Среди факиров - Буссенар Луи Анри - Страница 41

• Предыдущая
• 41/51
• Следующая

— Э! God by! — воскликнул Джонни. — Что это такое?.. Это ты, старая акула!..

Но он напрасно старался помочь умирающему товарищу. У него самого внезапно захватило дыхание, и он еле успел пробормотать:

— Капитан… я боюсь… что Рама опоздает…

Но нет! В ту минуту, когда рулевой без чувств повалился на тело боцмана, обвалилась огромная часть стены, и в колодец ворвались целые волны света и воздуха. В отверстие проскользнул подвижный хобот слона, и послышалось шумное дыхание, как будто свист кузнечного меха. Потом раздался знакомый трубный звук:

— Уинк!

Это был добрый Рама, который, разбив несколько кубических метров кирпичной стены, просунул свой хобот в открывшийся коридор и выражал свою радость самыми пронзительными звуками. В то же самое время наверху раздался лай собаки, и человеческий голос закричал в отверстие:

— Господин! Вы спасены! Это я, Берар! Освобожденный пундитом Кришной, я взял Боба, чтоб он нашел ваш след… Боб побежал за Рамой, и вот мы явились!

В стране афридиев. — Пули дум-дум. — Ужасное действие. — Побеждены. — Мулла Фу. — Критическое положение пленных. — Кулачный удар дум-дум. — Излияния. — Караван в Каибрском ущелье. — Бандиты. — Атака. — Спасение. — Неизвестный друг. — Парс-негоциант и имущество герцогов Ричмондских. — Пленники осуждены на голодную смерть.

Афридии и их союзники с большим терпением сосредоточивали в Шакдарском лагере все средства для атаки и особенно для защиты. Они надеялись завлечь и удержать здесь английские войска, которым трудно было бы долго сопротивляться по причине голода и жажды. Мятежникам было тем легче отбить всякое нападение, что они представляли собой обороняющуюся сторону, что двойная линия их войск была защищена сильными естественными препятствиями и что, наконец, их армия была вдесятеро больше английской. Однако, несмотря на чудеса храбрости, горцы, эти опытные бойцы, снабженные современным оружием, были разбиты. В первую минуту они ничем не могли объяснить этого поражения, которое, в сущности, хотя и нанесло сильный удар их самолюбию, но не могло иметь окончательного влияния на ход войны. Им пришлось только отступить на несколько миль дальше в горы и там опять готовиться к отпору.

Однако же один факт отнял у них некоторую долю самоуверенности и заставил их действовать осторожнее, чем они действовали в последнее время. Вот какой это был факт. Атака со штыками, исполненная шотландским полком, оказалась непреодолимой. Ее, однако, не удалось бы довести до конца, если б огонь не оказался вдесятеро губительнее обыкновенного. Залпы произвели самое разрушительное действие и уложили на смерть целый ряд сражавшихся. Каждый человек, пораженный пулей, должен был считаться неминуемо погибшим или, по крайней мере, неспособным к дальнейшей борьбе, потому что легких ран, позволяющих солдатам продолжать борьбу, вовсе не существовало. Это происходило оттого, что в первый раз была пущена в ход новая пуля, обладающая просто удивительными свойствами. Прежде английские солдаты стреляли обыкновенными патронами с пулями, обложенными никелем. Эта пуля, очень маленького калибра, когда не попадала в кость, пробивала в теле только маленькое отверстие, не препятствуя раненым участвовать в бою, и фанатики-мусульмане обыкновенно продолжали сражаться с удвоенной храбростью. Уже итальянцы в Абиссинии убедились в бессилии малокалиберных пуль, которые, пробивая очень глубокие раны, тем не менее не укладывали на месте решительного и храброго врага. Как люди практические, англичане сумели найти патрон нового образца, который сразу прославился под названием пули дум-дум.

Дум-Дум — это маленький город, расположенный в шести километрах от Калькутты, недалеко от Поля Бедствия; там-то и приготовляются названные патроны. Это настоящее чудо искусства и жестокости в деле человекоубийства. В пуле прежнего образца никелевая оболочка мешала свинцу проникнуть в рану. «Средство», найденное англичанами, заключалось в том, что никелевая оболочка на концах пули была уничтожена и оставалась только на боках. Таким образом свинец, по английскому выражению, оставался открытым «на носу» снаряда. Отсюда происходит название пуль «мягконосовыми» (soft nozed), которое дано им филантропами, живущими по ту сторону Ла-Манша.

Soft nozed, или дум-дум — это поистине ужасная вещь. Пуля проникает в тело, где и застревает ее верхняя круглая оболочка, между тем как свинец продолжает свой путь, благодаря своей тяжести. Свинец, выходя из никелевой оболочки, располагается в виде гриба с расщепленными краями. Ткани размочаливаются, артерии, вены и нервы разрываются, кости обращаются в порошок. Одним словом, органические повреждения бывают таковы, что если отверстие, пробитое пулей при входе, имеет диаметр не более диаметра карандаша, то отверстие при выходе имеет часто более десяти сантиметров! При этих условиях зашивание ран, соединение сосудов, сама перевязка, все становится невозможным. Таким образом, в большей части случаев всякий, в кого попала эта пуля, погибал безвозвратно. Чтоб освободить Шакдарский лагерь, запруженный целой армией мусульман, генерал главнокомандующий решился снабдить свои войска этими ужасными пулями. Это возбудило в туземцах дикую ярость. Эти воинственные нации, обладающие закоренелой страстью к битвам, привыкли к пулям с никелевой оболочкой, которые вели себя честным образом, едва задевали правоверных и заставляли их увериться в своей неуязвимости. И вдруг, без всякого перехода, без всякого приготовления, они увидели изуродованных раненых, одним словом, настоящую человеческую бойню. Началась паника, овладевшая самыми решительными, самыми смелыми людьми. Мулла Фу, старый Мокрани, чьи предсказания волновали и воодушевляли всех этих сектантов, пришел в неописуемую ярость. Он обещал победу, полную победу, уничтожение всей английской армии! Престиж старого фанатика должен был сильно пошатнуться, если только что-нибудь могло поколебать престиж пророка. Он, однако, нашелся и сумел перетолковать священные изречения в таком смысле, что будто бы вина за поражение афридиев должна была быть приписана двум пленным офицерам. Обратить майора и лейтенанта в козлов отпущения было азбучным делом для муллы. Он имел тем больший успех, что побежденный всегда рад приписать свою неудачу посторонней причине. Опасность, которой подвергались оба офицера, была тем серьезнее, что они были совсем одни и окружены фанатиками, не останавливающимися ни перед какой пыткой.

Для них должны были выдумать одну из удивительных и диких пыток, которые прельщают воображение азиатов, столь изобретательных в этом отношении. Они знали, что ничто не могло их спасти, и готовились ко всему, как люди, сознательно относящиеся к опасностям войны. Но у них было, по крайней мере, утешение, что окружавшее лагерь железное кольцо было сломлено. Не беспокоясь более об участи своих товарищей по оружию, они могли на свободе размышлять о своих собственных несчастиях. Пленники сохраняли бодрый и ясный вид перед оскорблявшими их фанатиками, и их гордая сдержанность пока еще внушала уважение необузданной толпе. Однако они чувствовали сильное стремление к уединению; им хотелось бы скрыться от всех устремленных на них глаз, даже, пожалуй, очутиться в тюрьме, чтобы там на свободе оплакивать дорогих умерших.

Мулла Фу особенно отличался по отношению к ним своей необузданностью и говорливостью. Покрытый скудными лохмотьями, с обнаженными руками и ногами, исхудалым лицом, блестящими глазами, взъерошенной бородой, он показывал им кулаки, осыпал их бранными словами или просто вцеплялся в них своими черными, кривыми ногтями, похожими на когти хищной птицы. И среди дождя непонятных пленникам слов они все чаще и чаще слышали слово дум-дум, произносимое с зловещими, бездумными восклицаниями.

Несмотря на свое спокойствие, удивительное для такого молодого человека, лейтенант Тейлор почувствовал, что им овладевает сильный гнев. Майор увидел, что он вдруг скрестил руки на груди. Тотчас одна из них вытянулась, как стальная рессора, и с глухим шумом ударила крикуна. В то же время послышался треск костей, и старик тяжело упал с разбитой нижней челюстью.

• Предыдущая
• 41/51
• Следующая