоните.

— Нет. Я не буду переправляться. Я вернусь.

— Куда? В блиндаж? — не понял Рузгин.

— В крепость. К Бурлакову.

— Это ж на целый год! Врата весной назад не пропускают.

— Знаю. Продержусь до весны. Как наши пойдут, я выйду и встречу...

— Вас за мара примут и тут же пристрелят.

— А я повязку на голову повяжу: «Портальщик»! Идите. Времени не теряйте... Ну, вперед! Удачи! Постарайтесь первыми пройти. Сейчас не часы — минуты на счету. Про стимуляторы не забывайте.

Виктор достал из кармана записную книжку, нацарапал адрес и протянул Борису:

— Алене моей скажи, что до следующей осени ждать придется. Пусть ждет... А если и следующей осенью не выйду, тогда — адье, мон ами. Чем раньше мост перейдете, тем больше шансов дойти. Дорога обледенела. Пленки и всякого барахла навалом вокруг. Пару деревьев срубите, волокушу сделайте, и раненого, как на санках, по ледяной корке. Бегом. Ну, вперед, а то застрянете.

• Предыдущая
• 23/71
• Следующая